Сияние огненного опала - Хэран Элизабет - Страница 51

Джонатану хотелось спросить почему, но он побоялся, что объяснение затянется на несколько часов. Он весь пропотел и очень устал, так что ему было не до расспросов.

– Я Джонатан Максвелл, – представился он, – а юную особу зовут Марли Дразан.

– Привет, Марли. Хочешь мороженого? – В глазах девочки вспыхнул интерес.

– Можно, Джоно? – спросила она.

– Конечно – ответил Джонатан.

– Ступай в дом и скажи Тилли, что я велел сделать тебе мороженое, – сказал Берни.

Марли с радостью послушалась. Прихватив своего медвежонка, она побежала к дому. За ней поплелся и пес, вероятно, в поисках тени.

– Хотите заправиться? – спросил Берни.

– Да, – ответил Джонатан. – И еще наполнить канистру.

Берни начал заправлять олдсмобиль.

– Вы откуда едете?

– Из Кубер-Педи, – ответил Джонатан. – Наша цель – Айерс-Рок.

– Как доехали-то сюда, нормально, без происшествий?

– Я бы не сказал. В пятидесяти милях отсюда я наскочил на острую глыбу и пробил радиатор.

– Вот беда, честное слово! Как же вам удалось его починить?

– Я и не пытался. Аборигены, несколько человек, появились словно из ниоткуда и привели радиатор в порядок. Я до сих пор не могу поверить, что им это удалось.

– Каким образом?

Джонатан рассказал все подробно хозяину автозаправки.

– Я никогда бы не подумал, что заплатка выдержит. Но она выдержала.

– Да она продержится всю жизнь, – уверенно заявил Берни.

– Откуда они только знают, что надо делать? Ведь у них нет автомобилей.

– Они находят брошенные машины и приводят их в порядок. Я уже видел их у себя на заправке. Они латают колеса травой спинифекс. Иногда у таких машин нет дверей или срезана крыша. Я уже ничему не удивляюсь. Но одного у них не отнимешь – у них всегда умные идеи. Я сам автомеханик и с трудом достаю запчасти, так что и я часто вынужден бываю исхитряться. Поверьте мне – я подсмотрел у них парочку идей, о которых сам не додумался бы никогда в жизни. Я уже видел, как можно древесный сук использовать в качестве поперечины. Среди аборигенов встречаются прирожденные механики.

– Теперь я так рад, что они пришли к нам, а сначала, увидев копья, я уж был готов распрощаться с жизнью.

– Копья они носят с собой ради охоты. Они не бегают по пустыне и не убивают белых людей просто так, ради забавы. Во всяком случае, делают это редко. Где ваша жена?

– У меня нет жены. Я опекун Марли.

– Почему?

– У девочки недавно умерли родители. Ее мать была аборигенка, а отец – старатель из Хорватии. Я еду в Айерс-Рок, потому что надеюсь найти там родственников Марли.

– Правильно делаете. Детям аборигенов лучше всего живется в родной семье.

– Вы действительно так считаете? – Джонатан до сих пор сомневался, отдать ли девочку родным, которых она никогда не видела.

– Ясное дело. Дети должны расти в своей культуре, в своей среде. Моя Тилли вам это подтвердит. Она пару раз пыталась взять в нашу семью детей аборигенов, но они всегда возвращались в свои семьи. Пусть даже они иногда болтаются тут, выпрашивают еду или мороженое, – они все равно не отрываются от своей семьи. Тилли пыталась заниматься с ними, даже учила читать и писать – но все напрасно.

Джонатан с радостью слушал рассказ Берни. Именно такого подтверждения ему и не хватало для полной уверенности.

– Заходите, пообедайте с нами, выпейте чего-нибудь холодненького, прежде чем поедете дальше. Тилли у меня замечательно готовит. Она приготовит вам лучший гамбургер, какой можно получить по эту сторону от Алис-Спрингс.

– Заманчивое предложение, – улыбнулся Джонатан. – Я охотно его принимаю.

