Симранский Цикл Лина Картера - Коллектив авторов - Страница 13

Один путешественник рассказал о Вечно Кружащей Тропе, став на которую хоть раз, уже нельзя с неё сойти, вновь и вновь возвращаясь на неё, и кружа и кружа по ней, пока странник не встречал наконец свою гибель. По слухам, эту тропу создал раздражительный и неприветливый Волшебник, который посчитал её более эффективным и менее затратным средством, охраняющим от вмешательства незваных гостей в его тауматургические исследования, чем содержание Дракона.

Джал не видел никакой волшебной тропы, но, чем дальше он забирался в угрюмую чащу Мрачного Леса, тем тревожнее себя чувствовал. Всё вокруг было тёмным, неподвижным и тихим, как в могиле. Не качались от ветра ветви; не шелестели под невидимыми лапами листья; и его ушей не достигало никакое птичье пение, чего можно было ожидать в более благотворных лесах, чем этот. Единственный звук, который он слышал, помимо шума реки в стороне, были редкие и далёкие тоскливые вопли ужаса и отчаяния, об источнике которых он не стал даже задумываться, но лишь прибавил шагу, в надежде вскоре покинуть тени этого призрачного леса.

Весьма скверная репутация, которой наделяли Мрачный Лес, не улучшилась в глазах Джала, когда чудовищно огромное дерево Дедаим загородило ему дорогу у стремительного потока.

Он остановился, разглядывая это неприятное зрелище с изрядным неудовольствием. Дедаим, по счастью неизвестный нам, населяющим Мир Яви, это порода деревьев с отвратительными и безвкусными плодами, которые имеют отталкивающее сходство с человеческой физиономией. Поскольку эти устрашающие наросты соединяются с ветвями таким образом, который наводит на мысли о зацепившихся и спутанных прядях волос, то дерево представляет собой подобие иссохшей чёрной виселицы, увешанной отрубленными человеческими головами.

Такова была дурная слава Дедаима, что Джал не захотел проходить под этими отягощёнными ветвями. Поэтому он решил сойти с тропы и попробовать пробраться кружным путём через густой подлесок. Когда он обходил стороной омерзительное соседство чудовищного дерева, то немного смутился, заметив, что, пока он крался, висящие отвратительные плоды повернули свои сухие твёрдые красные глазки, будто следили за ним, а рты, подобные засохшим разрезам, искривились в беззвучных воплях ярости. Так как Джал не примечал схожей реакции у безмятежных редисок на материнских грядках, он задумался, что, возможно, её краткий совет предпочитать знакомые поля странным и далёким местам, был довольно здравым…

Это чувство стало ещё сильнее, когда он вскоре обнаружил, что сбился с пути и ему придётся блуждать по угрюмому промозглому лесу, понятия не имея, куда направляется. Казалось, даже стремительные воды Нир поглотило зелёное безмолвие.

Те из Восьми Сотен Богов, кому полагалось опекать Джала, исполняли свои священные обязанности с восхитительной расторопностью, ибо подлесок вскоре поредел и Джал понял, что приближается к дальнему краю Мрачного Леса, благополучно пройдя сквозь его мрачную чащу. С чувством изрядного облегчения он вышел из тенистого лесного сумрака и обнаружил тропинку, начинающуюся прямо под ногами.

Скоро деревья остались позади и Джал заметил, что вступил в Холмы Нута, край, который путешественники считали ещё более зловещим, нежели лес, через который он счастливо прошёл без вреда. Теперь вокруг него возвышались серые морщинистые холмы и небо выглядело пасмурным от бесцветной пелены блёклого тумана. Хлопая крыльями, высоко над его головой пролетели тёмные создания и, припомнив, что на этих Холмах обыкновенно гнездились жуткие Трагопаны, он снял с пояса свой славный нож и зашагал с большей опаской. Трагопаны были видом рогатых орлов, чья неимоверная прожорливость вкупе с их бездушным и вопиющим отказом соблюдать неприкосновенность человеческой персоны, делали их особенно опасными для путников.

