- Черникова Любовь - Страница 8

Прямо посреди комнаты валялось фото в разбитой раме — мы с Васькой на природе у озера в обнимку. Одинаково счастливые. Она — в кепке, майке с надписью «КиШ» и коротких джинсовых шортах. И я в белом коротеньком платьице… А поверх снимка ребрился след от ботинка, оставленный чьей-то безжалостной ногой…

Рыдания меня душили, хотелось кричать и крушить все, что еще было не поломано. Но я лишь стискивала кулаки, впиваясь свежим маникюром в ладони. Я думала, что самое плохое время было в приюте, а потом начнется жизнь? Но отчего же моя жизнь летит под откос? Не стало Васьки, и все пошло кувырком, словно моя сестра была тем самым важным винтиком, на котором все и держалось.

Я упала на колени, чувствуя себя никчемностью. Заорала так, что кто-то постучал по батарее. А затем схватила портрет и стала выговариваться Василине. Я клялась, что обязательно найду ее любым способом, если только она еще жива. А если нет, то найду и покараю того, кто ее у меня забрал.

Какой же слабой и никчемной я тогда себя чувствовала, лежа на полу среди разбросанных и изломанных вещей…

А утром заявился Цветков. Я увидела его над собой, едва открыв глаза. Я так и уснула лежа на полу и обессилев от рыданий, но он сказал, что у меня теперь всего два выхода: быть с ним или отправиться в тюрьму, раз я была настолько глупой, чтобы связаться с наркотой.

В этот момент во мне что-то изменилось. Я молча встала и пошла в ванную, умылась, причесалась, отыскав массажку на полу. Именно тогда, глядясь на себя в зеркало, и видя там заплаканное лицо Василины, я приняла самое сложное в жизни решение.

— Я выйду за тебя, но при одном условии, — заявила я Цветкову.

Его глаза вспыхнули. Он поднялся со стула, на котором сидел посреди комнаты, ожидая меня. Неторопливо подошел и остановился в полушаге, глядя сверху вниз:

— Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы ставить условия, детка? — почти промурлыкал гад, проводя ладонью по моему плечу, шее, щеке…

Мне было… Нет не противно, и не приятно. Мне было все равно. Словно в тот миг, когда я решилась на самую страшную авантюру в моей жизни, что-то внутри меня умерло. Я как будто бы не чувствовала его прикосновений. Поэтому не дрогнула, продолжая глядеть прямо в холодные серые глаза.

— Тебе решать, устраивают ли тебя такие условия или нет.

— Говори? — кажется ему стало интересно.

— Это должен быть официальный брак. Абсолютно законный, и чтобы никаких подводных камней и кабальных контрактов. Я буду жить в твоем доме, принимать гостей, улыбаться им и тебе… — на этом месте я запнулась, на секунду стиснула зубы, но вдохнула и продолжила: — Спать с тобой в одной постели, притворяться, что испытываю чувства, если нужно, — тут я криво усмехнулась, но Цветков стерпел и не дал мне по морде. — Ты же будешь вести себя как примерный муж. Дарить мне цветы и подарки. Возвращаться домой вовремя. Веди себя хорошо, и чтобы никаких унижений, — вконец обозрела я. — Не смей меня обижать. Брак с тобой для меня великая жертва, понял? И ты скажешь мне о Василине правду, иначе… — мой голос дрогнул, ведь я так и не успела придумать, чем именно ему пригрозить.

У меня не было ничего достаточно весомого, чтобы он испугался, кроме отказа, но…

— Маришик, — выдохнул Цветков и обнял меня, прижимаясь всем телом. — Что ты со мной делаешь, бестия! Я ведь как думал? Еще одна телка. Просто смазливая мордашка. Поманю пальцем, и ты, как и остальные… А ты… Ты мне душу вынула! — он сполз вниз, становясь на колени, а я оторопело уставилась на его макушку.

Признаться, думала он меня пошлет со всеми моими требованиями или сделает что-нибудь нехорошее, но…

— Цветков, но помни. Я тебя не люблю и не полюблю никогда, понял?

Он и это стерпел!

— Ты такая прямолинейная, и мне это нравится. Заводит. Ничего. Я тоже никого никогда не любил. Бабы сами падали мне под ноги, зачем мне было к кому-то привязываться. Но ты… Ты другая. Что в тебе такого? Дерзкая, честная, неприступная… Почему я схожу с ума?

