Мамба в Афганистане (СИ) - Птица Алексей - Страница 26

— Никто. Все знали, на что шли.

— Тогда делай, а я тут пока останусь, они всё равно придут разговаривать. Если наговорят всяких условий, которые невозможно выполнить, то поворачивай назад, а меня здесь оставьте. И готовься, они могут сразу напасть.

До захода солнца оставалось часа четыре, когда снова появились душманы с главарём. В бинокль я рассмотрел, что их пришло больше, и намного. Заметив за спиной одного характерные очертания РПГ-7 с присоединённой гранатой, я в принципе всё для себя понял. В отряде ещё и пулемёт оказался, да не один.

— Саид, готовимся к худшему. Вариант А — занимаем оборону и отстреливаемся. Животных убери подальше, чтобы не задело их. Вариант Б — соглашаемся и ждём ночи, с утра пойдём и заплатим, но не больше пятисот долларов. В общем, придут — разговаривай.

Вскоре подошли те же, что разговаривали с нами утром.

— Эй, вам дали разрешение на проход за тысячу долларов, и вы должны оставить всех ишаков. Нам они нужнее, чем вам. У вас мало вещей, так что донесёте на себе.

Саид задумался.

— А какие гарантии, что вы нас пропустите и не ограбите?

— Аллах свидетель, что Рябой Али обещал, и сдержит своё обещание. Он не обижает своих. Платите — и идите. Всё будет по-честному!

Слушая эту трепотню, я хмыкнул. Похоже, что этот самый Рябой, ещё тот балабол. Мужик слово дал, мужик слово взял.

— Но у нас нет тысячи долларов. Ослов бы мы отдали, но денег нет.

— Тогда разворачивайтесь и идите назад.

— Хорошо. Мне надо подумать и посовещаться со своими людьми.

Саид отошёл к отряду, оглянулся на меня и показал большой палец вниз. Ясно, значит, будет вариант А. Как я и думал.

— Мы отказываемся и уходим! — крикнул он издалека. — У нас нет таких денег, а животные нам нужны самим. Собирайтесь, парни.

Толпа душманов настороженно, но в то же время весело смотревших на мой отряд всё время разговора, после этих слов ощутимо напряглись.

Саид махнул рукой, давая понять, что мы уходим. Лежащий рядом со мной второй номер тоже было дёрнулся, чтобы пойти за ними.

— Стой, у нас другая цель.

Смочив слюной палец, я слегка поднял его над головой. Ветер дул от нас. Достав небольшой бумажный пакетик, я отложил его в сторону.

— Эй, не торопитесь, воины! — крикнул главарь душманов. — Зачем спешить. Можете остаться тут, мы примем вас в отряд, кто захочет. А кто не захочет, тот пусть сдаст автомат и может идти на все четыре стороны.

Вместо ответа Саид взял на изготовку СКС и передёрнул затвор. Остальные попрятались, выставив из-за камней стволы винтовок и автоматов.

— Эй, калаши, так вы нам ещё и угрожаете? Сдавайтесь, иначе мы всех вас перестреляем как баранов. Нас больше пятидесяти человек, а у вас едва десятка полтора наберётся. У нас есть пулемёты и гранатомёты, а у вас, кроме безмозглости, ничего и нет.

— Мы не сдадимся! — прокричал Саид, ныряя за большой камень.

В ответ на эти слова главарь душманов цокнул языком, и все, схватив оружие, начали разбегаться. Раздалась короткая очередь, и стоявший спокойно в сторонке осёл взбрыкнул, упал и откинул копыта в прямом смысле. Вот зачем он высунул свою морду? Бой, собственно, начался, и первым погиб осёл, что и символизировало всю глупость сложившейся ситуации.

Быстрым движением, надорвав пакетик, я швырнул его высоко вверх. Ветерок, набежавший со склона горы, подхватил его, и, вырвав содержимое, швырнул на атакующих. Мелкий дисперсный порошок тут же растворился в струях воздуха и полетел навстречу ноздрям агрессивных душманов.

Его было так много, что он охватил почти всех, кто попался на пути ветра и даже коснулся стоящих далеко позади, но, к сожалению, не всех. Кто вдохнул эту невесомую пыль, тут же поперхнулись, в горле началось дикое жжение, перешедшее в аллергическую реакцию с последующим удушьем. Человек десять или двенадцать, побросав оружие, схватились за горло и выпучили глаза… Остальные, не понимая, в чём дело, сначала просто залегли.

