Холодное блюдо - Джонсон Крейг - Страница 20

– Не надо… Я еще не читал. Не говори, чем все закончилось. – Она облокотилась на столешницу и уперлась подбородком в кулаки, холодные карие глаза смотрели на меня не отрываясь. – Что?.. Я слишком громко жую? Что?

– Просто смотрю, как ты ешь.

– Зачем?

– Тебе так нравится моя еда. Это видно.

– Да, слишком видно, – погладил я живот.

– Да ладно, Уолт. За тобой теперь бегают все женщины в городе. Представь, что было бы, будь ты еще и красавчик.

Какое-то время я молча жевал.

– Ладно, я даже не знаю, на какую часть этой фразы мне обижаться сначала.

Мы немного помолчали.

– Я слышала, что теперь за тобой бегает Вонни Хайес.

Я поднял голову и увидел хитрый блеск в глазах напротив.

– Вообще-то я тут завтракаю.

– Ой, простите. – Дороти ушла в притворном негодовании наливать кофе охотникам, а я покачал головой, поражаясь, с какой скоростью в этой чертовой дыре разлетаются новости. Я развернул папку к себе и начал расшифровывать каракули Терка.

Инцидент Жюля Белдена, как теперь он будет зваться, начался в баре «Эскади», в центре Дюрана, примерно в двадцать один двадцать прошлым вечером. По крайней мере, именно там произошла стычка в переулке у бара. Обнаружив, что мужской туалет занят, Жюль решил воспользоваться улицей и облегчиться наиболее удобным способом. Должно быть, облегчался он долго, потому что Терк успел подъехать, выйти из машины, прогуляться, сказать пару слов Жюлю и испачкаться им же. Черт, я бы даже заплатил, чтобы увидеть, как Терка обливают мочой.

Я опустил папку и начал думать о других парнях, вовлеченных в дело по изнасилованию Маленькой Птички: Брайан Келлер и Джордж и Джейкоб Эсперы. Мне придется позвонить им, чтобы спросить, как давно они говорили с Коди Притчардом. Думал ли я, что дела как-то связаны? Хотел ли я этого? Мне просто нужно рассмотреть все внимательно, чтобы найти какие-то зацепки. Лучше всего я работал, когда не думал, а иногда даже считал свой мозг водоемом, где вода протекала лучше всего, как только все опустилось на дно. Главное – не увязнуть в грязи.

Я понес контейнер с булочкой и соусом обратно к клеткам. Джулс снова сделала как обычно. Я прошел мимо перегородки между мужской и женской камерами, оставшейся с грозных пятидесятых годов, и на секунду остановился. Осторожно, чтобы не пролить кофе и не выронить еду, я наклонился и пристально посмотрел на фотографии, вывешенные на доске объявлений. Стандартный способ отслеживания людей в камерах. Там стоит Жюль, улыбаясь и держа в руках номер с его именем, нацарапанным Терком на листе бумаги. Но не это привлекло мое внимание.

Я взял ключи, завернул за угол и включил свет в маленьком коридоре. Бугор под одеялом на койке зашевелился.

– Привет, Джулс, – сказал я самым мягким голосом. – Пора завтракать.

Бугор снова сдвинулся и перевернулся, когда я отпер и широко распахнул дверь. Я вошел и сел на койку напротив, поставив еду на пол между нами. Жюль лежал лицом ко мне, но все еще был укрыт одеялом.

– Давай, приятель. У меня тут булочка с соусом, и она невкусная, когда застынет.

Он наклонился в сторону с тяжелым стоном, едва поддерживая себя худой рукой. Я протянул руку и помог ему сесть прямо, когда одеяло отдела шерифа округа Абсарока соскользнуло с его лица.

Я скривился. Правый глаз покрывала засохшая корка, выступающая скула и нос были ободраны, обнажая болезненно-желтую кожу. Из носа текла кровь, и Жюль вставил в левую ноздрю свернутую туалетную бумагу. Она вся пропиталась и затвердела, из-за чего его голос был даже выше обычного.

– Доброе утро, Уолт.

– Жюль… – я хотел сказать около сотни вещей, пока поднимал еду и передавал ему, – ешь свой завтрак.

Я открыл стаканчик с кофе, пока он вгрызался в булочку. Я наблюдал, как пар клубится над свежей чашкой, которую заварила для него Дороти, и передал Жюлю, когда тот начал глотать с трудом.

– Пасиба… – После нескольких глотков и вздрагиваний он прокашлялся. – Наверно, выгляжу дерьмово, да?

