Презумпция невиновности (СИ) - Орлова Екатерина Марковна - Страница 11

Смотрю, как Ира медленно спускается по ступенькам, грациозно переставляя стройные ноги, и снова тяжело сглатываю. Во рту пустыня, которую тут же заливает потоком слюны, когда я прослеживаю взглядом каждый сантиметр безупречной фигуры моей Мышки. А когда она останавливается около ковра в гостиной, я замечаю, как над корсетом мелькают твердые соски.

Бля-я-ядь!

Гребаная пытка сосками. Такое вообще возможно?

Да, если твоя жена выглядит как богиня, а ты голоден как волк. Есть ли сказка про волка, который сожрал богиню? Нет? Сейчас, нахрен, напишем!

Ирина

— Ир, я не хотела пока рассказывать.

Даша тупит взгляд в стол и мнет салфетку, а я уже каким-то шестым-седьмым-двадцатым чувством знаю, о чем пойдет речь. Жар поднимается от кончиков пальцев на ногах и за считанные мгновения проносится по всему телу. В грудной клетке горит, а конечности становятся холодными. Я проживаю такое каждый раз, когда кто-то из коллег или знакомых оказывается в интересном положении.

За время, пока оплакиваю собственную неспособность забеременеть, я научилась держать лицо. Улыбаться и поздравлять, делая вид, что радуюсь. На самом же деле внутри меня умирает все, что до этого было живым. Адская, просто нестерпимая боль скручивает внутренности.

— Все хорошо, — наконец выдавливаю из себя и сжимаю ладонь подруги.

— Я беременна. — Она старается не улыбаться слишком широко, но по взгляду я вижу, что Даша счастлива. А как может быть иначе? Я тоже была бы на седьмом небе. — Антон так давно хотел второго ребенка, а я не соглашалась. Тогда этот паршивец проколол презервативы, представляешь?

Ее смех немного нервный, с истеричными нотками. Я понимаю Дашку. Кто бы открыто радовался, когда подруга безуспешно пытается забеременеть, из года в год обивая пороги всех репродуктивных клиник города? Но я снова тяну улыбку и сжимаю ладонь Даши.

— Я очень рада за вас.

— Знаешь, ты не обязана изображать счастье, — перестав улыбаться, отзывается она. — Я же прекрасно знаю, что ты чувствуешь. Но слишком дорожу тобой, чтобы разорвать наши отношения из-за своего положения.

Киваю, а потом жестом подзываю официанта. Мне срочно нужен десерт, чтобы хоть как-то подсластить горькую пилюлю от подруги.

Наша встреча заканчивается быстрее, чем я планировала, потому что Дашку теперь тянет в детские магазины, в которые я запретила себе заходить. Поэтому, сославшись на занятость, быстро прощаюсь с ней и еду в другой торговый центр, где спокойно посещаю салон красоты и магазины для взрослых, в которых мне находиться комфортно.

А вечером, как и собиралась, встречаюсь с мужем за ужином. Конечно, мне не удается скрыть свои чувства. Витя слишком хорошо чувствует мое настроение, чтобы у меня появилась хоть малейшая возможность избежать его пытливого взгляда и вопросов. В тот момент, когда я озвучиваю причину своего подавленного настроения, вечер безнадежно портится. Каждый из нас погружается в свои невеселые мысли, и Богомолов снова ведет себя со мной, как с вазой династии Минь, над которой и дышать страшно.

Войдя в ванную, быстро сбрасываю с себя вещи и ступаю в душевую кабинку. Я соврала Вите, что хочу принять ванну. Просто сейчас мне нужно немного пространства, иначе скорбь в глазах мужа окончательно сломает меня. Встаю под горячие струи и смываю с себя тяжесть сегодняшнего дня. По мере того, как с пеной в слив уходит мое плохое настроение, я напитываюсь решительностью.

В голове то и дело мелькают картинки того, как муж возвращался от любовниц, в которых, полагаю, искал утешения. Он все силы положил на то, чтобы в тот черный период нашей жизни напитать меня позитивом и подарить свою поддержку. Ему тоже нужно было откуда-то черпать эту энергию, и Витя нашел ее в других женщинах. Осуждаю ли я его? Нет. Я его понимаю. Точнее, принимаю. Я рада, что проблема с бесплодием в нашей семье не стала катализатором для ее разрушения. Но за все в жизни приходится платить, и ценой семейного благополучия стала верность.

