- Черникова Любовь - Страница 29

Тем временем Лиза накопала еще парочку червей, закинула их в горшок и бросила туда совок влажной почвы, после чего мы перешли к другому дереву. Как Лиза их выбирала, было загадкой.

— Как ты понимаешь, где искать?

— Листья на нижних ветках пожелтели и скрутились в трубочки, — пояснила служанка и принялась копать новую ямку.

Мы так увлеклись, что я и забыла, что мне было велено смотреть на тропу.

— Ньера, горшок!

— Бее, — протянула я тару, стараясь не заглядывать внутрь, и Лиза ловко забросила туда очередного червяка.

Едва я закрыла крышку, как за спиной раздался незнакомый мужской голос:

— Что вы делаете?

Мы обе вздрогнули так, что я едва не выронила горшок. Лиза тоже испугалась, но тем не менее успела закинуть совок в ямку и выхватить горшок у меня из рук.

— Ньер Гаэро, а мы тут… — пропищала она каким-то тоненьким голоском.

Бросив на меня беспомощный взгляд, служанка подскочила и присела в реверансе. Надо же…

Я выпрямилась и неторопливо повернулась, одновременно давая себе время подготовиться к неизбежному разговору и заодно продемонстрировать собственный статус. Пусть и выдуманный, но неизвестный-то об этом не знает.

Оказывается, нас застал брюнет. Молодой, лет двадцати пяти навскидку. Красивый, светлокожий. Волевой подбородок, прямом нос, многим на зависть. Высокий лоб, перечеркнутый небрежно свисающей прядью, которая словно намеренно касалась уголка рта. Чувственного мужского. Точно стрелка, которая указывает: «Целовать сюда!».

Во всем его облике царила этакая небрежность. Темно-зеленая рубашка была расстегнута на несколько пуговиц и демонстрировала обнаженную грудь, покрытую волосками. Ее украшали сразу несколько разнородных украшений, которые никак не складывались в единую композицию, заставляя мое чувство прекрасного протестовать.

Бусы из мелкого жемчуга, золотая цепочка, довольно тонкая и короткая, чтобы хорошо выглядеть, и чей-то зуб на простом кожаном шнурке. Хм… Надел все, что нашлось в шкатулке?

Темного цвета камзол и поверх какой-то черный балахон — не то плащ, не то мантия. Не жарковато ли?

Но самым отталкивающим для меня показался взгляд с эдакой «печатью порока». Именно так я называла мысленно ощущения, которые вызывают подобные взгляды типичных плохишей с ленцой и поволокой. Они словно бы тебя уже раздели, сделали, что хотели и теперь глядят со скукой.

Глаза у Плохиша были необычные: не зеленые, не голубые, а бирюзовые в прямом смысле. Никогда раньше такого цвета не видела. Более того, у людей подобного просто не бывает! Но ему шло. Даже как-то уместно сочеталось с цветом черных, но не блестящих, а словно присыпанных пеплом волос.

Интересно, а здесь красят волосы и пользуются линзами? Что-то подсказывало, что нет…

— О! — только и сказал он, отступив на шаг. — Неужели это ты?

Его удивление показалось искренним. Блин! С кем он меня путает?

— Не имею чести быть вам представленной, ньер… — что-что, а холодной недосягаемой стервой я научилась казаться.

Пусть не считает, что произвел на меня впечатление. Вон на Лизу точно произвел, она трясется… Только не пойму от страха или от восторга? А я нет. Да красавчик, да мало ли я их видела? Тому, что приснился, все равно не чета.

Почему-то с первого взгляда на незнакомца я поняла: не поладим.

— Ну конечно мы не представлены! Ты была без сознания во время нашей прошлой встречи. И одежды на тебе было поменьше… — он многозначительно повел бровью

Твою ж! И этот видел меня голой?!

Щеки против воли потеплели, а губы Плохиша, имя которого я не запомнила, растянулись в понимающей ухмылке.

— Я был там, где тебя нашли, — добил он меня и пояснил: — Меня позвали, чтобы узнать, жива ты или нет.

Фраза «секси доктор» как-то сразу предстала в ином свете. Секси? Вполне, но не хотела бы я иметь дело с таким доктором. Не мой сорт хм… прохладительного напитка.