Одним из вдохнувших пыль оказался Муслим.Корчась в предсмертных муках, он успел просипеть: убейте их! Тогда душманы начали стрелять. Страх перед Али в них пересилил: Рябой потом спросит, и спросит жестоко. И ладно бы смерть, так будет и унижение перед нею.

Затрещали автоматные и пулемётные очереди, защёлкали винтовочные выстрелы. Не видя, собственно, где окопался противник, я выдернул кольцо из чеки, и швырнул первую гранату в сторону душманов. Поскакав по камням, она с оглушительным грохотом взорвалась, разбросав вокруг мелкие осколки, а я залёг за пулемёт.

Теперь раздались пулемётные очереди и с нашей стороны. Вокруг начался хаос. В общую какофонию звуков внёс вклад и выстрел из гранатомёта. Спасибо нашим китайским товарищам. Что вообще странно, и советские и китайские — все коммунисты, а вот оружие продавать буржуям и капиталистам не зазорно для них оказалось.

И плевать китайцы хотели, что из их гранатомётов сбивают вертолёты и убивают русских солдат. Ведь можно было их приструнить с поставками оружия, но почему-то не приструнили. Не ту страну назвали Гондурасом, — Мысли пронеслись и ушли вместе с разрывом гранаты.

Она взорвалась намного выше, побив осколками камней оставшихся в живых ослов. Дико ревя, они побежали во все стороны, тут же попадав от пуль, лишь один спасся и, отчаянно крича, умчался прочь. Животных было жалко, они-то тут при чём? Ну, суки, за ослов ответите.

Перестав прятаться, я подхватил пулемёт и выставил его между камней, изготовившись к стрельбе. Второй номер уже давно вскрыл оба цинка, чтобы мы могли быстро набивать магазины и непрерывно стрелять. Патронов у меня хватит часа на два яростного боя, не больше. Но я и не собирался так долго воевать, наверное.

Длинная пулемётная очередь из моего «Брена» срезала двоих автоматчиков и ранила ещё одного. Дальше я уже скромничал и стрелял намного реже и короткими очередями. Пыл наступающих несколько угас, но ненадолго, всё же у них было преимущество. Снова затрещали выстрелы. Мои солдаты тоже отбивались как могли, но два гранатомётчика душманов не давали никому поднять головы.

В меня тоже пытались попасть, но мешали скалы. Всё же они попытались и пошли для этого в атаку. Но пулемёт работал не переставая, и атака захлебнулась. Упорный гранатомётчик даже встал, чтобы выстрелить, но короткая очередь снесла его с ног. Гранатомёт вывалился из его рук и откатился за камни. Я коротко взглянул на свой отряд. У нас тоже были потери.

Второго душмана я пропустил. Вскочив, тот быстро прицелился и нажал на спуск. Граната устремилась к цели. Оглушительный грохот взрыва неподалёку бросил меня на землю. Кажется, я снова получил контузию, да и не только я один.

Ничем помочь раненым я не мог, только закончить бой, а закончить его никак не удавалось. Снова душманы пошли в атаку, перебегая от камня к камню. Затрещали очереди с обеих сторон, но теперь душманы вели прицельный огонь только по мне, не давая поднять голову и ответить. Что поделать, у нас был только один пулемёт, и ничего другого у меня не оказалось.

Пули засвистели над головой, мерзкий визг рикошетов давил на нервы и заставлял невольно вжиматься в каменную крошку. Стрелять в ответ не получалось. А жидкий винтовочный огонь моего отряда не оказывал никакого влияния на ход боя. Но оставалась ещё надежда на близкий вечер.

Солнце начало опускаться за вершины гор, грозя пришествием долгожданной тьмы. Меня радовало лишь одно: я уже отправил Змееголовому пару десятков душ. Может, меньше, зато таких чёрных, что ему это обязательно понравится.

Переместившись в сторону, я снова открыл огонь, заставив залечь наступавших. Противники тоже понимали, что темнота будет на нашей стороне, а не на их. Как только солнце скроется из вида, а мир погрузится во тьму, мы сможем от них убежать, и они решились на последнюю, самую отчаянную атаку. Снова первыми начали пулемётчики, к ним подключились два гранатомётчика. Гранатные разрывы нанесли нам очередные потери.

У меня остался всего один цинк патронов, и то неполный. Старый, уже снятый с вооружения пулемёт тоже мог в любое время выйти из строя. Его ствол раскалился, покрылся копотью и нагаром, а точность резко уменьшилась.