Бездушный (СИ) - Тимофеев Владимир - Страница 47

В миг, когда выносилось это решение, я полагаю, многим из драаранцев, кто не рискнул и не присоединился к задуманной мной авантюре, довольно сильно икалось. Такой куш, как мне кажется, в истории берегового братства не выпадал ещё никому. Поэтому, сто процентов, все, кто участвовал в деле, поднимутся во флибустьерской табели о рангах на недосягаемую для других высоту. Причём, не только в моральном плане, но и в сугубо материальном.

Пять из семи взятых на абордаж «торговцев» мы распотрошили дочиста. Товары сюда, как обычно, везли не самые тяжёлые и объёмные, зато офигительно ценные. Контрабанда, она такая, никто в накладе, как правило, не остаётся. Ну, за исключением тех, у кого её отобрали.

Два «купца», к огромному сожалению многих, оказались условно своими. После дотошной проверки, устроенной лично Дайрусом, выяснилось, что их владельцы — аффилированные с драаранским советом торговые дома с западной части Закатного моря.

С этими поступили по-божески. Условно по-божески. Убивать никого не стали и даже выдали компенсацию за «случайно утерянный» груз — часть изъятого у других, менее удачливых контрабандистов-торговцев.

Самая же большая добыча ждала нас в доме начальника порта, а, по совместительству, первого помощника главы местного магсовета. Именно его, оказалось, я грохнул, когда захватывал «галеат», на котором и отправился после в морское сражение.

Одних только магических артефактов в его кабинете изъяли более сотни, и каждый в пределах Империи по силе превышал десять стандартных рунных... Кроме моих пластинок, конечно. Ведь их я творил тоже в пределах Империи, поэтому по магической мощи и удобству использования они не уступали «обычным», используемым «обычными» магами.

Хотя господам батальерам, как и господам каторжникам, гораздо больше каких-то там артефактов понравилась найденная казна: четыре больших сундука с монетами и три шкатулки с расписками от самых известных торговцев с запада, юга и севера.

Казну поделили по-честному: сундук — пиратам, сундук — братве, шкатулки и два оставшихся сундука — в «общак», то есть, на развитие порта и города.

На то, что я обнаружил в доме господина Пара́уса, накладывать лапу никто не посмел: слишком опасным выглядел маг-экзекутор во время боя, смертельно опасным представлялось его наследство. Навряд ли хоть кто-нибудь кроме иммунного сумеет с ним совладать, так что пускай он сам с этой хренью и разбирается.

Посыльный из спецзоны для магов появился как раз в тот момент, когда я читал один любопытнейший документ, найденный у Пара́уса в кабинете. В здание гонца не впустили — опасно. Ждал у крыльца. Мне о нём доложили через специальный магический «оповещатель», чем-то напоминающий домофон: трубка-раструб около входа, всё сказанное в которую услышит хозяин. Если захочет, конечно. Может ведь и отмахнуться, как от назойливой мухи, и тогда горе тому, кто побеспокоил его не по делу, а по какой-нибудь ерунде...

— Господин командор, там такое, такое нашли, — зачастил сходу посланец, когда я вышел наружу. — Бур сказал, беги скорей к главному, пускай, говорит, сам посмотрит.

Буром звали одного из десятников, с которыми мы брали спецзону в посёлке. Не думаю, что он отправил ко мне этого парня из-за каких-нибудь пустяков. Видимо, в самом деле, нашли что-то интересное, не для обычных людей...

— Пошли, — кивнул я гонцу. — И господина Аршафа предупредите, пусть тоже подходит, — приказал я охране: двум батальерам, приставленным ко мне Дайрусом. Типа, командору большой баталии это по статусу полагается. Невместно, мол, ходить ему одному по только что захваченной территории. Ну, невместно, значит, невместно. Всё равно ведь, если понадобится, скроюсь от всех без проблем, шапку-невидимку надену и оревуар, только меня и видели...

Один из охранников бросился предупреждать «вора», второй взялся сопровождать меня и гонца. До кучи нам не хватало только Рушпу́на, но он, по всей видимости, отнёсся к моим словам максимально серьёзно и сейчас, надо думать, бродил по городу, набирал себе в секту адептов-сподвижников...