Знаю, что меня поймут лишь немногие, но я и не ищу понимания. Возможно, такой странный и в некоторой степени извращенный баланс подойдет немногим из пар, но для меня он стал приемлемым. Правда, стоя под струями душа, я понимаю: если он соберется и уедет прямо сейчас, меня это сломает. Я хочу, чтобы он остался рядом. Хочу почувствовать тяжесть его тела на себе. Хочу ощутить его внутри себя. Слышать его горячий шепот на ухо, ощущать ладони на коже, горячие, влажные поцелуи. Хочу забыться с мужем и закончить день на положительной ноте.

Выбравшись из душа, быстро сушу волосы и, взбив их ладонями, оставляю в сексуальном беспорядке. В гардеробной надеваю эротичное белье, надеваю туфли, купленные для спальни, и иду к лестнице. Пока ступаю по ковролину, стараюсь дышать глубоко, чтобы успокоить грохочущее сердце. Я так давно не соблазняла мужа вот так открыто, что уже и забыла, как это делается. Но я все еще помню, что любит Витя, так что делаю все, чтобы показать ему себя во всей красе.

Когда ковролин заканчивается, и я ступаю на паркет, цокот каблуков эхом отдается в доме, и во мне внезапно появляется уверенность, которой иногда так не хватает. Раньше я много раз представляла себе, как выглядят любовницы моего мужа. Красивые ли они? Брюнетки? Блондинки? Рыжие? Стройные или в теле? Насколько большая у них грудь?

А потом ко мне в офис пришла одна такая. Высокая, стройная блондинка с четвертым размером груди. Она выглядела, как гламурная прожигательница жизни в поисках папика, который в состоянии обеспечить ее бестолковое существование. Я еще поразилась, что Витя на такую клюнул, мне всегда казалось, что он отдавал предпочтение женщинам с интеллектом. Но, похоже, на одноразовые встречи эта установка не распространялась.

— Ирина Сергеевна? — блондинка заглянула ко мне в кабинет с неуверенной улыбкой на губах. Я тогда еще поразилась этому, потому что такие дамы обычно чуть ли не с ноги двери открывают.

— Это я. Проходите, — я показала ей на стул с другой стороны моего стола.

Наконец она вошла в кабинет и прикрыла за собой дверь. Я тут же отметила ее брендовую одежду и украшения известных марок. Видно было, что эта девушка не одевалась в массмаркете и украшения покупала не на раскладках в торговых центрах. Изначально я подумала, что она имела отношение к одному из моих дел, но, присев, она развеяла эти догадки.

— Меня зовут Карина, и я любовница вашего мужа.

Что ж, надо признать, в самом начале я, конечно, не поверила ее словам. Да и кто захочет верить в то, что его любимый человек изменяет? Так что я улыбнулась и склонила голову набок.

— Уточните его имя, будьте добры? — попросила я зачем-то. Наверное, до последнего верила в то, что это не мог быть Витя, хотя уже давно подозревала его в походах налево.

— Виктор. Не пытайтесь делать вид, что не понимаете, о чем я. Вы слишком умны, чтобы не замечать измен мужа.

И вот так неизвестная мне прожигательница жизни Карина развеяла все мои сомнения относительно личной жизни мужа. Так некстати вспомнился анекдот о том, как жена угрожала мужу, что секса не будет, а он сказал ей отвечать только за себя. Это помогло расслабить одеревеневшие мышцы лица и криво усмехнуться, откинувшись на спинку кресла.

— И чего вы ждете от меня?

— Вы так просто на это реагируете?

— Знаете, я рада, что у моего мужа хватает сил удовлетворять меня и армию любовниц.

— Какую еще армию? Я единственная! — возмутилась она, а я усмехнулась.

Если я хорошо знала своего мужа, то он вряд ли стал заводить себе постоянную любовницу. Витя слишком дорожил своей семьей и спокойным укладом жизни. Богомолов всегда яростно стремился к комфорту и благополучию, чтобы похерить все это из-за одной дырки. То есть отверстия. В общем, одноразовой женщины. Как ни называй, ни одна женщина, сознательно ставшая любовницей женатого мужчины, не отыщет во мне понимания или уважения.