Гражданская война (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 26

На встречу с Климовым пришли Новожизненцы и Меньшевики-Интернационалисты (Оборонцы встречаться решительно отказались, обвинив полковника в «предательстве союзников»). Михаил, услышав это, чуть не зааплодировал: «Какие молодцы! Продолжайте себя топить!».

Пришедшие на разговор (среди которых, к удивлению Климова, затесались несколько реальных рабочих, хотя подавляющее большинство были интеллигентами), интересовались разными темами. На вопрос одного из Интернационалистов об отношении к Учредительному собранию.

— После разгона его депутаты разбежались по всей стране, и до устранения правительства большевиков, а также до усмирения белогвардейцев, их собрать не получится, — ответил Михаил. — А вообще, РОД за принятие Конституции на всенародном референдуме. Собственно я буду рад, если и ваша партия примет участие в ее Разработке.

На вопрос со стороны Новожизненцев о свободах, полковник сообщил, что РОД, выступая за Свободные Советы Трудящихся Всех Классов, поддерживает все свободы, но только в рамках закона. И пока в стране не закончена междоусобная война, разжигаемая большевиками и белогвардейцами, а также всякой самостийной сволотой купленной иностранцами, в России действуют законы военного времени, подразумевающее некоторое ограничение свобод. Но СДПР и РОД стремятся к тому, чтобы это ограничение быстрее закончилось.

— А как вы относитесь к идее демократической республики с сильной парламентской властью но без президентства?

— В ответ прошу назвать хоть одну республику, где такая власть есть.

Новожизненцы после этого серьёзно зависли. И то сказать, за океаном все республики сплошь президентские, начиная с САСШ и кончая Гондурасом каким. Не приводить же в пример Португалию, с её бесконечными правительственными кризисами, или Китай с его генеральскими кликами!

— Швейцария… — прозвучало как-то неуверенно.

— Там президент возглавляет федеральное правительство, министры которого поочерёдно занимают на год президентское кресло. В конце концов я солдат, а не юрист или политолог, и мне трудно судить о таких делах, а потому лучше отложить этот вопрос до установления мира и порядка в России, не деля раньше времени шкуру медведя. И вообще, по идее, тут всё должен опять же, решать народ на референдуме.

Тут инициативу у загрузившихся Новожизненцев снова перехватили Меньшевики-Интернационалисты, интересовавшиеся вопросами войны и мира, а также отношением полковника к всеобщему примирению без аннексий и контрибуций, в духе Четырнадцати Пунктов бывшего президента САСШ Вильсона, и Стокгольмского Наказа министра «Временного правительства» Скобелева. Климов, мысленно благословив свою женщину, просветившую его перед встречей о чём вообще идёт речь (особенно насчёт «Наказа»), ответил:

— Товарищи, мир с Германией и Австрией СДПР собирается заключить как можно быстрее. Как только РОД доберётся до Питера и выставит правительство Ленина-Троцкого из министерских кабинетов. Разумеется, никаких контрибуций ни Берлину и никому другому, мы платить не собираемся. С аннексиями сложнее. Немцы и австрияки наверняка захотят оставить себе захваченное. Отбить у них эти территории можно только силой, продолжив войну. А народ войны не хочет. Так что в этом вопросе придётся считаться с реальностью. Хотя, я не считаю ту же Польшу с Литвой большой потерей. За последние сто лет они трижды поднимали восстания против России. Если им так не нравится «русское угнетение» — пусть их устраивают свою жизнь в цивилизованной Европе как смогут. То же самое и с латышами в Курляндии. Пусть сами выясняют отношения с немцами, и своими, остзейскими, и германскими. Впрочем, думаю, Россия без компенсации не останется. Восточная окраина Галиции, Западная Армения с Лазистаном и востоком Понтийского побережья — совсем неплохо, не так ли?

