Попаданка под соусом (СИ) - Брэйн Даниэль - Страница 9

Если все правильно организовать, дело пойдет на лад. Дожидаться, пока вода закипит, я не стала, побегала немного с ковшиком, отмыла окончательно одну из кастрюль, налила туда воды и полностью домыла первую партию тарелок. Конечно, проточная вода была бы предпочтительнее, но местное средство отлично смывалось, а по сравнению с тем, что было, посуда просто блестела. Нервировало меня только одно: мне тут, на кухне, до утра колобродить, что, эти двое так и будут стоять у меня над душой?

Но Ассия внезапно ушла. Федро остался. Я покачала головой и продолжила заниматься своим делом. Если не думать, сколько еще осталось, а сосредоточиться на том, сколько уже сделано, то будет не так уныло.

Когда я вернулась с ведром из дворика, обнаружила, что Ассия меня уже ждет с какими-то бумагами. Улыбаясь, она предложила мне отвлечься ненадолго, и я поставила ведро, говоря себе, что рано радоваться, что это, может, и не контракт, а соглашение на доставку меня к драконьему пиршеству. И не в качестве гостьи. Но это был контракт — и первое, что мне бросилось в глаза, это сумма.

Четыреста гелдов!

Четыреста!

Вот что значит — произвести на работодателя должное впечатление. Очень жаль, что я не понимала ни слова, хотя буквы складывать в слова могла. Письменность похожа на нашу греческую, то есть не кириллица, не латиница, но и не ивритский алфавит и тем более не иероглифы, запомнить проще. Ну и свое имя на документах из министерства миграции я видела, так что ошибиться не могла. Правда, имени тут как раз и не было. И вообще договор был, наверное, массово напечатан в министерстве миграции, потому что логотип сверху был точно как на моих бумажках. Значит, для мигрантов все под контролем, заметила я. Ну разве что имена работников и работодателей и сумма вписывается от руки.

Но сумма — четыреста гелдов! — уже стояла!

Ассия протянула мне перо — почти нашу ручку, но на вид все равно перо, хотя и самопишущее — и мне ничего не оставалось, как напрячь как следует память. Кажется, так, и я как могла вывела имя и фамилию.

— Ли… ли… я… си… до… ро… ва, — хмуря брови, прочитала Ассия, и я возликовала, но поправила:

— Сидорова, добрая бонна. — С ударением куда надо, а не куда им захочется. Да я молодец! Запомнила немного букв, устроилась на работу. С жалованием четыреста гелдов!

Ассия еще потыкала куда-то пальцем. Я долго не понимала, чего она от меня хочет, пока у нее терпение не кончилось, она не перевернула листок и не показала мне номер. А! Я сообразила, что мне нужно вписать туда нечто, похожее на наш ИНН, и свой я тоже успела выучить, потому что видела его на каждом адресованном мне письме.

Довольная Ассия передала один экземпляр Федро, мне вручила другой, а следом — уже рукописные листочки. Мне снова пришлось записывать имя и номер, ставить подписи, но вот наконец все было улажено. Федро забрал у меня перо и принялся ставить подписи, а у меня в груди все пело. Ура! Ура!

Федро отдал мне мои экземпляры, с довольной улыбкой потыкал в сторону горы посуды, ждущей моей заботливой руки. А дальше произошло непредвиденное.

Ассия что-то сказала, Федро что-то ответил, и тут она легонько, шутя, сперва дала ему подзатыльник, он преувеличенно смущенно заохал, Ассия засмеялась, пальцем указала — мол, нагнись, чмокнула его в щеку и ушла. Я стояла, отвесив челюсть. Это что я сейчас такое видела? Ладно, хозяин вдовец и очень порядочный, но вроде как работница беременна не от него?..

Или я что-то путаю?

Федро заметил мое замешательство. Понимая, что словами тут не поможешь, он приложил руку к губам, потом послал воздушный поцелуй в сторону ушедшей Ассии, изобразил большой беременный живот, показал мне два пальца, ткнул ими наверх, снова показал живот и показал средний палец… имел в виду третий, наверное?.. Третий… ребенок? Его и Ассии?

Я наконец сообразила закрыть рот. Ткнула пальцем туда, куда ушла Ассия, потом указала на Федро, явила ему три пальца и следом сложила руки, будто качаю младенца. Федро просиял и начал совать мне три пальца прямо в физиономию.