Десятник Бур встречал меня прямо у входа в спецзону.

— Господин командор! Мы всё оцепили, никого не пускаем, вам надо самому посмотреть.

— Раз надо, посмотрим, — не стал я спорить.

Бывший бугор проводил меня к дальнему домику, за которым возвышалась труба.

— Говорит, истопник, — указал Бур на изрядно побитого, скрючившегося возле заборчика мужичка.

— И что же он здесь истапливал?

— Трупы, господин командор.

Я мысленно хмыкнул. Вечер явно переставал быть томным.

Впрочем, как только я спустился в подвал, ёрническое настроение слетело с меня в один миг.

— Всем выйти! — приказал я десятнику и двум дежурящим возле дверей душегубцам. — Появится мастер Аршаф, пусть тоже спускается. А кроме него никто чтобы и носу сюда не казал. Понятно?

— Да, господин командор. Понятно...

Приятель появился в подвале минут через пять.

За это время я успел обойти все помещения и всё тщательно осмотреть.

Судя по внутренним размерам, подвал располагался не под одним, а, минимум, под шестью домами. В нём было четыре комнаты: две большие, маленькая и средняя. В средней находилась «котельная». Или, скорей, крематорий, если предположить, что «истопник» не соврал.

Вход в малую комнату перекрывался защитой. Такой же, как и на здании магсовета. Внутри я нашёл лишь прикрученный к полу стол, а на нём что-то вроде «ковчега» — инкрустированный серебром ящик с ручками, от которого буквально фонило магией. Настолько злой и жестокой, что мне даже пластина «познание» не потребовалась, чтобы понять: если этот «ящик Пандоры» раскрыть, его мощи достанет испепелить целую армию. Правда, с условием, что в этой армии не окажется ни одного чародея, сравнимого по силам с владельцем ковчега.

Однако самое страшное, самое отвратительное, что поразило даже закоренелых убийц, я обнаружил в двух больших помещениях, разделённых полупрозрачной плёнкой из маг-энергии...

— Если истопник не соврал... — начал было приятель, как только спустился в подвал, но тут же осёкся. — М-мать... — выдавил он из себя, обведя взглядом оба больших помещения.

В правом лежали женщины.

В левом — младенцы. Возраст... наверно, не больше двух месяцев. Или трёх. Если судить по размерам. Он не кричали, не плакали... не издавали ни единого звука... только иногда шевелились с гримасой даже не боли, а какой-то космической безучастности... Их лица были похожи на маски из древнегреческого театра. Те, что изображали горе и безысходность. Ручки и ножки напоминали перекрученные верёвочки, глаза не имели радужки, сквозь сморщенную и желтушную, как у древних старух, кожу проступали тонкие кости...

Я мог бы пересчитать их все, если бы захотел...

Но мне не хотелось...

— Двадцать два, — глухо пробормотал Аршаф.

— Что двадцать два?

— Их тут двадцать два... И девять женщин. Беременные...

Да. Женщины были на самом деле беременные. Хотя характерные животы просматривались не у всех. То, что они в положении, я видел сквозь руну «познание».

— Не реагируют, — сообщил «вор», дотронувшись до пары ближайших.

Я молча кивнул. Успел проверить реакции ещё до его появления.

Женщины выглядели, словно мумии, но плод внутри каждой развивался, в общем и целом, нормально. Пластина «познание» работала на всю катушку. Будущие роженицы являлись, как сказали бы в технологическом мире, реакторами-инкубаторами. И в этих реакторах выращивались источники маг-энергии. По силе не меньшие, чем поставляемые из Урочища «слёзы» и «зубы».

Что это было? Чудовищный эксперимент свихнувшегося одиночки? Целенаправленные исследования местных магов, санкционированные Конклавом? Попытка искусственно заменить то, чего с каждым годом становится всё меньше и меньше?

— Жалко, живьём никого не взяли, — процедил сквозь зубы Аршаф, явно имея в виду членов здешнего магсовета.