Презумпция невиновности (СИ) - Орлова Екатерина Марковна - Страница 2

Чувствую, как Ирина расслабляется, и ускоряюсь. Мои толчки уже более грубые и нетерпеливые. Пальцы впиваются в ее попку и находят еще один вход, в который меня не пускают. Ласкаю тугое колечко, немного нажимая на него. Знаю, что откажет, если попрошу, но вот эта прогулка по краю невероятно заводит.

— Витя, — бормочет мне в губы.

— Я только поиграюсь, — отвечаю ей, ускоряясь.

Двигаюсь быстро, мощными толчками, вырывая из жены стоны. Она кусает меня за плечо и царапает спину. Потом зарывается пальцами в волосы и немного тянет, как мне нравится. Ира знает, что меня это заводит еще сильнее.

Слегка меняю угол, продолжая долбиться в ее тело, пока Ира не взлетает, а следом за ней и я.

Нежно целую, давая нам обоим возможность отдышаться. Вот о чем я, когда говорил, что иногда мне приходится просто зажать жену где-нибудь у стеночки и взять, пока она не сопротивляется.

Мы моемся, обсуждая, как прошел день. Ира выходит из душа первой.

— Это что?

Выглядываю. Она показывает на букет, лежащий на краю раковины.

— Цветы, — отвечаю коротко и возвращаюсь под воду, чтобы смыть остатки пены. После третьего мытья за сегодня кожа уже скрипит.

— В честь чего?

— С каких пор мне нужен повод, чтобы подарить жене цветы? — спрашиваю, выключая воду, и выхожу из душа.

На самом деле, я дарю их Ирке с завидной регулярностью. Так я, наверное, пытаюсь усыпить свою совесть. Но что сказать, я… Ирка назвала бы такое поведение блядством, но я просто люблю женщин и не могу отказать себе в удовольствии сделать им и себе приятно. У меня нет постоянной любовницы. И я считаю, что это уже снимает с меня если не половину, то хотя бы четверть вины. Я не изменяю ментально. То есть, люблю я только жену. А другие женщины… Это как, когда предпочитаешь и любишь коньяк, но иногда хочется водочки с огурчиком. Наверное, только такое сравнение подойдет.

— Ну да, — отвечает Ира, заматывая волосы полотенцем.

— Все нормально?

— А что? — спрашивает она, выпрямляясь.

— Не знаю. Ты мне скажи. Тон у тебя какой-то…

Я вытираю волосы, но не свожу с нее взгляда.

— Вить, я устала просто. Цветы поставишь в вазу? — машет она в их сторону и берется за зубную нить. Даже не прикоснулась к букету.

— Конечно.

Оборачиваю бедра полотенцем и несу цветы на кухню, а потом вспоминаю, что кран сломан. Беру в шкафу вазу и направляюсь в ванную на первом этаже, где набираю воду.

— Сантехник, — напоминает Ира с полным ртом зубной пасты, когда я возвращаюсь в ванную. Она стоит у раковины во всем своем обнаженном великолепии.

— Помню, Мышка, утром вызову, — целую ее голое плечо и легонько шлепаю по попке.

Мне так нравится, что она всегда чистит зубы обнаженная. А еще я люблю наблюдать за тем, как она после душа наносит на тело крем. Тщательно размазывает его по своей бархатной коже, а потом так же, голая, идет в гардеробную, чтобы надеть одну из своих соблазнительных сорочек и лечь в постель. Красавица, говорю же.

Виктор

— Виктор Александрович, — в мой кабинет, постучав, входит помощник Дима.

Все мои подчиненные сплошь мужчины, кроме секретаря Лили, но она глубоко беременна и счастлива замужем, так что не представляет угрозы. Не люблю отвлечений на работе. Не сплю также с адвокатессами и прокурорскими. Во-первых, не хочу потом по работе с ними сталкиваться. А во-вторых, мы с Ирой вращаемся в одних кругах, и я бы не хотел, чтобы ей докладывали о моих приключениях. Думаю, Мышка и так догадывается, что я не святой, но зачем еще и самому провоцировать?

— Ну?

— Вы просили дела на неделю, — он водружает на мой стол стопку папок.

— Я ж не просил приносить это мне. Я просил проработать и дать мне проекты решений. Дим, не тупи.

— Вот черт, я действительно протупил.

Поднимает папки и идет на выход.

— Дим, а что это за девочка сегодня приходила по делу Мерзоева?