Джонатан едва лишь взглянул на Тилли, как тут же понял, что эта женщина обладала огромным терпением, покладистым характером и добрым сердцем. Идеальная жена для человека, который выбрал для жизни такое место, как Кертин-Спрингс. Единственное, что мешало, – так это ее непрестанная болтовня. К счастью, она говорила много интересного и не приукрашивала лишения, присущие жизни в таком заброшенном месте. Джонатан был рад услышать ее восхищенные рассказы о здешних животных, но больше всего его обрадовало, что она хорошо знала местных аборигенов. Именно это ему и требовалось.

– Теперь к нам на бензозаправку заглядывают люди, но так было не всегда, – рассказывала она Джонатану. – В первый год мы видели лишь шесть человек, не считая нас двоих. Верно, Берни?

– Шесть человек? Неужели так много? – засмеялся он.

– Наша супружеская жизнь начиналась в автофургоне, мы жили тут практически одни, никого не видя. Тем более непривычно это было для молодой женщины из Манчестера, выросшей в многодетной семье (у меня десять братьев и сестер). Мне казалось, будто меня забросили на луну. Честно признаюсь, тогда я даже не знала, надолго ли хватит моего терпения. Но Берни решил проблему. – Тилли хихикнула. – Через пару месяцев после нашего приезда я родила девочку. Ее мучили колики, и бедняжка кричала день и ночь. Господи, тогда я была готова отдать что угодно за тишину, какая была у нас прежде. Разбежались даже все звери. Едва маленькая Сьюзен успокоилась, как родился следующий ребенок. К счастью, Чарльз был спокойным. За ним последовали еще двое. Но тут так много места, и дети никогда нам не мешали. Они появлялись дома, лишь когда хотели есть, и были такие грязные, что я не могла их отличить от детей аборигенов. Словом, я ко всему привыкла. Теперь я даже не знаю, как бы я жила в большом городе – с соседями и необходимостью делать покупки в многолюдных магазинах.

– Я понимаю, что вы хотите сказать. Я и сам не знаю, как буду реагировать на лондонские толпы, когда вернусь домой, – продолжал Джонатан. Иногда он ужасно скучал по Лондону. Но в другие дни, глядя в бездонную синеву неба, он не мог даже представить, как он будет снова привыкать к серенькому небу Англии. – Нет, конечно, я рано или поздно привыкну к своей прежней жизни, но многое наверняка покажется мне там чужим.

Берни не преувеличивал, расхваливая кулинарное искусство супруги. Сочный гамбургер, который она приготовила для Джонатана, очень ему понравился. Тем более что к нему было подано первоклассное пиво. А Марли отдала дань жареному картофелю и бутылке красного лимонада.

– Вот уж никогда бы не подумал, что холодное пиво станет для меня деликатесом, – сказал Джонатан.

– Я приехала сюда с Берни при условии, что он купит мне новый холодильник, – сказала Тилли. – Честное слово, это единственное, на чем я настаивала. И наш «Фриджидаер» 1937 года до сих пор работает исправно, словно в первый день после покупки.

– Шесть месяцев мы ждали его тут, – добавил Берни.

– До этого мне пришлось пользоваться старомодным ледяным шкафом, который весь был выложен пробкой, потому что льда тут и в помине не было. Теперь страшно даже вспоминать об этом. В тот первый год лето было самым жарким из всех, какие я видела, – сказала Тилли. – Продукты портились буквально на второй день.

– У вас тогда уже было электричество для холодильника? – спросил Джонатан.

– Мы использовали генератор, – ответил Берни. – Я подсоединил его к ветряку. Потом к нам провели электричество, и теперь я использую генератор лишь при перебоях. Он работает на бензине.

– А тот холодильник? Как его сюда доставили? – спросил Джонатан.

– Его везли поездом из Аделаиды, – ответил Берни.

– Но ведь тут поблизости нет железной дороги?

– Нет. И я не мог привезти сюда холодильник на грузовике, потому что водители отказывались съезжать с шоссе, которое тогда тоже было обычной грунтовкой. Так что «Афганский экспресс» сделал дополнительную остановку в тридцати милях от Эрлдунды, там выгрузили холодильник и погрузили на телегу, запряженную верблюдом. Двадцать лет назад тут практически все перевозилось на верблюдах. Конечно, все тянулось страшно долго, Тилли даже пригрозила мне разводом. Так что этот холодильник, пожалуй, спас нашу семью.

– Ах, зато какой был волнующий день, когда прибыл мой «Фриджидаер», – с нежностью проворковала Тилли.