Золотая ветвь. Исследование магии и религии - Фрэзер Джеймс Джордж - Страница 107

Смерть и возрождение растительности. Эти русские обычаи явно такие же, как австрийские и немецкие обряды, известные под названием «вынос Смерти». Поэтому если верна наша интерпретация этого обычая, то Кострубонько, Ярила и другие персонажи русской мифологии также по своему происхождению должны быть символами духа растительности, а их смерть должна рассматриваться как необходимая прелюдия к их возрождению. Возрождение после смерти разыгрывалось в первой из описанных нами церемоний смерти и воскрешения Кострубонько. Причина, почему в некоторых русских обрядах смерть духа растительности отмечается в середине лета, может быть. связана с тем, что с Иванова дня начинается убывание лета — дни начинают укорачиваться, и солнце отправляется в свое унылое путешествие:

В темные ущелья, Где прячутся зимние морозы.

Именно этот поворотный момент года, когда вместе с летом и растительность поддается пока еще незаметному, но неизбежному умиранию, первобытный человек выбрал для исполнения обрядов, с помощью которых он надеялся остановить умирание растительной жизни или по крайней мере обеспечить ее возрождение. Несмотря на то что во всех этих весенних и летних обрядах нашла отражение смерть, а иногда и возрождение растительности, в некоторых из них есть черты, которые нельзя объяснить с помощью одной только этой гипотезы. Торжественные похороны, причитания и траурная одежда, которые часто отличают эти обычаи, действительно уместны по случаю смерти благодетельного духа растительности. Но что сказать относительно веселья, с которым чучело столь часто выносят за околицу, каково назначение палок и камней, с которыми на него набрасываются, а также ударов и насмешек, которыми его осыпают? Как объяснить внушаемый чучелом страх, проявляющийся в той быстроте, с которой несшие чучело люди убегают от него, едва сбросив его с плеч, или веру в то, что человек, в дом которого заглянуло чучело, в скором времени должен умереть? Этот страх, вероятно, может быть объяснен поверьем, согласно которому умирающий дух растительности обладает способностью оказывать вредное воздействие. Однако это предположение — не говоря уж о том, что оно является довольно натянутым, — способно лишь объяснить взрывы ликования, которыми часто сопровождается вынос Смерти. Итак, мы должны признать наличие в этих обрядах двух на первый взгляд противоположных черт: с одной стороны, это горе перед лицом смерти, любовь и уважение к покойному, а с другой стороны, это страх и ненависть к тому же мертвецу и радость по поводу его смерти. Первую из этих черт я попытался объяснить выше, а то, почему последняя из них оказалась столь тесно связанной с первой, я постараюсь пояснить в дальнейшем.

Аналогичные индийские ритуалы. В индийском районе Канагра существует соблюдаемый молодыми девушками обычай, который очень похож на некоторые из уже описанных весенних обрядов. Он носит название Rali ka meea, или ярмарка Рали. Ради представляет собой маленькое раскрашенное глиняное изображение Шивы или Парвати. Этот обряд пользуется большой популярностью во всем Канагрском районе. Церемония эта, в которой участвуют только молодые девушки, длится большую часть месяца шет (март-апрель). Мартовским утром все молодые девушки деревни несут маленькие корзинки с травой даб и с цветами в определенное место, где сбрасывают их в кучу, а затем встают вокруг них в кружок и поют. Они продолжают проделывать все это ежедневно в течение десяти дней, пока холм из травы и цветов не достигнет достаточной высоты. Затем в джунглях они срубают две ветки с тремя разветвлениями на конце и втыкают их этими разветвлениями в груду цветов. На эти ветки насаживают два глиняных изображения — Шивы и Парвати. Затем девушки делятся на две группы — свиту Шивы и свиту Парвати — и инсценируют их свадьбу. Причем не упускается ни один из элементов свадебной церемонии. После свадьбы на деньги, выпрошенные у родителей, они устраивают пиршество. Позже все они отправляются на берег реки, бросают фигурки Шивы и Парвати з воду и принимаются рыдать, как на похоронах. Часто соседские мальчики дразнят их, ныряя за фигурками. Достав их со дна, они размахивают ими, в то время как девушки их оплакивают. Эта ярмарка, как говорят, имеет своей целью обеспечить каждой участнице обряда хорошего мужа. То, что божества Шива и Парвати в этой индийской церемонии олицетворяют духов растительности, доказывает, как нам кажется, помещение их изображений на ветках над грудой цветов и травы. Здесь, как это часто бывает в европейских народных обычаях, божества растительности олицетворяются как растениями, так и куклами. Справляемая весной свадьба этих индийских божеств аналогична европейским церемониям, во время которых разыгрывается свадьба молодых духов растительности — Короля и Королевы Мая, Майской Невесты и Майского Жениха и др. Выбрасывание изображений в воду и оплакивание их имеет сходство с европейскими обычаями выбрасывания мертвого духа растительности по имени Смерть, Ярила, Кострома и т.д. в воду и причитаний над ними. Кроме того, в Индии, как это часто бывает и в Европе, этот обряд совершается исключительно женщинами. Представление о том, что обряд этот призван обеспечить девушкам мужей, объясняется верой в оплодотворяющее влияние, которое дух растительности оказывает как на растительность, так и на человека.

