Наследие исполинов. Никто, кроме нас - Васильев Владимир Николаевич - Страница 27

Шат Ухола и Шат Урву давно и плотно знали друг друга — родом из одних и тех же мест, вместе росли, вместе учились, вместе завербовались во флот. Правда, потом судьба развела приятелей: крупные чины парами не сидят.

— Привет, привет, вояка! — ответил Урву и не преминул съехидничать: — Как это твои герои поисковик хомо прохлопали?

Ухола досадливо поскреб передужье:

— Да не то чтобы прохлопали… Сам посуди: как себя ведут гражданские при атаке? Даже не удирают — не успевают сориентироваться, теряются. А эти только из-за барьера вывалились — и полный навстречу! Понятно, что разминулись с истребителями, уркнуть не успели. Мои в разворот, а эти, не будь болваны, к планете — в атмосфере-то у них преимущество. Догнали бы, да тут, как на грех, планетарник финишировал. Хомо как раз мимо прошли, а истребители чуть в нелинейность не влетели. Пока маневрировали — хомо уже в атмосфере. Попробуй догони…

— Да… Не повезло, дружище. Бывает, — по-честному посочувствовал Урву.

— И, главное, быстро так все — швырк, и нету хомо, — не унимался Шат Ухола. — Только плазменный след да воспоминание! Пилотов я заставил гальюны в арестантской драить. Сам Унве приказал. Да только проку с того…

— Ладно, дело свершенное, — махнул ладонью Урву. — Давай исправлять, что ли.

— Давай! — с готовностью подобрался в кресле коллега.

— Что у тебя за силы?

— Два планетарника, два истребителеносца, пяток заградителей и восемь малых крейсеров с десантом.

— Мало, — вздохнул Урву. — Ну, не беда, я подмогу привел. Данные по планете у тебя есть? Как она называется, кстати?

— По-нашему — никак. На языке хомо — Табаска. Есть данные, я запросил.

— Показывай…

Перед Урву раскрылся видеокуб, в центре которого висел голубовато-зеленый шарик Табаски, а по краям ползли пиктограммы сопроводительных ремарок.

Некоторое время шаты изучали информацию — планетографические данные, расположение человеческих станций и баз, потенциальные посадочные площадки, основные направления десантирования.

Поисковый рейдер хомо сел на самом большом из четырнадцати материков, в северном полушарии. Материк, как и все материки Табаски, совершенно девственный, сплошь покрытый джунглями и болотами. На приполярном побережье ютилась убогонькая животноводческая ферма, рядом с ней — рыбопланктонный комплекс. Тут же расположился смехотворно мелкий космодром, от силы на два-три небольших грузовоза. В южной части материка обосновалось какое-то туристское заведение, именуемое «Экзотик-туром». У этих имелся свой космодром, попристойнее, но тоже размером с чих свезза, никак не крупнее.

Урву привычно намечал направления атаки:

— Значит, так, коллега! Первым делом, конечно, вот этот материк. Два планетарника, прикрыть каждую из площадок, чтоб ни одна зараза не стартовала. Первый планетарник — на научную станцию, и не забыть информоблокаду подвесить. У ученых всегда до исамара средств связи и прочей продвинутой машинерии. Второй крейсер — на южный космодромчик…

Объемная модель Табаски расцветала стрелками и условными значками.

— Шестерку спутников на стационарные орбиты — перекрыть все внахлест. Биорегистраторы высеять. У хомо вариабельность сильная?

— Не особенно. Но есть различия, у них четыре генетические ветви в расе плюс всякая мешанина в самых разных пропорциях.

— Учесть, настроить. Каждый регистратор, каждый! А не как в прошлый раз…

Шат Ухола понимающе уркнул. События, на которые намекал соратник, и впрямь трудно было назвать приятными для воспоминаний. Но ошибки прошлого лучше учитывать — это помогает избежать ошибок в настоящем и будущем.

— Дальше. Десант. Полагаю, в плане закрепления нас заинтересуют только четыре объекта: научная станция, горнорудный комплекс, рыбопланктонный комплекс и космодром при туристах, больно уж он приличный для такой дыры. Остальные точки — абдукторная высадка: сели, прочесали, зачистили территорию и ушли. Не забыв, естественно, маячки оставить. В десанте у тебя кто?

