Научи меня желать (СИ) - Снежинская Катерина - Страница 38

– Да ты выслушай сначала! – нахмурился Карлес. – Только представь, что мы этот меч найдём и подадим Редишу на блюде. Да мы ему все Марки разом преподнесем! Тут много осталось старых баронов, отсюда не бежали. А местный народ суеверный. За истинным правителем они не только против армии княжеств, против Левого пойдут!

– Об этом ты тоже читал? – не разжимая зубов, зевнула Леора. Она деле не выспалась, а пригревающее солнышко морило. – Про то, что местные суеверные и за границу не бежали?

– И что? Читал - не читал, какая разница?

Подпоручик, в пылу азарта развернувшийся было к Недил, для убедительности утрамбовывавший кулаком песок, снова насупился, посмурнел.

– Никакой, – согласилась кадет. – Боюсь, Редиш идею всё равно не оценит.

– А ты всегда делаешь только то, что он приказывает? – снова усмехнулся принц, на этот раз насмешливо-снисходительно.

Усики-пёрышки при этом встопорщились, сделав его высочество похожим на недовольного кота.

– У меня было не так много возможностей проверить, – ровно отозвалась Леора, – он не слишком часто приказывает. Но в теории да. Субординация великая вещь.

– То-то он сам её соблюдает! Ага, до последней буквы!

Недил хотела было заметить, что дурной пример особо заразный, но от этого разумнее не становится, но промолчала, побоялась подначить и без того заведённое его высочество, явно страдающее ущемлением гордости. По крайней мере, в корпусе самые феноменальные глупости совершали именно парни-курсанты с раненым самолюбием.

Оставался один серьёзный вопрос: сообщать маркграфу о планах его денщика или промолчать, авось сам передумает?

***

Редиш глубокомысленно строгал палочку, его высочество тренировал крабика, подталкивая его прутиком, пытался заставить несчастного бегать по спирали. Краб замысла венценосного дрессировщика не понимал и явно мечтал удрать, но подпоручик, видимо, обладал неиссякаемым терпением. Если, конечно, это терпение прилагалось к какой-нибудь глупейшей затее. Ну а Эрна, выламывая пальцы и хрустя суставами, металась по рыбацкой избушке, а поскольку сарайчик был действительно маленьким, магичка умудрялась мешать сразу всем.

– Может, ты угомонишься, наконец? – почти ласково предложил генерал. – У меня от твоего мельтешения голова кружится.

– Сочувствую, – без всякого сочувствия отозвалась метресса. – А у меня от бесцельного сидения колики в животе. Может, скажешь, наконец, какого Левого мы тут дожидаемся?

– Когда дождёмся, узнаешь, – спокойно отозвался маркграф. – Я не…

Нянька Леоры твердила, что птица, влетевшая в дом –к беде. Правда, Недил раньше никогда таких дурных пернатых не видела, только в старой башне отцовского замка жили совы, но на них приметы, видимо, не распространялись.

Принесла ли конкретно это птичка, влетевшая в незастеклённое окошко лачуги, беду или наоборот, так и осталось невыясненным, но для Редиша её появление неожиданностью не стало. Маркграф отшвырнул свою палочку, поднялся, подставляя предплечье. Птица, оказавшаяся самым обыкновенным скворцом, будто только этого и ждала, села на предложенный «насест», беззвучно открыв клюв, тряхнула крылышками, чирикнула по-воробьиному. И выдала начальные ноты «Отец, храни империю!». Исполнение вышло странным, но до холодноватой жути похожим на оригинал.

– Ну вот и дождались, – довольно улыбнулся генерал.

Дёрнул рукой, подбросив птицу в воздух, и скворец, сделав ещё один круг под потолком, вылетел в пустой оконный проём.

– И что это значит? – нахмурившись, поинтересовалась магичка.

– У меня тот же вопрос, – чертыхнувшись, подал голос принц, пытаясь стряхнуть со штормовки длинный белёсый потёк.

– Видимо, ты понравился птице, – любезно пояснил Редиш, полностью проигнорировав Эрну. – Или не понравился, не знаю, я не орнитолог. Ну а нам пора. Правда, я бы предпочёл, чтобы вы остались здесь. Но поскольку в последнее время появилась дурная тенденция моим мнением не интересоваться, двигаем все вместе. Кстати, Карлес, советую предварительно всё-таки вымыть руки. Или хотя бы руку. И куртку. И старайся держаться с подветренной стороны.

