Моя фамилия Павлов (СИ) - Берг Александр Анатольевич - Страница 18

В течении месяца боёв были потеряны все десять Т-35, причём особой роли в ходе боевых действий они не сыграли, зато экранированные Т-28 показали себя с самой лучшей стороны. Конечно были и среди них потери, но не очень большие, зато они очень хорошо подходили для борьбы с финской пехотой. Опасность для них представляли только противотанковые пушки, ружья, как финские, так и шведские оказались почти бессильны против них, а учитывая небольшое количество противотанковых орудий, то и общие потери оказались не такими большими. Вот для Т-26 и БТ противотанковые ружья несли большую опасность, так как достаточно легко пробивали их броню.

Финское противотанковое ружьё Lahti 39 имело калибр в 20 миллиметров и на расстоянии в 100 метров пробивало броню в 30 миллиметров, тем самым имея возможность пробития брони всех лёгких советских танков.

5 ноября 1939 года, Карельский перешеек.

Комбриг Пётр Степанович Пшенников, командир 142-ой стрелковой дивизии, только вчера получивший новое звание, рассматривал в стереотрубу укрепления Линии Маннергейма, к которым его дивизия вышла вчера. Настроение комбрига было ни к чёрту и его можно было понять. Сегодня он получил приказ от командующего 50-м стрелковым корпусом комдива Гореленко завтра штурмом занять финские доты. Пшенников не был дураком и отлично понимал, что в сложившейся обстановке он просто потеряет всю свою дивизию в бесплодной попытке захватить вражеские позиции, без всякого толка. Правда в своём приказе Гореленко упоминал сначала дождаться каких-то «Костоломов» и только потом идти на штурм. Что ещё за «Костоломы», ломал себе голову Пшенников. Стемнело, здесь, ближе к северу в это время темнее рано, и комбриг отправился к себе в палатку, которую для него поставили бойцы комендантской роты. Только он поужинал, как со стороны тыла послышался звук моторов приближающейся техники. На работу двигателей грузовиков этот шум походил не очень, был громче, плюс слышался лязг железа, и удивлённый комбриг вышел из своей палатки. По дороге приближалась какая то громада, правда перед ней двигалось несколько бронетранспортёров, гусеничных, в том числе комбриг разглядел и зенитный, со спаркой 20-ти миллиметровых шваков. Наконец техника остановилась, и Пшенников с удивлением увидел настоящую громаду. Такой техники он в своей жизни ещё не видел. Это было нечто, раза в два больше обычного Т-26, ОНО не имело башни, вместо неё была рубка, причём не просто прямоугольная, а плиты брони были под разными углами наклона, но главное, это было орудие, поистине корабельного калибра, оно минимум на пару метров, если не больше выпирало вперёд. Это нечто заглушило свой двигатель, сверху откинулась крышка люка, и вылезший танкист, ловко спрыгнув со своей исполинской машины, приложив руку к шлемофону, доложил.

-Товарищ комбриг, третья батарея первого дивизиона штурмовых самоходок, второго механизированного корпуса прибыла в ваше распоряжение. Командир батареи капитан Санаев.

А комбриг лишь с удивлением смотрел на шесть здоровенных самоходок, которые, судя по всему, и оказались «Костоломами». Теперь было понятно, почему Гореленко был уверен в успехе завтрашней атаки. Ночь прошла спокойно, а утром, когда рассвело и все позавтракали, все шесть самоходок, выстроившись в ряд, порыкивая двигателями, неспешно двинулись вперёд. Комбриг с самого начала прильнул к стереотрубе и старался не пропустить ничего из разворачивающегося перед его глазами боя. Вот забеспокоившиеся финны открыли огонь из своих орудий, то тут, тот там виднелись вспышки выстрелов из бетонных амбразур дотов, но самоходки казалось даже не замечая этого, всё также неторопливо и несокрушимо двигались вперёд, и лишь иногда, когда стрельба велась из дальних дотов, было видно отсверки рикошетов от бортов самоходок. Наконец примерно метров за 700 — 800 от финских дотов самоходки остановились. Чуть — чуть поведя стволами своих огромных орудий, они наконец открыли ответный огонь и амбразуры финских дотов скрылись в облаке огненных разрывов. Самоходки сделали по 4 — 5 выстрелов каждая и замерли. Комбриг понял, что сейчас настало его время, и приказал поднять бойцов в атаку, но как только пехота приблизилась метров на 400 к дотам, так сразу ожили пулемётные колпаки и замаскированные амбразуры дотов. Пехота тут же залегла, а самоходки, обнаружив новую цель, незамедлительно открыли по ней огонь. Финские пулемёты замолкали один, за другим, пехота снова поднялась, но несколько уцелевших огневых точек снова открыли огонь и бойцы опять рухнули в выпавший снег. Наведение на новые цели и вот СУ-152 басовито рявкают, посылая свои тяжёлые, полусотенные фугасные снаряды по новым целям. Вздымаются султаны разрывов, после чего наша пехота неумолимо двигаются дальше и в этот раз им противостоит всего три пулемёта, которые моментально подавляют тяжёлые фугасы самоходок. Правда еще стреляют финские пехотинцы, но это уже не шквальный пулемётный огонь, а потому бойцы продолжают продвигаться вперёд и скоро достигают финские позиции.