Я вздохнула и отвела его руку. Ну круто, что уж. У тебя, мужик, двое детей и третий скоро будет, я за тебя рада. А вот я устроилась работать совсем не туда, куда мне посоветовал добросердечный матрос.

И очень мне интересно, во что это выльется…

Посуда когда-нибудь должна была закончиться, под конец вместо тарелок мне все чаще попадались стаканы и кружки с явным запахом спиртного. Свежим, между прочим, запахом. То есть можно было и понять, что пока я у мойки верчусь, в других комнатах этого… хм-м, трактира, едальни или бара — куда именно я попала, пока было неясно — что-то происходило. Бросаться выяснять было глупо, раз уж решила довести до конца хотя бы одно дело, стоило придерживаться своего решения. К тому же свежую посуду отмывать было гораздо проще, а тарелки, если и появлялись, то в основном с крошками, как если бы в них была сухая закуска — сухари всякие, орешки, мелкие местные креветки. Руки, естественно, ныли, кожа сморщилась от воды и средства, одно хорошо — хоть ожогов никаких быть не должно, все же не химия, а натурпродукт.

Работала я на автомате и даже не думала, что потом. То есть ясно, что есть договор, есть четыреста гелдов и в минусе дракон, который остался голодным. Но что дальше? Вот закончится посуда — и куда мне?.. Где я вообще? Как я по темноте вернусь в пансион? Не выселили меня же еще оттуда, должны были хотя бы на пару дней комнату сохранить. Или здесь как с переводчиком: чего зря тратить деньги?

Рядом звякнуло — это Федро и правда притащил полный поднос керамических кружек. Я уже машинально потянулась к ним, но мою руку остановили, а потом и вовсе отодвинули от мойки.

Что не так?

Я непонимающе посмотрела на работодателя, а тот вдруг подмигнул, по-отечески хлопнул меня по плечу — да так, что я чуть не села там, где стояла, оказалось, что ноги меня не держат, да и сама я держалась только за счет упрямства. Пришлось вцепляться в ближайший стол — грязнючий, естественно, из чистого на кухне сейчас были только мойка и небольшое пространство вокруг нее.

— Буйун ин эрли, — произнес он и жестом показал на выход из кухни. Последнее слово мне, кажется, было знакомо. «Сегодня», что-то про сегодня, но что именно? Возможно, будь у меня свежая голова или вообще силы на умственную деятельность, я бы догадалась. Но в данный момент оставалось только хлопать глазами и мять тряпку в руках.

Федро вздохнул, что-то пробормотал себе под нос, видимо, про мигрантов, выдернул эту самую тряпку из моих рук, отправив к оставшейся посуде, а потом открыл окно и показал на темноту снаружи:

— Зан каранлик. Ку разамен.

Ага, последние слова тоже что-то шевельнули в моем сознании. Все-таки фразы «спокойной ночи» и «доброе утро» в брошюрке для новоприбывших я читала, они-то в самом начале. Дальше них дело не пошло, но теперь-то чего голову пеплом посыпать, не в желудке дракона — и отлично, дальше буду умнее. Федро тем временем решил, что объяснений с меня достаточно, и махнул приглашающе рукой, мол, пойдем. Я заторможено оглянулась, мне ли это, но в кухне больше никого не было, так что пришлось делать шаг. Правда, за тряпкой я машинально потянулась, чуть было не унесла с собой — вот что значит сроднилась. Федро же ждал нетерпеливо и зевал так заразительно, что и я не удержалась, чуть этой самой тряпкой себе рот не прикрыла, сдерживая зевок.

Так, хватит! Это мне так пришлось скомандовать усталому и зацикленному на однообразных действиях мозгу. Я проморгалась и уже более решительно затопала туда, куда меня звали. Хуже-то не будет. Наверное.

Федро вывел меня в небольшой такой зал — широкая барная стойка, открытая, заходи кто хочешь, один длинный стол с лавками, четыре штуки столиков на четверых и еще с пяток более мелких — все это было разбросано в зале затейливым образом, так, чтобы и люди вроде бы вместе сидели, и вроде бы отдельно, а расстояния между столиками хватало, чтобы протиснуться отнюдь не тощему хозяину. Под ногами хрустел мусор, вверх я даже боялась смотреть, чуяла — кружева из паутины где-то там, над тусклыми светильниками, но столы — вот чудо — были неожиданно чистыми, если сравнить их с остальным заведением.