– Редиш, Левый тебя подери, – рыкнула магичка, – если ты сейчас же не…

– Боюсь даже представить, что тогда случится, – тряхнул головой маркграф. – Эрна, милая, постарайся походить на счастливую крестьянку. Впрочем, несчастная крестьянка тоже сойдёт. В общем, попытайся некоторое время не быть собой. Кадет, держитесь поближе ко мне и будьте готовы… В общем, будьте готовы. – Леора кивнула, дивясь неожиданному оживлению маркрафа. Даже в лагере он так не сиял, ну точь-в-точь начищенный лердар. – Ну что ж, кодла, двинули.

– Что такое кодла? – тихонько спросила Недил у метрессы, когда они из лачуги выходили.

– Банда, – буркнула Эрна.

Кадет снова кивнула. Настроение Редиша ей нравилось всё меньше.

Городок, утром показавшийся Леоре леденцовой игрушкой, вблизи сильно проигрывал. Домики оставались такими же аккуратненькими, свежепобелёнными, а крыши черепичными. Вот только улицы между ними оказались донельзя узкими, грязноватыми, под завязку забитыми народом. И людей становилось всё больше – на дороге случился самый настоящий затор из крестьянских телег, разукрашенных венками из хвоща, цветов и лент.

Этого добра, то есть хвоща, цветов и лент, хватало и в самом городе: они свисали с внешних стропил и балконов; болтались на дверях, окнах и верёвках между домами, на которых обычно бельё сушили; женщины умудрялись не ронять настоящие короны, мужчины и дети ограничивались букетиками, сунутыми за кушаки. Кроме венков было много странной символики на волчью тему: углём намалёванные оскаленные морды на стенах, хвосты и целые шкуры, нашитые или просто наброшенные поверх одежды, черепа, насаженные на длинные палки.

Плотный людской поток двигался, казалось, слаженно, тёк по улочкам, только непонятно куда. Горожане не просто шли, а ещё и умудрялись приплясывать на ходу, распевая каждый своё, не слушая друг друга. И всё это под пронзительный звон цимбал, гудение дудок и оглушающий гул колоколов.

В общем, настоящая преисподняя.

Мигом обалдевшая Леора, не долго думая, попросту уцепилась за кушак, перетягивающий куртку Редиша. Маркграф обернулся через плечо, ухмыльнулся, подмигнул и, глянув поверх головы Недил, рванул её за плечо, втягивая в узкую щель между домами.

– Что вы?.. – пискнула кадет.

– Тише, – велел генерал, прикрывая ей рот ладонью. В принципе, он мог бы и не утруждаться. Заори она – за звоном, грохотом и воплями никто бы не услышал. А услышал, так внимания не обратил. Разве что Эрна? – Вот именно, – негромко согласился Редиш, словно её мысли подслушав, – Ковену не стоит знать, чем я тут занимался.

– Какому ковену? – не поняла Недил.

Рука маркграфа говорить не мешала, губ он не зажимал, но нервировала невероятно.

– Магическому, – усмехнулся над её головой генерал. – Имеются в империи такие смешные ребята, полагающие, что магия на троне будет смотреться куда органичнее, чем отпрыски сомнительных династий. И наша с вами подруга, претенциозно именуемая Огненной Эрной, среди этих… гм!.. чудаков не последнее место занимает. Кстати, давно вас хотел об этом предупредить.

– О чём?

– Не принимайте её симпатии за слишком чистое золото. Если Эрна кем-то заинтересовалась, то, значит, рассчитывает получить немалую выгоду. Она неплохая, но, как и мы все, до первой оплаты. Просто учтите это.

– Благодарю за предупреждение, – Недил вывернулась из-под генеральской руки, одёрнула помятую блузку. – А вы не боитесь, что с принцем что-нибудь случиться может?

– Например что? Кроме больной головы с перепою, да подбитого глаза ему ничто не угрожает, – усмехнулся Редиш. – Полагаете, Карлеса каждая собака в лицо знает? Ошибаетесь. Большинство даже его портретов никогда не видело.

– А если он сам расскажет?

– В лучшем случае на смех поднимут, в худшем в глаз дадут, чтобы не завирался, – пожал плечами генерал. – Да и Эрна за ним присмотрит. Пойдёмте, кадет. Думаю, нас уже ждут.