Ещё не сорваны погоны... (СИ) - Ветер Морвейн "Lady Morvein" - Страница 27

Внутри бункера было темно, но стоило ногам ступить на пол, как вспыхнул свет.

Над головой громыхнуло — захлопнулась металлическая крышка.

Исгерд схватилась одной рукой за лестницу и выстрелила наугад, но в ответ не раздалось ни звука, ни скрипа, только снаряд свистнул и ударился о стену, а потом глухо зашипело где-то в стороне.

Исгерд отбросила оружие и начала подниматься по лестнице. Она успела ударить по люку, но тот оказался крепко задраен, а внизу продолжало шипеть.

В воздухе запахло незнакомыми лекарствами, руки Исгерд предательски ослабли. Она согнула запястье, капсула детокса скользнула в ладонь, и девушка стиснула её. Жидкость из раздавленной склянки мгновенно впиталась в кожу, но или газ был медикам Серой Стражи незнаком, или концентрация его слишком сильна…

Исгерд рухнула спиной на пол и, поднеся к глазам собственные руки, ещё успела увидеть, как они расплываются, становятся похожими на облака, и затем мир заволакивает серая мгла.

С самого момента, когда ему только удалось покинуть камеру, у Регана не переставала болеть голова.

«Чёртова палачиха врубила свой чип?» — не переставала терзать его одна и та же мысль. Но если и так, оставаться в заключении он не мог.

Выбраться с планеты оказалось довольно легко — Реган обнаружил, что держат его вовсе не там, где произошёл взрыв. Захватив корабль и поднявшись на орбиту, он легко установил координаты этого мира. Голова продолжала раскалываться. Особенно сильной стала боль, когда он вошёл в гиперпереход — как будто в затылке взорвалась маленькая бомба. Реган даже ощупал череп — но тот оказался цел. Только небольшая залысина обнаружилась там, где пульсировала боль.

Это подтверждало версию, о которой Реган думал с самого начала — чип. Но ясно как день было то, что в обычную больницу с такой «травмой» идти нельзя.

«Проклятая палачиха, — повторял он про себя, стискивая зубы. Холёное лицо беловолосой так и стояло перед его глазами. – На Кадрасе должны помочь».

Каково же было его разочарование, когда Реган понял, что там, где раньше находилась база, и где он сидел в баре по вечерам, теперь остались лишь опалённые взрывами руины. В небе над планетой несли караул корабли Серой Стражи.

Несколько дней провёл Реган, прячась в тени планет и спускаясь в атмосферу, только чтобы пополнить запасы кислорода. Он ничего не ел, потому что у него не было времени взять с собой еды, и всё время думал о том, что же произошло.

— Проклятые палачи, — повторял он уже вслух.

А на краю сознания бился страх: «Это потому… Что я им сказал?..»

Впервые за три года знакомства Реган скучал по Ролану и боялся, что тот, может быть, уже мёртв. Неожиданно отчётливым оказалось понимание того, что если кто-то и сможет ему помочь, то только Крауз. Но Ролан ни на какие попытки связаться не отвечал.

Так, терзаемый болью и потерявший всякую надежду, Реган решил действовать по-другому. Поняв, что болтаться в космосе невозможно, он отыскал ещё один порт, где не спрашивали документов. И на какое-то время засел там, сняв крохотную комнатку наподобие той, в которой жил все последние годы. В комнатке были кровать, малюсенький стол и экран на стене. Именно наличие этого экрана в конечном итоге выручило Регана, потому что он как раз валялся на кровати с бутылкой пива, когда по монитору прошли помехи, и появилось до боли знакомое лицо.

— Вот чёрт… — пробормотал Реган. Вскочил с кровати, едва не расплескав пиво, и принялся за поиски кома. Конечно, выйти на связь с Роланом так и не удалось — ведь тот теперь был «вождём» — так презрительно называл его Реган про себя. А вот Колин отреагировал на сообщение и даже дал на встречу добро.

Сердце чуть ли не выпрыгивало из груди, и только боль в голове мешала охватившей Регана радости. Да ещё, пожалуй, обида за то, что Сенат был взорван — и взорван без него.

