Проект Re: Четвертый том (СИ) - "Emory Faded" - Страница 4

— В плане? — уточнил я, сидя в том же самом кресле.

— Ну... — он сделал паузу и развёл руки, — со вчерашнего вечера ты — уже не ты; ты не Акира Хирано, ты Акира Мори. Вот я и спрашиваю, какие ощущения от этого?

— Хм... позволите мне задать один вопрос?

— Разумеется. Спрашивай.

— Только что сказанные вами слова это не просто обычное выражение?

— Почему ты так думаешь? — подался он немного вперёд, заинтересовавшись.

— Особый магический артефакт для принятия в род, особые условия, нарушив которые будет необратимый эффект, ну и то, что вы сейчас об этом спросили, — ответил я, обозначив все моменты, сложив которые можно прийти к некоторым выводам.

— Понятно. То есть твой вопрос это: ты ли до сих пор ты, или нет?

Я кивнул в подтверждение его слов.

— Формально — это всё ещё старый ты.

«Ясно. Этого уже хватает,» — подумал я про себя, но всё же спросил:

— А не «формально»?

— А если не формально, то с физической стороны вопроса ты — больше не ты, — и сделав паузу, во время которой расправил плечи и откинулся на спинку кресла, продолжил: — Понимаешь ли, рода не просто так пекутся о сохранении крови рода в чистоте.

— И, как я понимаю, EMF тут лишь отчасти замешан.

Он кивнул.

— EMF — это удобная позиция, которую легко можно высказать перед простолюдинами, не боясь каких-либо последствий. На деле же, EMF тут, разумеется, играет огромную роль, но всё-таки не главную. Главную роль занимает сама кровь аристократов. У каждого рода она, разумеется, своя. И именно кровь родов не даёт забывать аристократу из какого он рода.

«Довольно забавная формулировка,» — отметил я, продолжая слушать, хотя уже всё понимал.

— Иначе говоря, кровь рода, можно сказать, живой организм, живущий внутри каждого из нас. И каждый раз, когда кто-то начинает подумывать совершить что-то против своего рода — кровь немедленно вмешивается, подавляя эти мысли и желания.

«Как я и думал. Эта кровь управляет сознанием носителя, подстраивая его цели под цели рода. Пожалуй, это было довольно очевидно.»

— И так как церемония прошла успешно, теперь и ты обладаешь этой кровью, — сказал он с лёгкой улыбкой. — Рад, что ты не злишься этому факту.

— Нет, я всё понимаю. Иначе мне было бы нельзя доверять.

— Всё верно, — согласился он. — Ни один род не даст вступить в себя чужаку, предварительно не убедившись, что он не предаст его, или вовсе в том, что этот чужак — не засланный человек враждебного рода. Но в данном случае всё прошло хорошо, и теперь новый ты с нами, с членами рода Мори. И все его члены — это твоя новая семья, как и ты — наша. Мы помогаем тебе, а ты — нам. И ни о каком недоверии или подозрениях и речи идти не может. Все в выигрыше.

«Это в случае, если все амбиции вступившего в род человека ограничиваются его вступлением в род. В моём же случае это не так. Впрочем, всё им сказанное не имеет никакого отношения ко мне, потому что я предусмотрел такое развитие событий, и благодаря новому атрибуту смог проконтролировать выпитую кровь внутри себя, а после от неё избавиться. Иначе говоря, сейчас во мне нет и капли крови рода Мори, и моё сознание полностью под моим контролем.»

— Пожалуй, — согласился я с ним.

— Так касательно моего вопроса: какие ощущения? И это я не только о крови рода в тебе. Сейчас ты уже не простолюдин, а член влиятельного, сильного и древнего рода, так что можешь позволить многое из того, что не могут обычные люди.

«Какие у меня ощущения?» — задался я про себе этим вопросом, и так не найдя на него ответ, ответил:

— Точно так же, как и раньше.

— Сдержанный ответ, как я от тебя и ожидал. Впрочем, может, этот вопрос я задал ещё слишком рано — ты пока что не успел проникнуться всеми возможностями, что приобрёл.

— Вероятно.

— Ну, это покажет только время. А пока лучше скажи, где вы будете жить с Мияко?

