Миротворцы - Первушин Антон Иванович - Страница 10

• Предыдущая
• 10/92
• Следующая

Тот из парней, которого Зак удерживал на кончике трости, что-то промямлил. Лицо его посерело.

- Ерунда, - сказал Зак. - Не умеете. Только первоклашкам и способны щелканы от-вешивать.

Шнырёв зарычал с земли. И снова попытался высвободить пальцы. Зак вздохнул и на-ступил на них всей ступнёй. Рычание сменилось жалобным вяканьем. Хищнику прищемили хвост.

- Не холодно ли тебе, девица? - осведомился Зак, наклонив голову. - Не холодно ли тебе, милая?

Затягивать далее было опасно. Стоявший под тростью мог наконец догадаться прыжком уйти назад и в сторону, и хотя у Зака на этот случай был припасён весьма необычный приём, усложнять ситуацию не хотелось. Поскольку в конечном счёте, подумал Зак, придётся распла-чиваться не тебе - за перебор придётся расплачиваться Володе.

Поэтому Сергей Фёдорович опустил свою трость и освободил пальцы Шнырёва. Шнырёв сел и спрятал отдавленную кисть под мышку. Пойманный на трость отступил на шаг и подоб-рался.

- Спокойно, - предупредил Зак, качнув тростью. - Иначе будешь по реанимациям кос-ти свои собирать.

- Чё тебе надо, дед? - спросил с земли Шнырёв. - Лабуду только не клей больше.

- Имени я тебе не назову, - сказал Зак с достоинством. - И не надейся даже. А требо-вание у меня одно: оставь мальчишек в покое. Поищи себе другой способ зарабатывать на пи-во с воблой.

- Круто берёшь, дед, - заявил Шнырёв хрипло.

Всё ещё пряча покалеченную кисть под мышкой, он встал. Поморщился, ступив на отби-тую ногу.

- Беру, как умею, - сказал на это Зак; он несколько расслабился, упёр трость в землю. - А ты смотри. И учись.

- Учитель выискался, - буркнул Шнырёв. - Ну ты, дед, тоже нашёл кого защищать. Они же салаги, постоять сами за себя не могут. Говна на палке...

- Юрий Викторович, - оборвал его Зак строго. - Я высказал своё пожелание. Надеюсь, что вы его удовлетворите.

- А если не удовлетворю?

- В таком случае, Юрий Викторович, мне придётся вас убить, - сказал Зак очень просто и очень серьёзно.

Впечатление это произвело. У Шнырёва дрогнули губы. Он, конечно, не мог поверить вот так сразу, что этот невысокий хромой старец всерьёз замышляет его убить в случае невыпол-нения поставленного условия, однако один раз он уже недооценил его способностей, о чём на-помнила боль в правой руке, и, как всякий хищник, Шнырёв предпочёл в лишку не рисковать и с выводами не торопиться.

- Ты не шути так, дед, - на всякий случай сказал он.

Зак ничего не ответил: это было бы ошибкой - но поймал суровым твёрдым взглядом мутноватый взгляд Шнырёва и выдержал паузу.

Шнырёв опустил глаза.

- Ну что ты в сам деле, дед? - в голосе Шнырёва зазвучали истеричные нотки. - Не буду я этих пидоров трогать. С говном-то связываться... Замётано, дед. Всё!

Двое его собутыльников наконец оправились от шока и, насупившись, слушали. Поспеш-ное отступление Шнырёва от ранее занимаемых позиций им явно было не по душе. Тот, кото-рого Зак поучил тростью, даже попытался что-то от себя вставить, но Шнырёв только досадли-во мотнул головой на его бурчание и крикнул:

- Всё, я сказал! Мотаем отсюда.

И компания, прихрамывая и озираясь, отправилась восвояси.

Зак вернулся к сестре, осторожно выглядывавшей из-за газетного киоска. Походка его замедлилась и помягчела.

Кольнуло в пятке. Зак поморщился.

- Ну что? - тревожно спросила Анастасия Фёдоровна.

- Не тронут они его больше, - ответил Зак. - Можешь быть спокойна, - и снова по-морщился.

- Ой спасибо, Серёжа...

- Пивом-то хоть угостишь?

- Конечно-конечно.

В ближайшем ларьке она купила ему две бутылки питерской "Балтики", и они направи-лись к дому.

- Серёжа, скажи мне, - по дороге обратилась к Заку сестра, - ты и вправду его убил бы... если бы он... как обещал?..

Зак подумал.

- Убил бы, - произнёс он уверенно.

3.

- Володя, ты дома? - позвала с порога Анастасия Фёдоровна.

В прихожую вышел Володя - Владимир Александрович Кильчицкий, шестнадцати с по-ловиной лет от роду, высокий и худой до нескладности парнишка, чуть смугловатый от примеси южной крови и веснушчатый в отца. На нём были поношенные треники и белая майка навыпуск.

- Здравствуй, Владимир, - приветствовал племянника Зак, подавая руку.

Володя ответил на рукопожатие, но как-то вяло. И даже подобием вежливой улыбки не одарил. А при виде бутылок с пивом так и губы поджал неодобрительно.

- Что невесел? - поинтересовался Зак с воодушевлением. - Беспокоит что-то?

- Нет, - Володя покачал головой.

- В школе как?

- Да нормально у него в школе, - обеспокоено вмешалась в диалог Анастасия Фёдо-ровна. - Отличник он у меня. Одни пятёрки носит.

- М-да? - удивился Зак: по его представлениям, "одни пятёрки" в шестнадцать-то с по-ловиной лет может приносить из школы только законченный и потерянный для общества "зуб-рила". - Молодец, хм-м...

Володя никак не отреагировал на похвалу. Видно, о чём-то своём задумался.

Сергей Фёдорович забрал у сестры бутылки и прошёл на кухню, где немедленно откупо-рил одну. Отхлебнул. Боль в правой ноге усиливалась, и это Заку очень не нравилось. Он сел на табурет.

В кухню вошла сестра.

- Борщ будешь? - спросила хлопотливо.

- Не надо мне твоего борща, - отмахнулся Зак. - Скажи лучше, чем Володя-то зани-мается?

- Учится.

- Это понятно. Интересы у него какие?

- В секцию ходит.

- Спорт - это хорошо! - заявил Сергей Фёдорович, прикладываясь к бутылке. - А в какую секцию?

- Да вроде, лёгкая атлетика. В лагерь они весной выезжали.

- Не курит? Не пьёт? По девочкам не бегает?

- Типун тебе на язык! Нет, конечно!

- Странно... - обронил Зак задумчиво.

- Что тебе "странно"? - завелась вдруг сестра. - Он же не Юрка этот... Шнырёв!

- Ну ладно, ладно, - Зак поднял примирительно ладонь. - А музыку какую слушает?

- Хорошую, - с гордостью сообщила сестра. - Органную. Хоровое пение слушает. Не этих безголосых лохматых...

- Так.

Зак решительно встал и прямо с открытой бутылкой пива в руке направился в комнату к Володе.

- Ты чего, Серёж? - засуетилась сестра, почуяв разом неладное.

- Да так, осматриваюсь, - объяснил Зак неопределённо. - Можно? спросил он, по-стучав в прикрытую дверь володиной комнаты.

• Предыдущая
• 10/92
• Следующая