Как устроить личную жизнь (СИ) - Каламацкая Елена Александровна - Страница 46

— Да, — погладив спящего воробья, вернее мои ладони, в которых спал воробей, тихо согласился мужчина. — А я-то как надеюсь.

Как хорошо, что уже стемнело и не видно вспыхнувших щек, уж очень интимный получился момент. Что-то в последнее время только и делаю что краснею. Я донесла малыша до ближайшего куста, пристроила воробьишку в листьях и быстро нырнула в свою палатку. Юркнула, повернулась, чтобы закрыть вход и вздрогнула, машинально ойкнув, потому что кто-то вкрадчиво сказал за моей спиной:

— Явилась, гулена.

— Йо… мкий… Муся! — держась за сердце одной рукой, другой зажгла светлячок и выдохнула: — Ты как здесь оказалась?

— В смысле? Я тут живу. Это и мой домик тоже, — прозвучал невозмутимый насмешливый ответ.

— Да, нет! Я думала, ты давно спишь! А палатку только что поставили. Буквально минуту назад.

— Знаю, разведка доложила. Да не хлопай ты глазами расстилай тюфяки.

— Оранжевый твой шпион? — догадалась я, вспомнив, как он запищал. Сигнал подавал, оказывается.

— Ага, у меня все цвета радуги шпионы, — широко зевнула синичка. — Всё, баиньки, еле дождалась тебя. Но красиво сидели! Шикарная пара. Я не я буду, пока вас не сведу.

— С ума, — хихикнув, добавила я и взбила подушку. — Тоже мне сводница. Я уже сама во вкус вошла. Знаешь, как с ним просто рядом сидеть хорошо? Без всяких слов, смеха и ужимок.

— Хватит Лусию вспоминать! Да еще на ночь глядя, — устраиваясь на одеяле, пискнула синичка и сонно забормотала: — Девка изыкалась небось, а ей замуж надо выходить. Я совершенно разуверюсь в ее разумности, если она не сумеет захомутать одного из трех кандидатов. Трех! Если по ее вине я лишусь своего кусочка землицы… точно дура красивая…

— Нечего было спорить, — поворачиваясь набок, прошептала я. — Медведя ещё не убила, а шкуру уже проспорила. Парни Майорана кремень.

Утром я умывалась в реке и поймала ладонями рыбку. Малюсенькую, сверкающую золотой чешуей и волнистыми плавничками. Думала, заговорит, но она проскользнула между пальцев и как в сказке ничего не сказала "лишь хвостом по воде махнула".

— Рыбачишь? — хихикнула с плеча синичка.

— Сама в руки приплыла, — ответила я, лучась охватившим состоянием чуда. — Поздоровалась и уплыла, а я просто омолаживаюсь. Как считаешь эффект уже заметен?

Муся внимательно вгляделась куда-то в район подбородка и серьезно кивнула.

— Да-да, улучшение налицо.

— В смысле? — я опешила и, сразу растеряв благодушие, возмутилась, ощупывая нос и щеки: — То есть, по — твоему, у меня до этого была плохая кожа?

— Не то чтобы плохая… но сейчас гораздо лучше стало, — с умным видом ответила подруга и хихикнула, ловко меняя тему: — А как вы вчера сидели тут на бережку! Такая парочка прекрасная.

— Откуда… Ты и это видела? Приобрела ночное зрение что ли?

— Зачем мне видеть, если кругом мои подданные. И с ночным зрением в том числе.

— Да что они поняли? Ну, сидят два человека ну и что?

— Ты не права в своих рассуждениях, Апри. Они сразу опознали брачные действия и мне начирикали.

— Какие еще брачные действия? — я заговорила шепотом, но со зловещим видом. — Просто сидели не целовались даже. Тупые что ли, ересь такую чирикать?

— Вот если бы целовались, они бы не поняли. А вы совершали птичий брачный ритуал! — продолжала настаивать на своем подруга. — Самочка отскакивает, самец приближается. Она в бочок, он за ней. Хи-хи…

— Ах ты… ах вы… — я, в бессилии перед птичьей мафией со своими инстинктами, тряхнула пальцами обрызгивая главную мафиози. — Совсем обнаглели… подглядывать, сочинять! Еще и кожа, оказывается, была страшной.

— Да не страшной, дурочка, она и раньше была как шелк, а теперь ещё и… ну как метафорически говорят: светится изнутри, понимаешь?

