Любовь под прицелом. Рикошет (СИ) - Корк Ольга - Страница 39

Об этом я ещё не думала, и всё же у меня был ответ и на этот вопрос.

– После возвращения домой я не нашла среди вещей свой пропускной журналистский бейдж, – машинально приложила руку к шее. – Там, конечно, указан псевдоним, но фотография была настоящая.

Артём поджал губы: не ожидал, что после моего промаха с анонимкой я умудрюсь ещё где-то накосячить. К-комбо, блин!

– Видит Бог, ты меня до инфаркта доведёшь, у меня просто нет слов... А рассказать мне об этом ты когда собиралась? Как рак на горе свистнет? Или мне из тебя теперь постоянно придётся всё клещами вытаскивать, чтоб хоть что-то узнать?!

– Уж прости, я была немного занята сохранностью собственной жизни! – снова возмутилась я. – Меня, вообще-то, убить пытались!

В самом деле, чего он от меня хочет? На мою голову столько всего навалилось, сложно было держать в ней все детали...

– Босс, мы серьёзно не будем брать этого снайпера в расчёт? – поинтересовался Сергей. – Мало ли, чего он там наговорил, для этого много ума не надо. Может, он свою задницу после неудачного выстрела прикрывал или ещё чего…

– Много ты знаешь профессиональных киллеров, которые по цели не попадают? – прорычал в его сторону Артём. – К тому же, я слышал их последний разговор. Не верю, что говорю это, но, кажется, его реально заботит её безопасность – иначе зачем ему пытаться её спасать? И я согласен с ним, Лер: к окнам ни ногой на пушечный выстрел!

– Чего? – заржали парни. – Ты что, купился на его трёп?

Кажется, кое-кто был близок к тому, чтобы просто молча разнести здесь всё.

– Он не мог знать, что мы её телефон слушаем – Тоха очень аккуратно подключился.

– Ты просто не знаком с их технарём, – отчего-то усмехнулся всё тот же Сергей. – Видел когда-нибудь, чтоб хакер так лихо и симметрично за две минут почистил камеры?

– А ты, значит, знаком? – вскинул бровь Артём, покосившись в сторону друга.

– Я просто по опыту говорю, – поднял тот руки в примирительном жесте. – Я таких профессионалов ещё не встречал, не зря они свои бабки получают.

– Знать бы ещё, кто «они», – устало вздохнул Тёма. Мне вот тоже было интересно, и я невольно позавидовала Максу: его-то уже наверняка осведомили. – Так, на сегодня данных пока хватит, будем восстанавливать картину постепенно, иначе рискуем что-то упустить. А сейчас ответь, но только честно: если мы каким-то образом раздобудем телефон, с которого Максим с тобой связывался, ты поможешь нам вывести его из тени?

Его взгляд был довольно испытующим и как будто пытался убедить меня поступить так, как он хочет – поступить правильно, – но я знала, что это единственная вещь, на которую не смогу согласиться. Говорить об этом вслух не хотелось, и потому я просто покачала головой, но мне хватило такта хотя бы выглядеть виноватой.

– Я так и думал, – разочарованно кивнул тот. Зачем тогда спрашивал? – Я ни о чём тебя пока больше не спрашиваю, но, может, есть что-то, чем ты сама хотела бы поделиться?

Я скомкала край пижамной футболки, но понимала, что он заслужил знать хотя бы то, почему Макс спас мою жизнь.

– Вообще-то, есть. Я спросила у него, почему в тот день он не вычеркнул моё имя из своего списка. Макс ответил, что не работает с женщинами и детьми – что-то личное, я думаю. И ещё – он сказал, что в его мире не существует настоящих имён, но всё же как будто знал наверняка, кто причастен к заказу. Если бы мы только смогли тогда поговорить…

Артём берёт мои руки в свои и благодарно сжимает.

– Ты должна понимать, что сейчас всё делаешь правильно. По глазам вижу, что ты считаешь себя предательницей по отношению к этому... снайперу и хочешь его защитить, потому что уверена, что вы оба друг другу небезразличны, но это не так. То, что ты чувствуешь к нему – обычная благодарность, не стоит заблуждаться на этот счёт и пытаться увидеть здесь что-то большее. Ты даже его лица не видела, откуда могло взяться твоё чувство?