— А, это помощница из конторы Савеловой.

— М, — отзываюсь, чтобы просто показать реакцию.

Забегал к нам сегодня такой интересный экземпляр, что у меня до сих пор рот полон слюны. Фигурка «песочные часы», взгляд невинного агнца, тонкие пальчики с нюдовым маникюром, которые мое больное воображение тут же представило обернутыми вокруг моего…

— А что? — вдруг вклинивается Дима.

— Ничего, — прочистив горло, отвечаю я и жестом отправляю его прочь.

Откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза. Еще пара заседаний — и можно ехать домой. Я бы, правда, поехал на квартиру с какой-нибудь красоткой, но Ира точно начнет что–то подозревать, если я буду частить с гульками. Да и к тому же сегодня я обещал жене проехаться с ней в супермаркет.

Вечером набираю Мышку.

— Привет, — отвечает она на звонок.

— Привет, родная. Ты скоро освободишься?

— У нас какие-то планы?

— Мы собирались за продуктами.

— А, точно, забыла. Мне надо еще минут тридцать.

— Тогда встретимся у супермаркета?

— Мгм, — отвечает Ира и отключается. Наверное, и правда сильно занята.

Барабаню пальцами по столу. За тридцать минут можно сделать столько всего! И почему мысли постоянно уплывают в горизонтальную плоскость? Может, мне нужно посетить какого-нибудь сексолога? Это же типа озабоченность какая-то? Я ж как маньяк.

Улыбаюсь, качая головой, и открываю лежащую на краю стола папку, чтобы погрузиться в работу на ближайшие тридцать минут. Я уже года три сам не пишу проекты решений по делам и уж точно не готовлю документы на заседания. Но сейчас мне нужно чем-то занять себя.

Встретившись с Ирой на парковке, беру жену за руку и веду в торговый центр.

— Может, сразу поужинаем? — предлагаю ей.

— Нет, я хочу заказать домой те стейки, что мы пробовали на прошлой неделе. Мяса хочу, капец, — она так забавно округляет глаза, что я улыбаюсь.

Я бы тоже не отказался от мяса, если вы понимаете, о чем я.

— Что ж ты не сказала? Я бы тебе на обед заказал.

— Я обедала со своими в той новой кафешке возле прокуратуры.

— И как там кормят?

— Сносно.

Мы идем между рядами, следуя списку в телефоне Иры. Она не любит хаотично болтаться по продуктовым магазинам, так что всегда составляет списки. Хотя что там составлять? Мы едва ли едим дома. А когда едим, то, как правило, заказываем доставку. Разве что завтраки нам готовит Ольга — наша экономка — и замораживает, чтобы нам потом осталось только разогреть их или запечь. Например, сырники Ира ставит в духовку сразу, как только просыпается. К тому моменту, как мы собранные спускаемся на кухню, они уже готовы, и их нужно только полить сгущенкой или медом. В общем, удобно.

Ира тоже умеет готовить, и очень вкусно. Но делает это крайне редко из-за своей занятости. Сегодня редкий вечер, когда моя жена освободилась в половине седьмого. Обычно раньше восьми она из здания прокуратуры не выходит.

— Попов озверел, — делится Ира, забрасывая в тележку упаковку йогуртов. — Требует составить отчеты по всем делам за последний год.

— А что это он?

— Да черт его знает. Проверка, может, какая грядет? В прошлый раз он велел каждому прошерстить свои дела и привести их в порядок, но ты ж понимаешь, далеко не все это сделали. А теперь хочет, чтобы мы написали отчеты. А это просто прорва времени. У меня только дело одного из коррупционеров на десяток томов. Короче, буду погребена под тоннами бумаги.

— Если нужна помощь, скажи, я помогу.

— Да мне следаки мои помогут.

— Папе не звонила? Вдруг он знает, что там грядет.

— Не-а. Стоит ему позвонить, и он сразу начнет лезть в мои отношения с начальником. Учитывая то, насколько сейчас накручен Попов, не уверена, что хочу такого вмешательства.

Словно почувствовав, что говорят о нем, Ире звонит отец. Она, скептически изогнув губы, показывает мне экран, на котором высвечивается улыбающееся лицо Сергея Петровича.

— Разговаривай, — киваю Ире и отхожу к отделу с мясными продуктами. Перебираю колбасу, но что-то как-то ничего не привлекает моего внимания.