Время от времени он заходил в ангар и выводил угнанный из посадочного отсека Серой Стражи корабль в открытый космос. Там, в невесомости, ему ненадолго становилось легче.

В один из таких вылетов он и отыскал ответ на вопрос, о чём следует говорить с Роланом.

Включая приёмник для того, чтобы заявить о заходе на стыковку, он всего на несколько секунд попал на волну, которую вряд ли принимал в окрестностях хоть один другой приёмник.

— У больницы Святого Сириуса установить тройное оцепление.

Реган замер, боясь пошевелить настройки.

— К Краузу не должен приближаться никто.

Реган привык, что, несмотря на все их разногласия, для Ролана он оставался одним из четверых самых преданных друзей. Потому никак не ожидал, что на встречу тот придёт напряжённый до предела, в каждом слове будет искать подвох, и когда Реган наконец познакомит его с самой главной новостью и выложит карты на стол, резко ответит:

— Нет.

— Что?.. — Реган удивлённо смотрел на него.

А в глазах Ролана было то самое спокойствие, которое так бесило Регана.

— Я сказал – нет, — повторил тот и пояснил: — Я отомстил брату, потому что он меня предал. Но даже осуждённых на смерть не казнят второй раз. Если он выжил — значит, Ветры того хотят.

Реган испустил свистящий вздох и откинулся на спинку стула, зло глядя на бывшего соратника.

— Ну, хорошо, — медленно произнёс он, — что я ещё могу сделать? Я многое пропустил, но я всё это время искал вас.

— Ничего, — Ролан покачал головой и встал, — извини. Я не могу тебе доверять.

Ролан ушёл, а Реган остался сидеть, съедаемый злостью, обидой и болью, засевшими в голове. Он в который раз почесал затылок. Боль стала только сильней.

— Ну его нахрен, — сказал он сам себе. И твёрдо решил в тот же вечер отправиться к врачу.

Подпольный хирург, поставив местную анестезию, долго ковырялся у него в голове.

— Что за хрень… — то и дело бормотал он.

Реган уже начинал думать, что тот распилит его голову по частям, когда на стол перед ним упал небольшой металлический предмет, перепачканный в крови.

— Может, это и чип для чего-то там, — предположил врач, — но болело не потому, что он принимал сигналы, а потому, что излучал.

Реган вскинулся и посмотрел на него.

— Я могу забрать его с собой?

— Конечно, что твоё — то твоё. Только голову дай забинтовать.

Ещё несколько дней Реган и сам пытался понять, «что же это за хрень», пока не отыскал человека, который разбирался в радиотехнике лучше него.

— И правда интересная хрень, — подтвердил тот, — продашь?

— Сначала скажи, что это такое.

Техник мялся.

— Скажу, если обещаешь, что отдашь его мне.

Некоторое время они смотрели друг на друга, а потом пожали руки.

— Чип — да. Эта хреновина подаёт сигналы нервам, возбуждая болевые центры. В неё встроен микроприёмник, который может работать как на вход, так и на выход… никогда не видел такую ювелирную работу.

— Ну, — поторопил его Реган, — что это всё значит?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это жучок, — усмехнулся собеседник, — но, похоже, твоя башка до сих пор экранировала сигнал.

Реган замер, глядя на него.

— А теперь он вовсю передаёт. Кто-то может тебя искать?

Реган медленно кивнул.

Техник попытался сгрести жучок в стол, но Реган остановил его.

— Я не отдам его тебе. По крайней мере, не сейчас, — поспешил добавить он, — я хочу посмотреть в глаза тому уроду, который запихал в меня эту дрянь. А потом… всё твоё. И сейчас мне нужна твоя помощь кое в чём.

Техник нехотя кивнул.

План, как всё гениальное, был прост. Жучок установили на расположенной далеко от торговых трасс необитаемой луне, передали сообщение о предстоящей встрече глав повстанцев и стали ждать.

Когда ловушка сработала, и автоматическая система пустила газ, Реган выждал некоторое время, чтобы убедиться в том, что жертва не сможет сопротивляться. Улыбка играла на его губах при мысли о том, какой подарок он принесёт в штаб повстанцев, и как те будут ему благодарны.