Мама для крошки-дракошки, или жена Хранителя Севера (СИ) - Рыжехвост Светлана - Страница 21

— Значит, между восьмилетней дракошкой и девятилетним драконом разница куда больше, чем между восьмилетней человеческой девочкой и девятилетним человеческим мальчиком.

— Да, — Харелт тяжело вздохнул, — раньше драконы-слетки считались совершеннолетними. О, чуть не забыл!

Он вытащил из-за пазухи небольшой сверток.

— От чистого сердца, Фредерика.

В этот момент из-за высокого снежного заноса вынырнул Эрвитар, на локте которого висела Кристин.

— Неужели ты осмелишься подарить золото чужой Предназначенной? Боюсь, что тебя ждет трагический удар: леди Фике не принимает подарков, — с неприятной усмешкой произнес дракон.

А я, приняв из рук Харелта сверток, развернула хрусткую бумагу и, открыв плоский футляр, увидела внутри изящную белоснежную шпильку! Неизвестный материал был похож на снег, так же искрился и…

— Она прекрасна, — выдохнула я и пристроила шпильку в волосы. — Благодарю, Харелт.

— Вы не приняли от меня цветы, леди Фике, но берете от него драгоценную шпильку?

— Мы не чужие друг другу, — я мягко улыбнулась, — а с вами мы не знакомы, милорд.

На наше счастье, эту же дорожку выбрал и всеблагой нон Арринтир.

— Так и знал, что догоню вас. Эрвитар, ты ведешь недозволенные речи. Я слышал, ты полагаешь, что можешь забрать в свой дом двух девушек?

— Это была неуместная шутка. — Дракон помрачнел и, склонив голову, выслушал резкую отповедь.

— Харелт, твое решение было правомерным, но жестоким. Я считаю, что было достаточно клятвы не преследовать Энбетестир. В каком-то смысле смотреть на свою истинную, ощущать тягу к ней и не иметь возможности коснуться… Это было бы поучительней.

— И опасней. Кто знает, на что бы его толкнула тяга к истинной?

— Но разве у Энни есть рисунок? — осторожно спросила я.

— Нет, что ты, она ведь тоже драконица. — Харелт покачал головой. — Те, кто выпускают искру, знают, что их парой будет человек.

— Это мы об этом знаем и говорим вам, — проворчал всеблагой нон. — Эрвитар, сопроводи леди Кристин в выделенный ей дом, а после я жду тебя в главном храме. Харелт, надеюсь на твое благоразумие.

— И помни, однажды ты мне уже проиграл, — гадко усмехнулся Эрвитар и, поднеся руку Кристин к губам, оставил на ее коже поцелуй.

И все бы ничего, но в этот момент он смотрел мне в глаза. Смотрел так, будто я принадлежала ему.

— А человеческие Предназначенные могут отказаться от своей участи? — спросила я, глядя в спину уходящего Эрвитара.

— Увы, нет, — вздохнул всеблагой нон, — извлечь из вас искру невозможно.

— Кхм, — выразительно кашлянул Харелт, а после подмигнул мне и приложил палец к губам.

Ха, кажется, живем! Вот только как оказаться с ним наедине?!

Всеблагой нон лишь шевельнул бровью, и через несколько секунд к нам подошли молоденькие нонны.

— Уттая, девочка, проводи леди Фредерику в пятый дом. Каттиса, покажи Хранителю Северного предела те самые вещи.

Синеглазая нонна ахнула и взмолилась:

— Всеблагой нон, мне страшно! Я не хочу… Я не могу идти туда!

— Позвольте я пойду вместо нее, — тут же проговорила Уттая, — измененные убили всю ее семью, ей трудно…

— Будет так, как я сказал. Какой прок от нонны, что боится мертвых тел? Измы нападают постоянно и… Что смешного в моих словах, юные нонны?

— Вы все-таки смирились с сокращением, — Уттая покачала головой, — а говорили, что никогда такого не примете!

— Идите и… Харелт, если ты в ком-то или чем-то заинтересован, действуй в рамках традиций и законов. У Эрвитара есть право, не забывай.

— Да уж не забуду, — нехорошо улыбнулся дракон и повернулся ко мне. — Энни спрашивает о вас, Фредерика.

— Я не знаю, что ждет меня впереди, но я не против увидеть малышку, — спокойно ответила я. — Если это будет возможно, то я буду рада провести с ней время. А пока…

Прикусив губу, я с трудом расстегнула тугие пуговицы горловины и, чуть не расцарапав себе шею, достала подвеску со сломанным крылом.