Его десны кровоточили, когда он улыбнулся, но трудно было сказать, что тому виной – побои или алкоголизм, его избранная профессия. Жюль Белден был трудолюбивым ковбоем и плотником с большой репутацией. Я видел его в городе с самого детства; он при каждой встрече давал мне четвертак и конфетку. Единственное преступление, в котором он был виновен, – слишком доброе сердце. Жюль был низким и жилистым, его кожа выглядела так, будто ее подожгли. Видимый глаз был ярко-голубого цвета.

– Кто тебя так?

Он отхлебнул еще кофе.

– Я не хочу устраивать проблем.

– Ты выдвинешь обвинение? – Фраза вырвалась из моей груди, как лавина, которая немного оттолкнула Жюля, но потом он пожал плечами и опустил взгляд на еду.

– Вкусная булочка. – Я подождал, но он передал мне стаканчик и откусил еще кусочек. – Я правда не хочу устраивать проблем.

– Мы говорим о проблемах с законом, и это ничто по сравнению с теми проблемами, которые ждут этого подонка, когда я до него доберусь.

Жюль не отводил от меня взгляд, а в его голос закрались патриархальные нотки:

– Да ладно, Уолт… не трогай этого парня.

Я выпрямился, негодуя. В моей клетке лежал человек, которому даже не дали умыться после того, как избили. Я даже не помню, когда последний раз был таким злым.

– Черт, я же его всего обоссал… – Жюль улыбнулся шире от этого воспоминания. – А потом обоссал его крутую тачку.

Я попытался сохранить серьезное выражение лица, но мысль о том, что кто-то обоссал эту рухлядь, наполняла мое сердце радостью. Я вспомнил все эти наклейки с писающими человечками на заднем окне Терка. По идее, он должен с юмором относиться к таким вещам. Я невольно рассмеялся с Жюлем.

– Кажется, я снова на него нассал, когда он привел меня сюда.

– На входе правда липкий пол, Жюль. – Мы посмеялись еще немного. – Но мне кажется, тебе надо выдвинуть обвинение.

Он потянулся к стаканчику, не прекращая жевать, и ответил:

– Хватит, ты портишь мне аппетит.

К тому моменту, как я дошел до кабинета, моя злоба перешла в расчетливый гнев. Как только я переступил порог, Руби сказала:

– Верн Селби на первой линии.

– Что? – Я и сам не заметил, как подошел к ее столу.

Она замерла и распахнула глаза чуть шире.

– Верн Селби…

Не дав ей договорить, я схватил трубку, Руби нажала на первую линию, и я накричал на судью окружного суда на другом конце провода:

– Что?

Последовала пауза.

– Уолт, это Верн.

– Да?

– Я позвонил, чтобы напомнить тебе о явке в суд в среду и спросить, не хочешь ли ты пообедать.

– Да.

Снова пауза.

– «Да» – «да» или «да» – «нет»?

– Да. Я пообедаю, черт возьми.

Новая пауза.

– Я знаю, что тебя искал Кайл Страуб. Он хотел узнать, не нашел ли ты что-то по делу Коди Притчарда.

Я медленно выпустил пар.

– Нет, я еще не опросил всех дворецких.

Самая длинная пауза.

– Еще я знаю, что Кайл хотел с тобой поговорить, но я скажу ему, чтобы сегодня он занялся чем-нибудь другим.

– Мудрое решение. – Руби не смотрела на меня, когда я швырнул трубку обратно. – Омар?

– Будет в аэропорту в четыре часа, он забирает охотников. – Я только и смог выдавить «спасибо». – Боюсь попасть под раздачу, но я могу что-то сделать?

В точку.

– Достань большую аптечку и дай ее Жюлю, чтобы он привел себя в порядок. Если захочет поспать – пусть спит. Дверь там открыта. Если попросит обед – принеси ему что-нибудь. Я вернусь чуть позже и отвезу его домой… Сделай мне одолжение? – Руби улыбнулась, и мне стало немного лучше. – Позвони Эсперам…

– В смысле, Джейкобу и Джорджу? – Улыбка немного сникла.

– Да, а еще Келлерам.

– Что-то случилось?

– Надеюсь, что нет. Просто хочу проверить, кто говорил с Коди до того, как он отправился на тот свет. – На этот раз «спасибо» далось проще.

Я поехал на Свейбек-роуд, чтобы немного остыть. Руководствуясь здравым смыслом, я выехал на съезд и направился в сторону каньона мимо двух рыбацких водохранилищ, Мадди-Гард-Один и Мадди-Гард-Два. Ах, эти красочные контрасты Дикого Запада. Я потратил целых двадцать минут, пока ползал по залатанному пикапу «Студебеккер» 48 года выпуска, пытаясь найти идентификационный номер, который соответствовал бы любому из тех, что были на бумаге. После третьего номера мы с мистером Флетчером потеряли интерес к этому занятию и остановились на первом, потому что он был самым разборчивым.