Падение сурка (СИ) - "noslnosl" - Страница 65

Неподалеку у стены притаился кухонный стол, вокруг которого стояли три стальных стула со спинками.

Мебель была удобной, но недорогой и функциональной, слово закупалась там же, где и рестораторы.

В гостиной зоне на стене закреплён большой плоский телевизор. Напротив него стоял мягкий диван с синей обивкой.

Флора с ногами забралась на диван. На ней был надет короткий шёлковый домашний халат, оставляющий открытым её стройные девчачьи ножки. На колени она положила ноутбук и с интересом уставилась в его экран.

Послышался звук отпираемого замка входной двери. Девушка ненадолго отвлеклась от экрана и взглянула на Жан-Поля, который появился из прихожей в домашних тапочках. Её тапочки лежали возле дивана.

— Как успехи, милый?

— Всего сто пятьдесят тысяч удалось получить.

— Не думала, что у вас золото стоит так дёшево.

— Оно стоит дороже. Но если без связей попытаться его продать за полную стоимость, можно нарваться на криминал. Не хочу начинать жизнь на родине с разборок с бандитами и полицией.

— Даже так мало, — покачала она головой из стороны в сторону. — У нас ты с таким количеством золота был богатым человеком. А тут так…

— Неужели ты уже успела стать экспертом в земной экономике?

— Я видела ваши цены — этого достаточно для сравнения. Вот что мы можем купить на эту сумму? Большое имение возле столицы можем?

— Нет, конечно. Даже на дом в Гренобле не хватит. В лучшем случае на подобную квартиру с парой спален.

— Забавно. Раньше ты был богачом, а теперь мы живём в инсуле.

— Тут есть душевая, канализация и кухня.

— В улучшенной инсуле, — усмехнулась Флора.

— Я не говорил, что будет просто.

— Жан, я тебя ни в чём не виню. Просто забавно. С тобой я готова жить хоть в лесу в шалаше.

— Звучит обнадеживающе, но всё же надеюсь, что в шалаше нам жить не придётся.

— Дорогой, что мы будем делать дальше? Купим свою инсулу?

— Сначала необходимо сделать тебе документы.

— Опять идти к вашим чиновникам?

— Хуже, Фло. Хуже. Чиновники нам в этом деле не помогут. Нужно искать выходы на криминал. Я узнавал — сейчас в страну приезжает много беженцев, в том числе нелегальных. Так что индустрия изготовление качественных поддельных документов поставлена на поток.

— Я правильно понимаю, что тебе всё равно придётся связываться с криминалом?

— Всё верно, Фло. Не хочется, а надо. Но прежде, чем с ними связаться, нужно сначала их найти. И это самое сложное.

— Уверена, милый, ты что-нибудь придумаешь.

Всё это время Жан-Поль ломал голову над тем, как легализовать Флору. Выйти на криминал не так-то просто. Те, кто занимаются поддельными документами, хорошо скрываются и работают с проверенными людьми. В основном у них имеются свои люди среди иностранных общин, которые приводят к ним клиентов. Со стороны попасть туда нереально.

Чем дольше он размышлял, тем больше убеждался, что фальшивка не лучший выход. Рано или поздно её могут раскусить, и тогда как минимум Флоре грозит депортация, как максимум тюремный срок на три года.

В итоге он решил обратиться за консультацией к юристу. К счастью, среди знакомых его отца был один старый еврей.

Жан-Поль стал искать его контакты, и нашёл. Лев Абрамыч до сих пор жил и здравствовал, хотя был не намного моложе давно почившего Моисея Каца. Правда, жил он не в Гренобле, а в Париже. Но туда добираться недолго.

Флору он оставил на хозяйстве, сам же отправился в столицу.

На месте в офисе юридической конторы выяснилось, что Лев Абрамыч отошёл от дел. Но парень не успокоился, и поехал к нему домой.

Юрист неплохо устроился. Ему принадлежал небольшой домик в пригороде Парижа с припаркованным перед ним синим седаном БМВ.

Входную дверь открыл пожилой еврей — невысокий и худой мужчина с гладко выбритым подбородком. Темноглазый и седовласый, он подслеповато щурился. Его лицо было испещрено морщинами, а плечи сутулились. На нём был надет синий домашний халат с поясом, а на ногах тапочки.

Он одарил гостя нежной улыбкой и дружелюбно произнёс:

— И таки кого принесли черти на мой порог?