Действительно ли тёмные летающие твари были Трагопанами или нет, Джал так и не решил, поскольку больше он их не видел и скоро поднялся на полого вздымающуюся вершину холма, на которой, подойдя поближе, различил восседающего Некто.

Расстояние было слишком велико, чтобы отчётливо разглядеть внешность этого человека в изменчивом свете и Джал постарался вспомнить, считали ли путешественники, что этих Холмов лучше избегать из-за лютых разбойников или из-за безусловно злонамеренных Троллей и холмовых гоблинов. Несомненно, вы или я, не будучи мечтателями, выбрали бы другой путь, опасаясь повстречать в столь пустынном и дурнопрославленном месте какого-нибудь свирепого разбойника или злобного чародея. Но, будучи юн и отважен, Джал поспешил вперёд.

Когда Джал подошёл поближе, он с удивлением заметил, что Персона, сидевшая у дороги, несомненно, имеет сверхъестественное происхождение. С одной стороны, эта Личность восседала в шестнадцати дюймах над дорогой, паря в воздухе; с другой стороны она отбрасывала тень, подобную сверкающему бледно-розовому пруду и имела изумрудно-зелёную кожу. И, пока Джал приближался, то заметил в облике этого удивительного Существа ещё некоторые уникальные особенности. У него имелось семь глаз, расположенных полукругом на чрезвычайно просторном лбу, а также соответственный избыток рук.

Одна из них сжимала золотую змею, вторая — лунно-бледную и явно символическую лилию, в третьей была стрела, составленная из сверкающих рубинов, а четвёртая держала миниатюрную корчащуюся молнию, которая немного портила местную атмосферу металлическим запахом озона.

Пятая рука стискивала серебряную корону, усыпанную жаркими опалами, а в шестой и седьмой из своих конечностей Творение держало объекты неведомого названия, цели или земных соответствий.

С очевидным трепетом Джал сдержанно поприветствовал случайно встреченного Пришельца, ибо мать с ранних лет прививала ему благородные правила хороших манер. Семирукое Нечто отвечало такой же любезностью, признавая его присутствие и явив, вместо общераспространённого зубного снаряжения, двойной ряд отборных самоцветов, изысканно обработанных маркизовой огранкой. Однако, невзирая на великолепие улыбки, этот Разум выглядел несколько озадаченным тем, что его заметили.

— Ты действительно видишь меня? — спросило Диво голосом, тон которого или, по крайней мере, низкий регистр, заставил Холмы вздрогнуть и сдвинул с места несколько булыжников.

— Всенепременно, Господин, — учтиво ответил Джал. После чего его новый Знакомец показался весьма озадаченным.

— Поскольку по самой своей природе я невидим для смертных глаз, то предполагаю, что ты либо могущественный Некромант великой искусности, либо наполовину смертный, по крайней мере частично божественного происхождения, — заметило Существо.

Как и следовало ожидать, Джал нашёл это предположение до крайности смущающим.

— Скромный путешественник я, — отвечал он, — скитающийся по обширному миру в поисках счастья и, к сожалению, не претендующий на занятие Некромантией. Видимо, у меня действительно должно быть божественное происхождение, как вы предположили, хотя я об этом и не подозревал. Я удивлён, что моя мать никогда не сообщала мне столь интересных генеалогических сведений. Быть может, Господин, в составе вашей логики кроется какой-то изъян?

Персона решительно отвергла это. — Поскольку я имею честь быть полноправным Божеством Низшего Неба, для меня невозможно ошибиться, — заявила она. — Однако я согласен, что для тебя определённо странно до сих не догадываться о своей полубожественной природе и не иметь никакого представления о твоём высоком положении в жизни. Прежде, чем наша беседа склонилась в этом направлении, я собирался заметить, просто как одно Сверхъестественное Существо другому, что нахожу твой оригинальный выбор внешнего вида довольно экстравагантным…