Его слова звучали убедительно и довольно логично – и всё же я им не верила. Не из упрямства, а потому что знала – я не могу ошибаться. Мы с Максом не могли переживать друг за друга просто из признательности, тем более что у него точно нет поводов говорить мне «Спасибо» – разве что за пулю? Попросила бы я Шрама взять меня с ними на полном серьёзе только потому, что чувствовала себя обязанной? Да я бы была на седьмом небе от счастья, что они утащили с собой Макса, а вместе с ним и все проблемы, и оставили меня, наконец, в покое!

Это Артёму я благодарна, а к Максу чувствовала совсем другое.

– Предлагаю отныне работать вместе, – проигнорировала его нравоучение. – Но если ты по какой-то причине решишь, что мне необязательно о чём-либо знать, или начнёшь что-то прокручивать у меня за спиной, в следующий раз я могу встать не на твою сторону.

Говорить о том, что свой выбор я сделала ещё в момент, когда согласилась на встречу с потенциальным убийцей, и он до сих пор не изменился, не стала. Незачем расстраивать парня, у него и так проблем хватает.

Артём стиснул челюсть, прекрасно понимая, что я просто съехала с темы без ответа, и всё же кивнул.

– Идёт. Но тогда и ты должна быть до конца честной.

– Я обещаю быть предельно искренней, но помогать вам в поимке Макса не буду.

– Да что ты заладила, как попугай… – проворчал боец из дальнего угла. – Сдался тебе этот снайпер! Лучше бы о своей безопасности так заботилась.

– А я и забочусь! – взорвалась в ответ. – И если кто-то из вас не хочет преждевременно неудачно поскользнуться на масле2, советую не умничать.

Развернувшись, пошла в сторону выхода, но в спину прилетел вопрос:

– Тёмыч, это она что сейчас имела в виду?

– Иди Булгакова читай, неуч! Просвещайся! – С этими словами вышла из комнаты, уже не обращая внимания на тихий смех Артёма.

Достали, блин...

На кухне обнаружились двое охранников, которые замолчали, едва я попала в поле их зрения. Это могло бы обидеть, но отчасти мне были понятны мотивы их поведения: если бы они действовали у меня за спиной, я бы им тоже не доверяла. Но я ведь вроде как ступила на путь исправления, значит, в доме должны царить мир, дружба и жвачка, не?

– Расслабьтесь, служивые, я не кусаюсь, – с саркастичной усмешкой сообщила и оттеснила их от шкафчиков. – Разве что иногда.

Бойцы переглянулись и фыркнули, оставив меня в одиночестве, и мысли сразу зароились в моей голове, как назойливые пчёлы. Где сейчас Макс? Чем он занят? Думает ли обо мне? Была ли его забота для проформы, чтобы я отстала от него и его новой команды хоть ненадолго? Насколько он был честен, когда пообещал, что мы встретимся? Хотелось ли ему на самом деле увидеть меня? Может, я нужна ему только в качестве источника информации?

Голова разболелась моментально, потому что получить ответы сиюминутно не удастся. Это я за себя могла с уверенностью ответить, что хочу его видеть, хочу поговорить, хочу удостовериться, что он в порядке, и не для того, чтобы вытащить из него ответы. К нему так странно тянуло, и бороться с этим чувством не было никаких сил, да и желания, если честно – зато хотелось поддаться. Я частенько ввязывалась во всякие авантюры и легкомысленно бросалась с головой в водоворот событий, так что мой порыв меня не удивил: только те эмоции, которые я испытывала, исключительно думая о Максе.

– Ты в порядке? – прогремел надо мной голос Артёма.

Покачала головой, боясь, что расплачусь, если открою рот, и парень сгрёб меня в охапку.

– Балда ты, Лерка. Ты в безопасности, Макс твой жив, заказчики до тебя не добрались, но мы их обязательно найдём, – столько поводов для радости, а ты тут вселенскую скорбь развела.

– Ты когда-нибудь любил так, что сердце рвалось из груди, когда её не было рядом? – глухо поинтересовалась.

Судя по тому, как напряглись его руки на моих плечах, ответ был очевиден.

– Да, любил. Но проверку расстоянием наши чувства не выдержали. Моя невеста не смогла смириться, что я постоянно где-то далеко, и боялась однажды получить вместо меня наглухо заколоченный гроб. Сейчас она замужем, у неё растут двое детей, и я не виню её за попытку стать счастливой и жить в покое, но и простить за то, что она так легко сдалась, не могу. Отношения, любовь и брак – это не всегда беззаботная прогулка по парку. Иногда это тяжёлый подъём в горы, когда ноги так и норовят сорваться с выступа на особенно трудных участках. И многие предпочитают найти путь попроще вместо того, что бы продолжать преодолевать препятствия дальше.