— Здравствуйте, Лев Абрамыч. Вы меня не узнаёте? Я Жан-Поль Моисеевич Кац.

— Ой-вей! — всплеснул руками старик. — Какие люди! Сам Жан-Польчик вспомнил о существовании Льва Абрамыча, и ста лет не прошло.

— Лев Абрамыч, я бы с радостью навестил вас раньше, но со мной произошла пренеприятная история. Пятнадцать лет назад я во время одиночного скалолазания сорвался со скалы и получил серьёзные травмы. Память отшибло начисто. Лишь недавно вспомнил кто я.

— Жан-Польчик, ну шо же ты стоишь на пороге? — подвинулся в сторону старик. — Скорее проходи, пока мине не сдуло сквозняком.

Хозяин дома проводил гостя на кухню и усадил за стол. Вопреки мнению о жадности евреев, он тут же поставил чайник и выставил на стол блюдо с печеньем и конфетами.

— Поведай старику, какая-таки печаль привела тебя до старого Льва?

— На самом деле, Лев Абрамыч, я попал в затруднительное положение. Всё это время я жил в другой стране. Там же нашёл себе девушку. Когда же у меня пробудились воспоминания, то мы с девушкой нелегально прибыли во Францию.

— И таки почему нелегально, ежели ты всамделишный француз?

— Документов не было. Страна, в которой я жил, скажем так, третьего мира. Там на отсутствие документов было плевать. А я из-за амнезии особо этим не заморачивался.

— Прости старика, но как ты оказался там, где нельзя называть?

— В рабство попал, — вздохнул он. — Человек с амнезией лёгкая жертва для всякого рода прохиндеев. Вот я ею и стал. Четыре года пробыл рабом, потом хозяева меня освободили. Я перебрался в соседнюю страну и там осел.

— Ой вей! — искренне сопереживал ему старый юрист. — Какие ужасные вещи творятся на свете! Бедный мальчик. Знал бы твой покойный батюшка об этом, он бы в гробу перевернулся. И чем ты занимался после этого?

— Пару лет работал телохранителем у местного торговца. Работа непыльная, платили по местным меркам хорошо. Потом прикупил земельный участок и стал делать коньяк из скисающего вина, которое вот-вот должно было превратиться в уксус. Потом перешёл на ячменный виски и самогон из камышовых корней. Всё это в местных значениях. О захвате мирового рынка я даже не помышлял.

— Узнаю нашу кровь! — расплылась широкая улыбка на лице Льва Абрамыча. — И вот ви с девушкой нелегально прибыли во Францию, с чем я вас поздравляю. Теперь, я так полагаю, у тебя проблемы с документами?

— Не у меня. Свои документы я восстановил в префектуре. Проблемы у моей девушки. У неё вообще ничего нет.

— Таки вообще-вообще?

— Уши, ноги и талия — вот её документы.

— Уже неплохо. По крайней мере, она одним целым куском, а не как мой мальчик? — постучал старик по левому предплечью парня.

В ответ раздался приглушённый звон металла.

Каца удивила глазастость и внимательность Льва при его кажущейся подслеповатости. Всё же чехол давно был подшит и под ним больше не проглядывался металл.

— К счастью, хотя бы девушка здорова и со всеми конечностями. Низенькая она только и на вечного подростка похожа. Ещё с формой ушей ей не повезло. Но мне на это плевать.

— Понимаю молодость, — покивал старик. — Моя Софочка тоже после тридцати пяти больше была похожа на шар, а не на женщину. Но я её любил только сильнее — такую красотищу никто не уведёт. Значит, тебе нужно сделать документы своей красотке. Старику нужно хорошо подумать, чтобы сделать самый цимус.

Пока Лев Абрамыч придавался размышлениям, Жан-Поль пил чай и хрустел печеньем.

— Жан-Польчик, ша чавкать кипятком, слушай, что до тебя скажет мудрый человек.

— Внимательно слушаю, Лев Абрамыч, — поставил он на стол чашку с чаем.

— Смотри сюда. Шобы жить в Парижу, нужно иметь вид на жительство. Имею сказать фильдеперсовый способ. Твоя мамзель должна жениться на французе, то есть на тебе Жан-Польчик. И сделать это она должна во Франции. Или она должна быть родителем французского дитя. Но как опытный человек имею сказать, что молодым организмам одно другому не мешает.