— Ньер, простите, не знаю, как вас по имени, я безусловно благодарна вам за оказание помощи, но прошу обращаться ко мне с большим уважением. Несмотря на то, в каком именно виде я предстала перед вами впервые, это не дает вам права игнорировать приличия. Обращайтесь ко мне как подобает по статусу. Меня зовут ньера Фризо.

Пока я говорила, он с интересом рассматривал Лизу.

— Благодарны за помощь?! — кажется, изо всей сказанной мной высокопарной тирады, Плохиш выхватил только это. — Не стоит! Я лишь убедился, что ты не драугр. Иначе сохи отказывались везти тебя в замок.

Очередной смазливый долбоящер считает, что все девушки должны от счастья писаться, стоит ему заговорить! При этом сам не желает никого слушать. Возмущение меня захлестывало. Что он несет? Какой еще драугр? Это ведь что-то из скандинавской мифологии. Живой мертвец, если не ошибаюсь. Но я тут при чем?

Задавать вопросы так и не представившемуся брюнету не хотелось, так что я поступила самым верным образом:

— Идем, Лиза!

Подняв повыше подбородок, чинно проследовала мимо Плохиша, едва не задев того плечом. Очень хотелось, ведь он занял всю тропинку. Но, во-первых, благородные ньеры так себя не ведут. А, во-вторых, чувство самосохранения подсказывало, что мне будет больно, а этот даже с места не сдвинется.

Так что пришлось сойти с тропы и обогнуть гада. Позади пискнула Лиза, и я обернулась. Плохиш обхватил ее за талию и что-то шептал на ухо. Лицо служанки пошло красными пятнами.

— Что происходит, ньер? Мать вашу! — не сдержалась я.

Ей богу нечаянно вырвалось! Всегда ненавидела подобных наглецов, которым все сходит с рук. Плохиш выпустил служанку, и та мигом поторопилась спрятаться за меня.

— Всего лишь спросил, что в этом горшке, — изогнул тот бровь.

— Это не ваше дело!

— Правда? Тогда я спрошу у эрла, почему найденная на болотах… — он осмотрел меня с ног до головы, и я не сомневалась, что он назовет меня «девкой», — ньера, рыщет у него в саду. Что она там ищет? Может, клад?

— Не говорите ерунды, ньер!

А что, если тут какие-то условности насчет кладов?

— Мы просто набрали землю для цветка. Ньера любит цветы, — пискнула Лиза.

В подтверждение собственных слов, она приоткрыла крышку и продемонстрировала… землю. Наверное, червяки все зарылись поглубже, и их не было видно. Лиза закрыла крышку, и я выдохнула. Теперь не придется врать про рыбалку. Вдруг здесь и рыбачить-то негде. Или там тоже живет какой-нибудь страшный и ужасный цветодрак, или как там их Лиза называла?

К слову, пока кроме всяких самых обычных на первый взгляд насекомых, я никого в саду не видела, не считая червей-сосисок и Плохиша.

На этом общение с Плохишом мы закончили и удалились. К счастью, следом он не потащился. Так и остался в саду. Заговорили мы только свернув в коридор, где были мои покои.

— Лиза, вас что-то связывает с этим ньером… Напомни, как его зовут?

— Гаэро, — снова пискнула Лиза, и поежилась, потупив взор.

— Угу, Гаэро. Конечно же. Ты как-то странно на него реагируешь. Он тебе нравится? Имей ввиду, такие, как он не приносят счастья таким, как ты.

— Ньера! Как вы можете подобное обо мне думать! Он же некромант и нирфеат! Я боюсь его до остановки сердца! — горячо зашептала Лиза, прижимая к груди горшок с червями и озираясь по сторонам.

Некромант? Офигеть!

И тут меня осенило: Плохиш говорил, что проверял, что я не драугр. Неужели реально некромант? Облик вполне скалывался. Если бы он играл роль в кино, я бы ни на миг не засомневалась, что некромант. Надо же… А я думала, врач.

Толкнув дверь в покои, нахмурилась, жалея о том, что они по какой-то причине покои не запираются. Пожалуй, надо будет это как-то исправить. Или ставить какие-то сигналки, чтобы понимать, входил ли кто-то сюда без меня…

— Говоришь, этот Гаэро некромант? — поинтересовалась я.

— Да. А еще нирфеат, но это секрет. Я однажды подслушала… То есть, увидела… То есть… Эрлина попросила отнести эрлу в гостиную закуски, я вошла с подносом не вовремя. Там был Гаэро и он сказал… Нет, я не могу это повторить, — замотала она головой.