Авиатор: назад в СССР 2 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 17

— Дома точно, кто-то есть? — спросил я и тут же получил ответ. Через глазок было видно, что в прихожей включили свет. Дверь резко открылась, показав мне, какой я баран!

— Костя, свинтус ты волосатый! Не умеешь срать, не мучай зад! Ты чего так нахрюкался? — рычал на нас мужчина, одетый в белую майку и болотного цвета кальсоны. А главное — совсем не похож на отца Бардина. Особенно это стало понятно, когда я увидел висящий китель генерал-майора в прихожей.

— Дядь Слав, ну... мы... того... отпуск же?

— Ты мою дочь отпрашивал сегодня и где она? Этот твой собутыльник не похож на неё. Я вот вам сейчас обоим уши оборву, Белогорцы хреновы! — не унимался генерал дядя Слава.

— Товарищ... дядя Слава... я в курсе. Она уже здесь! — доложил Костя, отдавая воинское приветствие левой рукой.

— К пустой голове, тем более левую, руку не прикладывают, позорник! А ты чего стоишь? Где моя дочь, которую он отпросил сегодня? — не успокаивался генерал.

Меня бы самого кто подержал бы на ногах, а тут ещё и Костян тянет постоянно назад.

— Дядя... товарищ Слава... она здесь! Вот-вот будет...

Ой, не знаю, что там в пьяной голове Бардина сейчас происходит, но если уж врать, то убедительно. Всех не уволят, как говорится.

— Я сейчас вам точно оборву уши..., — начал заносить над нами свою руку дядя Слава. Вот он наш дамоклов меч!

— Папа, тише. Вы чего раскричались? — послышался за спиной мягкий девичий голосок.

— А ты где была, дочь? — спросил генерал.

— На лавке с моими друзьями, а Костя у нашего подъезда со своим приятелем в машине сидели. Он пошёл тебя предупредить, что я поднимаюсь, — сказала она, прошмыгнув в квартиру. — Доброй ночи, ребята!

Вот девчонка молодец! Видимо, это была та самая компания у дальнего подъезда, которую я заметил, когда мы подъехали к дому. Однозначно, эту «легенду» с Бардиным они прорабатывали. И Костян красава! Даже в таком состоянии не забыл своих слов в этом спектакле.

— Ладно. Верю. Тащи его выше, в 88ю, — сказал генерал и захлопнул дверь, прям перед нашим носом.

— Я...тебе... говорю... восемь и восемь. Ну, что ты не понял? — сказал Костя.

— Помолчи, уже, и шагай наверх.

Родители Кости вызвали мне такси и оплатили его, в награду за доставку сына. В свою квартиру, я уже попал без происшествий. Однако, утром, с больной головой, дед потащил меня на рыбалку.

Пожалуй, это был именно тот случай, когда мне не очень хотелось выполнять данное слово. Рыбная ловля, всё же совсем не совсем любимое мной занятие, а после вчерашнего испития напитка тому подавно.

— Плохо? Давай рассольчику попьёшь? — предложил дед, когда мы собирались в прихожей, надевая сапоги и длинные плащи.

— Неа, давай на воздух выйдем. Там пройдёт.

— Я обычно ещё и стопарик на утро пропускаю. Но тебе не советую. Может опять развезёт. Ты просто не пьёшь, вот и реакция такая.

— Да, да. Пойдём уже, дед Вов.

Спустившись к речке, головная боль немного отпустила. Однако шли мы вдоль берега всё дальше и дальше. Уже и очертания домов стали тонуть в рассветом тумане, а мы всё брели. Придя на место, дед начал приготовления к рыбалке. Срезал пару рогатулей с дерева, насадил червей на крючки «закидушек», и начал закидывать их в воду.

— Вот, сейчас ещё колокольчики нацепим на рогатки и будем накрывать, — сказал дед, наматывая леску, на палку со звенящей штукой.

— А накрывать что? — спросил я, снимая с себя вещ-мешок времён Великой Отечественной Войны и небольшой котелок.

— Поляну. На сухую рыба не идёт, Сережка. Надо тебе перекусить, а то с голодухи и под ложечкой засосёт.

Дед Вова оказался предусмотрителен! Разложил на небольшом покрывале вареную картошку, свежих огурчиков и помидоров. Про бутылочку «Русской» не забыл.

Мне он сразу сунул термос с зелёными квадратами на корпусе. Горячий куриный супчик, который бабушка приготовила утром, оказался самым необходимым сейчас средством прихода в нормальное состояние. И когда успела баба Надя его сварить? Это вкуснятина меня ещё и согрела на берегу.