— Товарищ Климов, но ведь это сепаратный мир, а не демократический всеобщий мирный договор! — встрял, сверкая пенсне, интеллигент учительского вида, похожий буйной нечёсаной гривой и бородой на Будулая из советского фильма «Цыган», разве что борода длиннее и пышнее. — Даже если Вильгельм и его союзники подпишут мир с Россией, мировая бойня продолжится! Это противоречит интернациональной солидарности и идеям свободного самоопределения! — собравшиеся, независимо от партийной принадлежности, поддержали его слова согласным гулом.

— Мне и самому это не нравится, товарищи, — сказал Михаил постаравшись сделать максимально серьёзную и печальную морду лица. — Но что делать? Хорошо выступать за всё хорошее и против всего плохого, а как это реально осуществить? Вильгельм и Карл настроены на войну до победы. Клемансо с Пуанкаре, Ллойд-Джордж с Маршаллом и прочая Антанта — аналогично. Кто им доктор? Я не могу заставить их замириться. И никто в России не может. Да и не только в России. Что-то народы этих стран тоже не могут похвастать тут большими успехами. Даже революции во Франции и Италии, не сказать, что сильно помогли в европейском масштабе, и тем более в мировом. Видимо эти страны ещё не навоевались. Мы не можем быть большими борцами за мир между ними, чем сами народы этих стран. Это глупо. У нас своих проблем выше крыши, и их надо решать, не дожидаясь пока все прочие дозреют до всеобщего демократического мира. Что до самоопределения, то по мне, этот вопрос надо решать одновременно и по всему миру.

«Когда рак на горе свистнет!», — мысленно прибавил Климов.

— Иначе кто-то захочет самоопределить всех, кого можно у других, чтобы ослабить иные страны и получить над ними господство. Да и потом, как я упоминал, Польша и Литва не раз пытались отделиться от России и рвались в Европу. Отношение тех же поляков к русским не секрет — последний пример мы недавно видели во Франции, где паны в американских мундирах сожгли наших раненых. Ну вот, можно сказать, их желания исполнятся, и их самоопределят от нас в любимую ими Европу. Примерно так же обстоит дело с бывшими турецкими землями, занятыми в ходе войны. Я считаю, что после резни армян, ассирийцев, понтийских греков, Турция утратила всякие права на эти земли. Да и выбор этих народов между нами и турками, очевиден. Чем вам не самоопределение?

— Ну, если так ставить вопрос... — интеллигент в пенсне задумчиво почесал бороду.

Его коллеги тоже призадумались.

После этого разговор с обеими группами меньшевиков настроился на позитив. И Интернационалисты и Новожизненцы, выразили готовность проявить лояльность к новой власти Одесcко-Черноморской Республики, которая должна появиться по итогам выборов в Свободные Советы Трудящихся Всех Классов, если эта власть будет уважать народную свободу и права трудящихся, а также не станет покушаться на завоевания Революции.

При этом от предложения войти в новое правительство Республики, те и другие уклонились, заявив, что им нужно время на размышления и обсуждения. Что-ж, это было ожидаемо, меньшевики они такие меньшевики... Зато, для своих партий Новожизненцы с Интернационалистами потребовали свободу профсоюзной работы, а также содействия в создании вечерних школ для рабочих и профессионально-ремесленных училищ.

Климов охотно выразил согласие на всё предложенное. Зажимать свободы сверх самого необходимого, и тем более нарушать права трудящихся, он не собирался, как и вообще особо задерживаться в Одессе, просвещение местного пролетариата считал делом полезным, а профессиональное образование находил ещё полезнее. Слишком много он наслушался, за время командования корпусом, многоэтажных матов от артиллеристов и пилотов, о качестве продукции отечественных заводов, особенно моторов и снарядов. Хотя, тут была виновата не только жопорукость работников, но и стремление хозяев сэкономить, поставив вместо нормального оборудования всякий старый хлам.

«Ильич хотел научить кухарку управлять государством? — подумал полковник. — Сначала надо научить её мужа работать без брака!»

От этих мыслей Михаила отвлекла единственная женщина среди Новожизненцев, дама интеллигентного вида лет за тридцать, в очках, с русыми волосами заплетёнными в короткую косу, темным платьем смахивавшая на барышню-бестужевку, с папиросой в янтарном мундштуке. Звали её Запольская Софья Игнатьевна.