Мгновенно расползшись среди вражеских дотов, бойцы сначала окончательно подавляют сопротивление финской пехоты, которая прикрывала доты, а затем принялись выкуривать гарнизоны замолчавших дотов, при этом приходилось опасаться боковых и тыловых амбразур, которые были у многих дотов. Не мудруствая лукаво, бойцы просто забрасывали в амбразуры дымовые шашки, которые случайно оказались в обозе и которые им выдали перед атакой. Примерно через час зачистка дотов закончилась, дивизия Пшенникова захватила участок примерно в километр шириной и теперь, выставив заслон, стала медленно продвигаться в стороны, расширяя прорыв. Самоходчики тоже не остались без дела, они задним ходом отошли назад, что бы не подставлять боковым дотам свои борта и корму, и только уже за пределами действия финской артиллерии повернули вбок. Три машины двинулись направо, а оставшиеся три налево, после чего всё повторили. Снова выдвинувшись на дистанцию прямого выстрела, они принялись подавлять новые доты. Закончив тут, самоходки отошли назад и встали для пополнения боекомплекта, так как расстреляли практически всё. Потратив новый боекомплект, снова отошли в тыл и после пополнения боекомплекта, сделали получасовой перерыв на обед, который им принесли в термосах бойцы хозроты с кухни. К вечеру был захвачен шести километровый участок линии Маннергейма.

Комбриг Пшенников был доволен, приказ выполнен, первая линия финских укреплений захвачена на участке длиной в шесть километров, а потери дивизии минимальны. Вот уж действительно «Костоломы», думал он о танкистах.

На данный момент самоходки совершенно новый вид бронетехники, а поскольку тут бронированный корпус с орудием, пускай и без башни, а экипаж одет в танковые комбинезоны и шлемофоны, то комбриг Пшенников и считает штурмовые самоходки танками, но без башни.

С такой поддержкой вполне можно захватить укрепрайон, а то дали бы артподдержку и что? Пускай даже артиллерия долбила по финнам целый час, а толку, если доты они всё равно взломать не смогут, а тут били прямой наводкой по амбразурам и заставили финнов заткнутся, чем и обеспечили успех пехоте, которая почти без потерь захватила вражеские укрепления.

-Ну что, Пётр Степанович, как успехи?

-Вашими молитвами Филипп Данилович, спасибо за «Костоломы», действительно, полностью своё название оправдали, кости финнам только так ломали. Мы за сегодня шесть километров укреплений захватили, если будет подкрепление, то завтра ещё больше освободим.

-Хорошо, будет тебе подкрепление, жди, завтра к тебе 90-я дивизия комбрига Зайцева подойдёт.

-Спасибо Филипп Данилович.

На следующий день, после того, как к Комбригу Пшенникову подошла в помощь 90-я дивизия, наступление продолжилось. Кроме того, что он расширил прорыв ещё примерно на 4 — 5 километров в сторону, его бойцы двинулись вперёд, вглубь финских позиций.

До конца ноября линия Маннергейма была сначала взломана во многих местах, а затем полностью зачищена и после пары дней отдыха, когда спешно подвозили топливо, боеприпасы и продовольствие, а также пополняли личный состав, 7-я армия двинулась дальше.