Сбежать от зверя (СИ) - Владимирова Анна - Страница 12

Булочку с чаем? Серьезно? Ладно. Это я точно смогу ему приготовить. А дальше-то что делать? Может, расколдовать его обещанием руки и сердца? Он не просил столько всего. Он вообще просто берет, что ему нужно.

Но нервничать не хотелось. Я устала.

Когда Тахир вернулся в одних джинсах, я уже устанавливала мольберт у окна.

— Помочь? — замер он возле кофеварки.

— Нет, я сама. Ты выспался?

— Похоже на то, — и он принялся делать кофе, а я уставилась на его широкую спину.

— Хорошие уколы?

— Скорее всего. — А вот тут его голос наполнился недовольством. — Не хочешь прогуляться?

— Можно, — выпрямилась я. — Только меня же не выпустят.

— Погуляем там, куда выпустят. Покажешь парк?

Я только напряженно втянула воздух.

— Ладно, — буркнула недовольно. — Я тебе чай сделала. Ты же попросил такое же.

— Я все буду. И, Марина, мне тоже не нравится, что с решением по твоему делу так тормозят.

Я обернулась к нему. А вот так — на расстоянии с булочкой — он даже ничего. Будто обычный.

— Там есть колбаса, — кивнула я на холодильник, намереваясь продлить эту иллюзию его безопасности. — И сыра дофига. Не хочешь?

— Хочу, — кивнул он, оскалившись — не давал мне расслабиться.

— Ты точно выспался? — направилась я к холодильнику.

— А если нет, то что ты сделаешь? — вдруг недобро усмехнулся он, проследив за мной.

— А ты что намерен делать?

— Намерен и дальше слушать, как ты хочешь, чтобы я остался. А то закрадываются сомнения снова. Что тебе не так опять?

Я втянула воздух и прикрыла глаза на миг, собираясь с духом.

— Ты притворяешься постоянно.

Я уже вытащила из холодильника гору всякой нарезки, а позади так и было тихо.

— В чем? — потребовал он, наконец.

— Ты притворяешься, что выдерживаешь, — пожала плечами, берясь за ножик. — Улыбаешься… Сейчас вот снова играешь со мной…

— Вот как? А что мне делать?

Я обернулась, обнаруживая, что он и правда с интересом на меня смотрит.

— Марина, я предлагал и даже пробовал разойтись. Но тебя и это не устраивает.

— Меня не это не устраивает. — Черт, как же сложно было заводить отношения! Говорить-говорить… Я в жизни не говорила столько, сколько за эти дни с ним. — Ты вот сидишь сейчас весь такой загадочный… И я жду, что ты снова сорвешься, потом пожалеешь, попятишься назад и снова побежишь колоться.

— Я предложил прогуляться, — улыбнулся он. — Поэтому схема по-любому станет разнообразней. Ты вино пьешь?

— Редко.

— Самое время.

— Пожалуй, — усмехнулась я. — Ладно…

Пока он пил кофе с чаем, я оделась в теплый костюм.

— А что там у тебя на работе? Ты уволился? — поинтересовалась, когда он понес к раковине посуду.

Вроде бы ничего, можно и просто так с ним потрепаться. И плевать, что он там ответит. Но и ответил он вполне сносно:

— Нет, к сожалению.

— Такой ценный сотрудник?

— Вот не пойму пока, что на мне так свет клином сошелся.

Он вышел из спальни в рубашке, а я замерла, прислушиваясь — он на самом деле бесшумен!

— Ты, может, и тень не отбрасываешь?

Тахир обернулся и склонил голову набок, недовольно цыкая:

— Потерял эту способность.

— Иди ты! — возмутилась я, натягивая шапку на непослушную копну волос. — Я чуть не поверила!

Он рассмеялся так притягательно, что я даже залюбовалась. Хорош… Надо будет его все же усадить на стул и написать портрет. И не только.

— Ты будешь мне позировать? — спросила я в лифте.

Не хотелось снова закрываться и молчать. Кажется, что пока мы обсуждаем какие-то глупости, нам обоим ничего не грозит.

— Могу попытаться, — серьезно отозвался он. — Но это же сидеть и не двигаться…

— Я могу тебя связать так же, как ты меня, — ляпнула.

— Я не владею мужской техникой шибари.

— Откуда вообще такое умение? — поинтересовалась я, когда мы вышли на улицу.