— Сама ты светишься, — сердито смахнула нахалку испортившую настроение с утра пораньше. — Кыш отсюда. Вообще никакого личного пространства. Успели же засечь… действия… тупые клювчатые и на свой лад переиначить!

Синичка шкодливо хихикнула, оставив меня в жутком раздражении, перепорхнула на плечо герцога, который только закончил водные процедуры и проникновенно запищала:

— Ой, Майчик, как тебе пошла на пользу местная водичка!

— В каком смысле?

— Ну как же! Кожа на лице стала волшебной — светится изнутри!

Мужчина инстинктивно притронулся к щекам, с подозрительностью покосился на сверкающую бликами гладь воды и с долей испуга в голосе переспросил, не поняв метафоры:

— Как светится?

— А вот так! Ты смотри по ночам на улицу не выходи. Это ж страшное зрелище — идет одно светящееся лицо!

Глядя на растерянного лорда, я рассмеялась и пошла к накрывающему завтрак Луидосу. Что-то на Мусю местная магия слишком благодатно действует. Или правда что ли решила, что мы брачные танцы исполняли? И радуется теперь. Так вот расплата настигнет — сейчас Майоран сообразит, что над ним издеваются, и мало не покажется. Шутница у меня подруга порой не знающая меры. Сумела же самого начальника сопра поставить в тупик.

Однако он быстро понял, что над ним нагло посмеялись, и пообещал при случае жестоко отомстить. Уже предвкушаю изысканную гадость. Не крылышки же поотрывает, обязательно придумает что-нибудь изощренное и противное птичьему организму.

Наскоро перекусив фруктами и собрав палатки, мы снова отправились в путь. Особенно поторапливал всех Беледер, постоянно косясь на кусты и ветки деревьев. Лорд, как я поняла, боялся возвращения оранжевого воробья. На его счастье пернатый к утру позабыл о своем человеке, наверное, наслаждаясь сочной грушей или персиком. Голодных птиц в эльфийском лесу никогда не водилось, поэтому они не поддаются дрессировке. Только добровольному сотрудничеству с королевой, а Муся решила, что конкурент на плече приправки ей не нужен и тоже искать конкретного оранжевого не стала. Их тут тысячи таких.

Милкос летел не высоко и не быстро стараясь держаться над руслом реки, которая мельчала буквально на глазах. На третий день путешествия Луидос уже не радовался жизни, он страдал.

— Слушай, ну ведь так и должно быть, — как могла, утешала парня синичка. — У истока она естественно должна быть уже. Даже в песне поется: "С голубого ручейка начинается река". С ручейка, понимаешь?

— Может у вас где-то реки, и начинаются с ручейков, а наша река никогда не меняла ширины русла. Она изначально широкая везде! Тут действует магический закон, Муся, а не закон природы, — заламывая руки, настаивал на своем эльф.

Где-то на четвертый день мы, наконец, добрались до конечной цели. Даже можно сказать — доплелись. Ведь исправно и скрупулезно отслеживали сверху каждый участок реки в надежде обнаружить банальный завал камнями или упавшими деревьями. Но нет.

Похоже, проблема крылась в самом истоке.

Священную Рощу заметили издалека. Мы поняли, что это именно она по окружающему огромное пространство светящемуся голубому туману очень похожему на знакомые сполохи. Река в этом месте была шириной всего метров в десять которые Луидос со слезами на глазах обозвал "ручейком".

Милкос приземлился, и эльф кинулся к воде по пересохшим берегам плача и причитая на бегу что гибель неминуема. Райский лес со всеми его жителями существуют, пока течет река. А она вытекала как бы из тумана в очень усеченном варианте — лишь по центру песчаного участка, который ещё недавно был дном.

Дракон отправился следом успокаивать "младшего брата". Он переживал не меньше несчастного парня ведь исчезающая магия для магических рас большое несчастье, которое больно ударит по каждому. До сего времени в их мире царила гармония и неизвестно как отразится на гномах, оборотнях и драконах гибель эльфийской расы. И вряд ли "никак".

Лорд Беледер подошел к границе рощи и после недолгого обследования магическим зрением осторожно прикоснулся к туману. Я тоже провела ладонью по сверкающей синими блестками дымке и ничего не почувствовала. Ни преграды, ни какого-то воздействия. Просто блестящие искорки как на реке, но не в воде, а промежуточном ее состоянии — тумане.