— Дед, че то не идёт клев сегодня, — сказал я, закрывая крышку термоса.

— Ну, мда. Согласен, Сережка! Щас мы это поправим.

Дед Вова начал что-то искать в своём рюкзаке. Я же смотрел на медленное течение реки и наслаждался свежим воздухом. Тишина и спокойствие на этом берегу не могли быть ничем нарушены. Я даже не обратил особого внимания, как у деда в руках что-то зашипело.

— А теперь лучше пойдёт, — сказал он и швырнул дымящийся предмет в воду. — Лаа... жись!

Я только и успел, что припасть к земле, как меня накрыло брызгами после взрыва. Ах, деда Вова!

— Ты чего? — воскликнул я, когда дед вскочил на, ноги улыбаясь, будто нашёл клад. Схватив садок, он принялся набирать всплывшую на поверхность рыбу.

— Так быстрее, Серёга! И надёжнее!

— Но противозаконно, — сказал я, открывая мешок и принимая в него окуней и краснопёрок.

— Ой, не нуди! Как бабка твоя, прям! Сейчас уху ещё сварим с тобой.

После приготовления всем известного супа из рыбы, я несколько успокоился. Если так всегда ходят на рыбалку в союзе, то я пас. Но, было очень душевно посидеть у костра и вот так поговорить с родным мне человеком. Пускай дед Вова является им только настоящему Родину, я бы не отказался, чтоб и у меня был такой родственник.

На следующий день, как и планировал, нужно было попасть к Красновым. Мне повезло, что Леонид Борисович оказался дома. Но сначала, пришлось немного поболтать с Димкой. Малец задавал вопросы быстрее, чем я успевал на них отвечать. Его интересовало всё, как летает самолёт, где, сколько и почему.

— Ты когда уезжаешь? — спросила мама Ани, подливая мне чаю в кружку.

— Через несколько дней. К другу обещал в гости заехать.

— Анька с тобой поедет? — спросил Димка, но его отдёрнула мама.

— Дмитрий, иди-ка ты комнату, я видел там разбросанные вещи кое-какие, — спокойно сказал Краснов.

— Да, пап. Я ещё приду, — сказал паренёк, выбегая из комнаты.

— Пойду гляну, чтобы он тщательнее убрался, — сказала Вероника Васильевна, поняв, что нас нужно оставить одних.

— Аня уехала в Москву? — спросил я, но Краснов промолчал, лишь покрутив головой из стороны в сторону.

Что-то странное с Аней происходит. В самый разгар учёбы не в институте, какие-то непонятные намёки от Капустиной и её подруг в парке, ещё и родители немногословны. Какая-то череда загадок пошла. Пора бы уже и разгадать что-то.

— Вы мне чего-то не хотите говорить, Леонид Борисович? — спросил я, поставив чашку на стол.

— Ты пришёл сюда не просто чай попить. Это же очевидно, — сказал он, в несколько глотков допив его и убирав кружку в раковину. — В Белогорске ты однозначно пересёкся с Геннадием Добровым и Иваном Борисовым. Смею предположить, что у тебя есть вопросы.

— Будем обсуждать здесь или у вас в кабинете? Вы же не просто так быстро закончили с чаем и стали убирать его в раковину?

— Наблюдательный. Не знал бы я весь твой жизненный путь, подумал, что ты не в авиационном училище, а... в несколько ином заведении. Пошли в кабинет.

— Вы так и не сказали где Аня? — спросил я, но Краснов снова промолчал.

Интерьер рабочего помещения Леонида Борисовича не поменялся. Всё также простенько и со вкусом. Первым делом, я, конечно, бросил взгляд на фото.

Теперь я знал, что здесь в обнимку стоят Краснов, Добров, Борисов и мой отец, а также ещё один человек, чьё лицо мне явно не знакомо.

— Давай, рассказывай, что ты узнал? — задал провокационный вопрос Леонид Борисович.

Я будто сижу на допросе в конторе или на встрече со связным из «Центра» во время какого-то разведывательного задания.

— Почти ничего. Я одного не могу понять, почему так сложно мне сказать о том, как погиб Сергей Родин-старший?

— Ты мне не отвечаешь на вопрос...

— Так это я пришёл их задать вам. Или вы не были настолько дружны с моей семьёй, как говорили ранее?

Краснов промолчал и встал со своего места. Странно он себя ведёт. Много отмалчивается.