— Ты больной? — вырвалось у меня.

— Больной! — согласно кивнул Цветков, продолжая стискивать мои бедра. — Больной, Маришик! Любовь — это болезнь! Как увидел тебя, так и заболел. Отравился тобой, но не сразу это понял. Когда ты исчезла из города, думал подохну, — он принялся целовать мои палцы, а я смотрела на лежащий на подоконнике наш с Василиной портрет: «Обещаю сестренка… Я отомщу за тебя. Клянусь!»

— Что ты сделал с моей сестрой? Где она?

— Я не знаю.

— Такой ответ не годится. Я отменяю…

— Я привез ее к себе, мы немного развлеклись, а потом она убежала. Это все.

— Ты врешь! Василина бы никогда не стала ложиться с тобой! Она не такая!

— Я предложил ей выбор: она или ты. Она защищала тебя, понимаешь? Одна ночь, и я обещал ее отпустить, — криво усмехнулся Цветков. — Признаю, не стоило ее высаживать ночью на дороге, но она меня оскорбила.

Эта версия отличалась от той, что он прозвучала в полиции, но я чувствовала, что и это — неправда. Чувствовала, но промолчала.

Роспись состоялась на следующий день. Кажется, Цветкову не терпелось поскорее затащить меня в свое логово. Я сильно жалела, что не включила в список условий долгое ухаживание на год или два… Но с другой стороны, так я имела возможность побыстрее обыскать его дом. Я надеялась, что мое расследование надолго не затянется. Может, что-то узнаю от прислуги или соседей. Что-то найду в доме, какие-то улики. Ее вещи. Любые доказательства…

Но мои ожидания не оправдались. Первый год Цветков тщательно за мной следил. Контролировал все. Каждый мой жест и вздох. Я не могла без чужих глаз выйти из комнаты. Мне пришлось притворяться, чтобы его успокоить. Убедить, что я смирилась.

Но самое странное, по-своему он меня любил, и даже исполнил большую часть своих обещаний. Заваливал подарками, водил по ресторанам, наряжал, таскал по морям и пляжам, и много-много фотографировал. Порой, мне казалось, что он играет со мной, точно с куклой.

Если не обращать внимания на его странные придирки — он требовал, чтобы я носила исключительно короткие юбки, когда выхожу с ним в люди. Да на регулярные отлучки, причину которых я со временем выяснила, то со стороны можно было сказать, что у нас нормальный договорной брак. Даже счастливый.

Но самое главное, муж постепенно приручался и с каждым годом мне давали все больше свободы. Вскоре я даже стала выезжать на подаренной им машине в город. Ходить по магазинам и ресторанам. Потом я стала ездить в Москву, правда приходилось брать с собой охранника, читай — соглядатая. Но главное, он не торопил меня с наследниками. На мою удачу, детей Цветков не переносил на дух. Да и с интимом часто не напрягал, что удивительно.

Позже я выяснила, почему. Мой благоверный и правда был болен. Ко мне он действительно относился как к коллекционной кукле. Красивой. Которой можно играть, а можно просто поставить на полку, где она отлично смотрится. Которой можно похвастаться перед друзьями. А развлечения, которых ему не хватало дома, он получал в специализированных клубах. У меня накопились гигабайты компромата в секретном облаке.

Секретов у меня, вообще, было множество. Я чувствовала себя спящим агентом, который в любой момент может проснуться и уничтожить Цветкова. Раскатать его в блин! Связи с преступным миром, коррупция, незаконные делишки из настоящего и проступки из бурной молодости. Все хранилось в папке с названием «Судный день». Одного только не было — информации о моей сестре. Она точно в воду канула. И все мои расспросы ни к чему не приводили. Ненавистный муж годами твердил одно и то же: «Поссорились, она меня оскорбила, высадил из машины на дороге. Был не прав, но что поделать».

Я проделала огромную работу. Подружилась с прислугой и охраной. Заменила постепенно нелояльных, кроме самых приближенных, которых было не сдвинуть просто так. Получила чуть больше свободы и наконец смогла выяснить, что сестра побывала в особняке в «гостевой комнате», а потом сбежала голышом в ноябрь. Но это только на словах, на уровне слухов по большому секрету. Доказательств не было по-прежнему.