Магическая весна. Наше общее объяснение этих и других подобных обрядов сводится к тому, что по своему происхождению они являются магическими ритуалами, призванными обеспечить возрождение природы весной. Предполагалось, что средствами, с помощью которых они достигают своей цели, являются подражание и симпатическая связь. Пребывая в неведении относительно истинных причин явлений, первобытный человек верил, будто для того, чтобы вызвать к жизни великие силы природы, в зависимости от которых полностью находится его жизнь, необходимо подражать им и что скромное драматическое действо, которое он разыгрывал на лесной поляне, в горной долине, на пустынной равнине или на обдуваемом ветром беру моря, при помощи тайной симпатии или мистического влияния неожиданно будет воспринято и повторено в более широких масштабах более могущественными актерами. Он воображал, что, одеваясь в листья и цветы, он помогает оголенной земле одеться зеленью и что, разыгрывая смерть и похороны зимы, он прогоняет это мрачное время года и готовит почву для возвращения весны. Если нам трудно даже представить себе подобный ход мыслей, то гораздо легче вообразить озабоченность дикаря, сознание которого начало возвышаться над инстинктом удовлетворения простейших животных потребностей, когда он принялся размышлять над причинами явлений, над тем, что мы называем ныне законами природы. Нам, знакомым с концепцией единообразия и регулярности, с которыми одни природные явления сменяют другие, кажутся необоснованными опасения, что причины, которые вызывают эти явления к жизни, могут исчезнуть. Но эта уверенность в постоянстве природных процессов обязана своим появлением на свет единственно опыту, который основывается на широком поле наблюдений и длительной мыслительной традиции. Что же касается первобытного человека, то он обладал слишком узкой экспериментальной базой, эмбриональными мыслительными навыками и недостаточным опытом, чтобы спокойно воспринимать вечно меняющиеся, нередко грозные для него природные явления. Неудивительно поэтому, что затмение солнца часто приводило его в панику, и он склонялся к мысли, что солнце пли луна и на самом деле погибнут, если он не поднимет крик и не будет метать в воздух свои жалкие стрелы, чтобы защитить светила от чудовища, которое грозит их поглотить. Неудивительно и то, что он приходит в трепет, когда ночную мглу неожиданно прорезает вспышка метеора или же когда небесный свод вдруг освещается мерцающим светом северного сияния. Даже на природные явления, регулярно повторяющиеся в раз и навсегда установленные промежутки времени, он мог взирать с опасением до тех пор, пока не осознал в их повторении закономерности. Осознание таких периодических н.чи циклических изменений в природе зависит главным образом от длительности соответствующего цикла. Например, везде, кроме полярных регионов, цикл смены дня и ночи так короток и, следовательно, так част, что люди в скором времени перестали серьезно опасаться за его регулярность, хотя древние египтяне, как мы видели, ежедневно совершали магические обряды для того, чтобы утром увидеть на востоке возвращение огненного светила, которое каждый вечер исчезало на розовеющем западе. Однако с круговоротом времен года дело обстоит совсем иначе. Год является для любого человека довольно длительным периодом времени. Для дикаря с его короткой памятью и несовершенными средствами измерения времени год мог оказаться столь длинным, что он и вовсе не осознавал его как цикл и наблюдал изменения, происходящие в течение года на земле и на небесах, с неизменным удивлением, попеременно поддаваясь то радости, то отчаянию, то падая духом, а то ликуя в зависимости от чередования света и жары, от изменении в растительной и животной жизни, которая способствовала его благополучию или же угрожала его существованию. Осенью, когда резкие порывы ветра кружили по лесу поблекшие листья, мог ли первобытный человек при взгляде на оголенные ветви быть уверен в том, что они вновь зазеленеют? Видя, как при наступлении полярной ночи солнце день за днем опускается все ниже, мог ли он быть уверен, что когда-нибудь это светило возвратится на свой небесный путь? Даже убывающая луна, чей бледный серп становился с каждой ночью все тоньше и тоньше, могла вызвать опасения, что однажды она исчезнет совсем.