— «Сизые скелеты».

— Ух ты! — обрадовался Шат Урву. — Гвардия Унве?

— Они самые.

— Круто! У меня «Меченый корпус».

— Тоже не слабо, — оценил Ухола и со значением скрипнул скелетом. — Кого куда?

— «Сизых» — на закрепление, «Меченых» — на зачистку. Полагаю, так разумнее.

— Согласен.

— Похоже, по общим вопросам все, дружище!

— Тогда начинаем?

— Начинаем!

— Модель на разработку! — скомандовал Шат Урве технарям и в последний раз взглянул на зажатую в клещах атакующих стрелок Табаску. — Предварительная готовность!

Флот начал методичное перестроение, нацеливаясь на вторую планету.

Желтоватый шар Замххад равнодушно взирал на начало вторжения.

Пронг-32 (Табаска), доминанта Земли

Когда группа на маршруте, персоналу турбазы и космопорта делать почти нечего. Половина девчат разлетелась к мужьям — в основном на северный рыбопланктонный комплекс. Грузчики с терминалов махнули на острова порыбачить. Троица космодромщиков после отбытия лайнера сутки играла попеременно в бридж и преферанс, сутки отсыпалась, потом сутки пила пиво и снова сутки отсыпалась. Буфетчица Люся в промежутках между отпуском пива космодромщикам сделала два карандашных наброска с натуры и немедленно продала их посредством сети в ирландский паб на Лазурном Шепоте. Полуручной кошкун при столовой оказался самкой и вывел в кустах у беседок пятерых потешных полосатых детенышей. В дневном небе видели довольно яркий болид, рухнувший где-то в окрестностях реки Сайры и Мангрового залива, причем космодромные приборы не зафиксировали сколько-нибудь значительной почвенной ударной волны.

На этом новости первой десятидневки исчерпывались. Обычное сонное трех-четырехнедельное ожидание, пока Скотч не приведет уставших, обросших и донельзя довольных собой и путешествием туристов обратно на турбазу. Поэтому неожиданный звонок с научной станции университета Фалькау долго оставался без ответа — поблизости от пункта связи попросту никого не было, поскольку личные вызовы адресовались непосредственно на браслеты-коммуникаторы.

Вызов услышал Масами Тамура, маленький крепыш-диспетчер, проходивший мимо административного коттеджа. Он как раз направлялся за очередной дюжиной пива к Люсе в буфет. Услышав вызов, Тамура некоторое время вертел головой, соображая — откуда доносится знакомый звук. Потом сообразил и решил, что раз уж нет никого — надо ответить.

В коттедже он плюхнулся в кресло перед терминалом и коснулся нужного сенсора. В видеокубе материализовалась кудрявая невыспавшаяся личность неопределенного возраста.

— Привет, — поздоровался кудрявый. — Я физик, со станции универа Фалькау. Лешей зовут.

— Добрый день. — Вежливый Тамура, не вставая, сымитировал поклон. — Тамура, диспетчер космодрома турбазы.

— Космодрома? — удивился кудрявый. — Я вообще-то на турбазу звоню.

— Это и есть турбаза, — терпеливо объяснил Тамура. — Я сейчас не на смене.

— А, — дошло до физика Леши. — Ладно. Вы там у себя в небо давно смотрели?

— Да недели полторы, наверное, назад, как лайнер улетал. А что? Вы о болиде, что ли, расспросить хотите? — попробовал угадать Тамура.

— О болиде? — не понял физик. — Нет, не о болиде. Тут кое-какие странности заварились… Во-первых, нет внешней связи, только по Табаске. А во-вторых, вы в курсе, что сейчас над Табаской делается?

— А что над Табаской делается?

— Там корабли. Много кораблей. Кажется, военных. Я не специалист, а у нас в базе информации по военным кораблям нет.

— У нас вообще-то тоже нет такой информации. — Тамура пожал плечами. — И что корабли?

— Я подумал, — предположил физик, — а не из-за них ли нет дальней связи, а?

— Может, и из-за них. — Тамура явно не разделял беспокойства собеседника.

Некоторое время висело настороженное молчание.

— Ладно, — вздохнул физик. — Если вдруг случится что-нибудь, предупредите нас, хорошо?