Нарисуй мне в небе солнце (СИ) - Даниленко Жанна - Страница 35

Он сжал своей рукой руку сына и вдруг почувствовал, как шевельнулись пальцы Ярослава в ответном рукопожатии. А глаза его были открыты…

— Девушка, как я могу увидеть Андрея Петровича?

Пожилая женщина в чёрном платье, очень бледная и с красными от слёз глазами стояла в приёмной перед секретарём.

— Ну я же вам вчера и позавчера объясняла. Его нет, и когда будет — неизвестно. В отпуске он.

— Бесконечный отпуск? Девушка, я же не просто так к вам каждый день приезжаю. Мне очень нужно с ним переговорить. Номер телефона его вы тоже не дадите?

— Я не имею права.

Секретарше было жаль эту женщину. Видно же, что горе у неё. Может, кто из врачей в клинике виноват в смерти близкого человека? Так директору ещё дополнительных проблем недоставало. Да, женщину жаль, но Андрей Петрович роднее, а потому не подпустит она к нему никого с внешними вопросами. Ему своих хватает.

— Девушка, милая, не может клиника существовать без директора. Заменяет его кто? — женщина проявляла настойчивость, а секретарша уже не знала, что делать. Быть грубой не хотелось, но как ещё объяснить человеку, что Андрея Петровича нет и не будет. А его жена только финансовые вопросы решает, а с пациентами и их родственниками не общается.

— Я ничем не могу вам помочь. Совсем ничем.

— Хорошо. Я не уйду отсюда. Буду ждать, пока кто-нибудь не придёт.

Женщина села в кресло и сложила руки на коленях.

— Я вынуждена позвать охрану, — устало произнесла секретарша. — Вы ничего и никого не дождётесь. Нарываетесь на конфликт?

— А хоть бы и на конфликт, будет скандал — и вы сообщите директору. Вот так я его и увижу.

— На диван пересядьте, пожалуйста, там удобнее, а я вам сейчас чаю налью. Конфет хотите? Ждать вам долго придётся. Дарья Дмитриевна будет не раньше четырёх. Она на кафедре, в ординатуре же, а как там закончит, так сюда, делами заняться.

— Даша? Полякова? Что ж вы сразу не сказали. Конечно я ждать буду! Да сколько надо будет, столько и подожду.

Женщина села на диван и медленно пила чай. Изредка поднимала глаза на секретаршу. Та возилась с бумагами, по папочкам всё раскладывала.

— Как звать-то вас, милая девушка? — спросила женщина.

— Ирина.

— Так давно директор в отпуске? — Она поставила чашку на журнальный столик. — Спасибо за чай, Ирина.

— Давно, уже месяц с хвостиком. С четырнадцатого января как на работу не вышел, так и не появлялся. Вот с тех пор Дарья Дмитриевна всем руководит. Может быть, вы голодны, так я могу принести что-нибудь из буфета.

Женщина задумалась.

— Нет, спасибо, мне не хочется, — произнесла она, — вот чаю бы ещё…

Больше они ни о чём не говорили. Ирина боялась сказать что-то лишнее, предпочитая молчать. А Надежда Владимировна, а это была она, ни о чём личном, тем более с посторонним человеком, говорить не хотела. Так, в безмолвии, прошёл не один час.

Даша как метеор влетела в приёмную.

Она не смотрела по сторонам и Надежду Владимировну попросту не заметила.

— Добрый день, Ирина. Документы на подпись где?

— Да вот по папочкам разложены, это счета, а это приказы, я всё подготовила. Может быть, здесь прямо подпишите и свободны?

Даша усмехнулась.

— Нет, Ирочка, я всё просмотрю. Деньги счёт любят. И сорить ими я не намерена. Так что часа два как минимум поработаю. Кофе мне организуй, пожалуйста.

Она взяла папки и направилась к кабинету, доставая по пути ключи.

— Дарья Дмитриевна, вас тут ещё женщина ждёт, — сообщила секретарша ей вслед.

Даша обернулась, чуть не выронила папки и кинулась к Надежде Владимировне.

— Господи, как я рада вас видеть, если бы вы только знали!

— Дашенька, милая, и я рада. Вот, не нашла другого способа найти вас. Думала Андрея Петровича увижу.

— Пройдёмте в кабинет. Поговорим. Надя-то где?

— В Солнечногорске, мы с ней вдвоём вернулись. Насовсем.