Стемнело. Воздух пах сыростью и осенью, но дышать было легко.

— У меня была долгая и пустая жизнь, — улыбался он невесело, поглядывая на меня.

— Когда ты начнешь отвечать на вопросы, Тахир?

— Я искал острых ощущений, — нехотя повиновался он. — Недолго. Вышел из этого опыта вот с такими навыками.

— Применяешь их?

— Ну как видишь.

— Почему ты это сделал сегодня со мной?

— А ты как думаешь?

— Не знаю, — отвернулась я.

Раньше эту часть парка я проходила, казалось, за полчаса. Сейчас даже не поняла, как мы оказались на развилке. А Тахир неожиданно предложил руку и повел в сторону узкой плохо освещенной тропы.

— Ну а чувствуешь что?

— Хотелось запинать тебя.

— Но не запинала же.

— Сил не осталось.

— И на что ты их потратила?

— На эмоции. Много всяких эмоций и воспоминаний.

— Хорошо…

— Уверен? Кажется, нам не пошло на пользу.

— Но ты же идешь со мной за руку в какую-то темень. Вряд ли планируешь ногами запинать. А если вдруг да, то забери хотя бы вино у двери.

Я прыснула:

— Ага, так ты мне и дашь себя запинать!

— Я же не знаю твоих возможностей. Ты их как-то вяло демонстрируешь, но, уверен, еще удивишь.

— Мне кажется, ты все время смеешься над моими глупостями! — улыбнулась я шире.

— Нет, мне в последнее время не смешно.

— Но все же. Я для тебя ребенок.

— Нет, ты для меня — моя женщина. А еще ты почему-то думаешь, что тебя никто не воспринимает всерьез. Скажи мне — почему?

Я закусила губу, чувствуя, как взмокли пальцы в его ладони.

— За меня всегда все решали.

— Ты просто позволяла.

— Я просто всегда знала, что одна. И что кто угодно может сорвать с меня одежду и избить. Поэтому да, старалась пристроить свою задницу поближе к тому, кто обещал защитить.

— Тот твой спонсор, который продавал картины, предлагал защиту?

— Деньги, защиту, — пожала я плечами. — Меня все устраивало до определенного момента.

— Не хочешь рассказать мне, кто он?

Я только засопела напряженно, раздумывая. Если расскажу, с Тахира станется узнать обо мне все. Но если не расскажу, то он не будет знать, что в большой опасности вместе со мной.

— Иосиф Вальдман, — тихо произнесла, склоняясь к оборотню. — У него сеть автосалонов, но это все просто прикрытие другого бизнеса.

— Какого? — повернулся ко мне Тахир, подтаскивая к себе так, что я влипла в его грудь.

— Я не знаю точно.

Тахир прищурился недобро, но давить не стал:

— Ладно, разберемся.

— Я боюсь, что ты со мной в опасности.

— Ты сколько от него скрывалась? — не слушал меня он.

— Два месяца.

— А почему думаешь, что он все еще тебя ищет?

— Он сказал, что я никуда от него не денусь, — нехотя призналась.

— Понятно.

Тахир снова взял меня за руку и повел обратно.

— Что думаешь? — не выдержала я, когда впереди показалось здание клиники.

— Надо будет разнюхать.

— Может, не надо?

— А как?

— Свалить. Мне.

Он остановился, тяжело сглатывая, и повернулся ко мне:

— А мне что делать?

— Я не хочу, чтобы тебя у меня забрали, — серьезно посмотрела я в его глаза. — Лучше подальше от тебя, но знать, что тебе ничего не грозит.

— А теперь слушай меня, заинька моя, — хищно усмехнулся он. — Я теперь тут главный. Альфа-самец все же, не хухры-мухры… — Я прыснула смехом, но быстро пожухла под его серьезным взглядом. Шутки кончились. — Марина, бегать — не вариант. Я понимаю, что не всех на свете я сильнее, но сбежать — последнее дело. Тем более этому типу теперь путь к тебе заказан — ты больше не принадлежишь миру людей. Он, конечно, может попытаться испортить нам жизнь, но кончится это плохо. Для него. Волки очень злопамятны. Нас много, и своих самок людям никто не отдает.

— Ты его не знаешь, — с сомнением покачала я головой. То, сколько раз Тахир меня присвоил в этих нескольких предложениях, пустило глупое сердце в попрыгушки, и мне стоило усилий продолжить: — Ему плевать на запреты.