— Отнеси Энни мой подарок. — Я вложила подвеску в ладонь Харелта. — Скажи ей, что лететь можно даже на сломанных крыльях. Главное — лететь.

— Эту подвеску тебе подарил кто-то важный? — Харелт сжал украшение в кулаке.

— Кристин. Когда-то я верила, что мы все равно найдем общий язык. Что кровь не водица, что… Это был жестокий удар, когда она преподнесла мне это украшение. Но также подвеска стала началом нового этапа в жизни. И сейчас я хочу, чтобы эта вещь помогла Энни. Но… Она не слишком роскошна для дочери Хранителя Севера.

Мне стало стыдно. Опять поддалась порыву и…

— Думаю, Энни никому и никогда не сможет ее подарить, — мягко проговорил Харелт. — От подвески чувствуется твоя магия, моя дочь будет счастлива.

Он и Катисса перевоплотились в драконов и улетели, а мы с Уттаей отправились к пятому дому.

— Что-то случилось? — Я обернулась, но драконьих силуэтов уже не заметила. — Мы, люди, ничего не знаем об измененных.

— Магистры и Магистрис знают, — мягко ответила Катисса. — Нам не нужны лишние волнения. Мы, драконы, знаем, что закрыть врата невозможно. Но вы, люди, зачастую смотрите на эту проблему однобоко. Вы считаете, что можно разработать ритуалы и артефакты, которые будут очищать и приумножать магию. Это возможно, я не спорю. Те же дома исцеления — это замкнутая система, но… В рамках целого мира это просто невозможно.

— Я так не считаю, — вспыхнула я. — Да, это было моей первой мыслью, но…

— Врата Севера завалены камнями, сквозь которые сейчас бьет родник. На наше счастье, сами врата не пострадали, они не материальны. Но тем не менее в самое сердце северных земель пробрался человеческий фанатик и подорвал старый храм, в котором и покоились, как он считал, врата.

— Не все люди такие.

— Не все, — согласилась Уттая, — но измы не доходят до ваших земель, а значит, они не ваша проблема.

— Кажется, вы не слишком любите людей.

Уттая пожала плечами и чуть ускорила шаг. А после, уже у дверей пятого дома, проворчала:

— Это просто бессильная злость от всепоглощающей зависти. Но я осознаю, что неправа, и потому способна измениться. Доброго дня, леди Фредерика.

Я потянула на себя дверь и, опешив, чуть не захлопнула ее обратно: в просторной прихожей будто стая волков резвилась! Все, что могло упасть, упало, что можно было порвать — порвали, а что сломать — сломали.

— Нон Рифас, нонна Шавье!

— Мы здесь! Ты ж моя сладкая прелесть, — от сюсюкающих ноток в голосе Рифа мне стало дурно.

Что тут происходит?!

Оно сидело на столе. Правая ступня забавного существа была туго забинтована, а левая… Левую бинтовали сейчас. В передних лапках существо держало маленькую чашку с какао, а…

— Цвир-цвир-цвир!

Едва увидев меня, оно попыталось убежать.

— Тш-ш-ш-ш, маленький, — заворковала нонна Шавье, — это наша леди Фредерика, она добрая и тебя не обидит.

— Я приберу в прихожей, — шепнула я. — Это прыгунок?

— И он, очевидно, запомнил Кристин, — кивнул Рифас.

Уборка не заняла много времени, тем более что нонна Шавье тоже присоединилась. И от нее я узнала историю Уттаи — оказывается, девушка отказала одному из своих истинных, и тот, лишь сделав вид, что смирился, преследовал драконицу долгие годы. А она не понимала, отчего все драконы, с которыми она могла свить гнездо, умирали.

— Его казнили, а она ушла в храм, — нонна Шавье вздохнула, — трудно это все.

— Да уж, — я не знала, что ответить, — нелегко.

— Давайте не будем о плохом? — предложил Рифас. — Как насчет того, чтобы сварить еще какао и просто посидеть, наслаждаясь таким редким бездельем? Или у кого-то есть какие-то планы?

Я развела руками.

— У меня нет ничего, что помогло бы скрасить досуг. Конспекты выучены от корки до корки, известные мне заклятья отработаны по три сотни раз каждое, а приключенческие романы остались в лавках родного города.

— У меня есть несколько, принесу вам вечером, леди Фредерика.

— Благодарю, нонна Шавье.