«Тут стоит отметить, что он не знает, что у Мияко есть дом. А также он не знает, что мы уже довольно давно живём в нём вдвоём. В его понимании картина на данный момент следующая: Мияко живёт в купленной её родом квартире, а я где-то снимаю жильё, ведь мой дом разрушен.»

— А какие есть варианты? — учтиво спросил я.

— Самый простой и очевидный — вы можете жить с нами в этом доме, но...

— Мияко против, — догадался я.

— Прямо она это не говорила, но зная её она будет крайне недовольно подобным развитием событий. И в первую очередь её недовольство отразиться на тебе, её муже.

«Зная её, легко поверить в его слова. Но тут на самом деле и вопроса не стоит — я так же, как и Мияко, против проживания с кем-то ещё под одной крышей. Это может плохо отразиться на моих планах и возможностях.»

— Вряд ли мы воспользуемся этим вариантом, — ответил я, на что получил кивок понимания.

— В таком случае лично я вижу ещё два возможных варианта: первый вариант — вы временно живёте в квартире Мияко, в центре Токио, и в это время мы восстанавливаем твой, ныне разрушенный дом; либо же второй вариант — мы покупаем вам вполне хороший дом где-то в черте города.

— Вот так просто?

— Ждёшь какого-то подвоха?

— Скорее, ответной просьбы, или что-то в этом роде.

— Понимаю. Ты ещё не привык к этому, но попробуй не смотреть на свою новою семью, как на посторонних людей. Или уж тем более врагов. Мы даже не союзники, мы нечто большее. Мы семья. Помогать друг другу — полная норма. А то, что я предлагаю тебе все варианты, часть из которых куда менее приятная, чем другая, — это не более, чем показатель того, что я не влезаю в вашу личную жизнь, отдавая принятие всех решений вам. Я лишь даю варианты, принимаешь же решение только ты, — и сделав паузу, более тихим и мягким тоном дополнил. — Хотя я всё же надеюсь, что ты так же будешь учитывать чувства и желания моей внучки, стараясь подобрать вариант, удовлетворяющий и тебя, и её.

— Понятно.

— Так что, какой вариант выберешь? Или же тебе нужно время для принятия решения, или может желаешь обсудить это с Мияко?

— Я смогу сам выбрать дом?

— Конечно.

— В таком случае дайте мне, пожалуйста, пару дней, по истечению которых я выберу дом, а мы в это время поживём в квартире Мияко.

— Хорошо. И раз уж с этим вопрос мы уладили, то давай обсудим ещё один.

Я кивнул в знак согласия.

— У тебя есть на данный момент какие-то проблемы, о которых я должен знать и с которыми могу помочь? Перед тем, как ты дашь ответ, я напомню тебе, что ныне ты уже не один и не отвечаешь сам за себя. За все твои проступки и ошибки будет отвечать род, а в первую очередь — я. И мне кажется, между нами сложились вполне хорошие отношения с взаимопониманием, и лично мне не хотелось бы, чтобы это разрушилось. Так что если у тебя есть какие-то серьёзные проблемы или те, с которыми ты можешь не справиться сам, — прошу скажи мне, и я обещаю, что помогу тебе решить их, — и говоря это, он внимательно, не отрываясь и на секунду, вглядывался в мои глаза, показывая всю истинную важность этого диалога.

«Сейчас я могу свести все риски ближайших событий практически к нулю, при этом ничего толком и не сделав. Но это не мой путь.»

— Если не считать Мицуки Токи за проблему — тогда таковых у меня нет.

— Уверен в этом? — надавил он, явно намекая на что-то. — Лучше искоренить проблему на корню сразу, чем дать ей разрастись.

— Вы сейчас о роде Танэгасима, верно?

— Да. Удивительное совпадение, что с поступлением в старшую школу Харуцугу резко стал ещё более проблемной личностью, чем был ранее; а после и вовсе завершил всё это неожиданным для многих концом, заставив отдуваться за свои проступки своего отца. И вершиной на этом торте стал старший брат Харуцугу, ныне являющийся главой рода — Тошиэко Танэгасима, который удалился с вечера так же быстро и неожиданно, как и прибыл на него. И явился он на него, очевидно, только ради одной цели — разговора с тобой и Мияко. После этого хочешь сказать, что у тебя нет никаких проблем?