— Вдвоём? А муж ваш? — Даша немного растерялась, понимая, что услышит. Но слово не воробей, уже спросила. Поздно подумала о чёрном платье.

— Нет больше Арсения Петровича, вот так, Дашенька. Мечтала я с сыном пожить, с семьёй его, а вышло, что мужа на погибель отвезла. Повторный инфаркт, да такой, что сердце разорвалось. Как он переезжать на Дальний Восток не хотел, а я, дура старая, уговорила.

Она расплакалась, не стесняясь слёз своих. Потом сделала пару глотков воды и платком промокнула глаза.

— Остановились где? Люба вам ключи-то от дома дала? — У Даши ком подкатил к горлу. Хоть и не знала она Надиного деда, но боль утраты передалась и ей. Яр про него хорошо говорил, уважал очень…

— Мы у соседки моей бывшей остановились, у Семёновны. Нет у нас прав в дом Ярослава проситься. Они с Надей не женаты, да и как внучка рассказывала, другая у него.

— У Яра? Другая? И вы поверили? — Даша взялась за голову. — Вы есть будете? Я всё равно Ирину в буфет пошлю. Не успеваю ничего. Хорошо мама за детьми смотрит и готовит. Я утром мужу с Яром еду отвожу, потом на занятия, а после сюда, потому что счета подписать нужно, приказы.

— За компанию поем, конечно. А что, Андрей Петрович заболел?

— Нет, слава Богу, здоров. Так вы действительно поверили, что Яр на подлость способен?

— Не знаю, Дашенька, что думать, не знаю... Он не позвонил ни разу за всё время. Знал, что Надя к деду летит. И что инфаркт повторный — тоже знал. Она ему сообщила.

— Да, он рассказывал, что в аэропорт ехал, хотел успеть на рейс, чтоб лететь вместе с Надей.

Надежда Владимировна не сводила глаз с Даши.

— Что с ним случилось? — спросила она, с ужасом представляя, что может услышать в ответ.

— Он не справился с управлением автомобиля. Машина новая, он к ней не привык, первый раз за руль сел. Ещё гололёд, и гнал он сильно. Сначала в Химках в больнице операцию перенёс и десять дней провёл в реанимации. Потом сюда перевели, как только стало возможно. Андрей с ним, не отходит ни на минуту.

— Господи, да что ж это такое! — Надежда Владимировна закрыла лицо руками и снова расплакалась. — А я грешным делом уже подумала про него так нехорошо.

— Про Ярку нельзя нехорошо думать. У него самая светлая душа из всех людей, кого знаю. Можете мне не верить, но я его как сына люблю. А вот почему я до Нади дозвониться не смогла, для меня вопрос открытый.

— Простите вы её глупую. Она ж после встречи с матерью Яра и этой девицей все ваши контакты заблокировала и удалила сдуру. Номер Ярослава на память помнила, вот СМС и отправила. Дашенька, вы не судите внучку. Ей этот месяц слишком тяжело дался.

— Надежда Владимировна, вы молодец, что пришли. Я сейчас дела разгребу, и вместе поедем в Солнечногорск, Надюшу обниму, дом вам открою, там и вещи её остались. А если она захочет — привезу её к Ярославу. Как вам план?

— Дашенька, вы такая умница! Сижу, ем и молчу. Жду.

Даша улыбнулась. Надежда Владимировна чуть повеселела, как услышала, что нет никого у Ярослава. И её понять-то можно. За внучку боязно. Но всё равно остаётся загадкой, почему столько времени от них не было известий. Задавать лишние вопросы Даша не стала. Увидит Надю — у неё и спросит.

Ирина убрала посуду, а Даша всё сидела и сравнивала документы, некоторые счета дублировались. То есть одним днём и даже часом были выставлены два совершенно одинаковых счёта. Может быть, и ничего страшного, но она усомнилась. Как назло, главного бухгалтера на месте не оказалось, и Даша отложила эти счета. Лучше спросить у Андрея, что бы это значило, чем подписать неизвестно что.

Дорога до Солнечногорска была сложной, всё же гололёд никто не отменял, да и морозы тоже. Быстрее можно было добраться по платной трассе М11, но Даша не любила скорость, всегда ездила очень аккуратно.

На Ромашковую они приехали, когда уже стемнело. Пока поговорили с Надей, пока перевезли вещи в дом Ярослава — прошло ещё около часа.

В печке мирно потрескивали дрова, Надежда Владимировна колдовала у плиты. Надя раскладывала вещи в шкафу.