Синдзи-кун: никто не уйдет обиженным (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 28

— Ты понимаешь, что ты поступила … слишком поспешно? — спрашивает он у новенькой. Новенькая стоит в его кабинете, скрестив руки на груди. Видимого раскаяния у нее в глазах нет.

— Эти — первые начали — говорит она: — особенно та, которая метаморф! Да если бы я Дюку не свистнула, они бы меня там рвать начали! И они оскорбили Кали! Мать всех начал и Черную Шакти! И …

— Брань на вороту не виснет — вздыхает Ганеша: — дорогуша, кто тебя просил в Сейтеки ехать? Брать в свои руки переговоры?

— Меня просить не надо — вздергивает голову новенькая: — я и сама вижу все! Эти из Сейтеки пытались у нас контракт увести! И не согласовали выступление! Рэй Хината — довольно популярна и добавление в фонограмму субвокала заклинания «Песнь Вальгаллы» обязательно при любом живом выступлении! Тут дело принципа! Сегодня от нас Рэй уйдет, а завтра еще кто-нибудь, дурной пример заразителен. А у нас график. К моменту Рагнарека, дня «Р» — как минимум восемьдесят процентов населения должны «Песнь Вальгаллы» услышать. Да не по одному разу. А выступление живьем повышает эффективность воздействия в три, а то и четыре раза!

— Дурга. Какой у тебя там номер… — Ганеша вглядывается в татуировку на предплечье: — Дурга номер триста пятьдесят семь. Триста пятьдесят седьмая.

— Три пять семь. — буркает новенькая, одёргивая рукав, так, чтобы скрыть татуировку. Номера всегда были особенно чувствительной темой для аватар новых поколений. В наше время никаких номеров не было, подумал он, не было номеров, но не было и сотен аватар, каждый знал каждого. Это сейчас аватары простые и одинаковые как пластиковые игрушки в супермаркете. И такие же дешевые. Никому не придет в голову ремонтировать пластиковую игрушку. Ее просто выкидывают.

— Так вот, триста пятьдесят седьмая, все что ты говоришь — я знаю. Это я разрабатывал программу по подготовке населения к «Вальгалле». Это я проводил исследования эффективности воздействия субвокала на мозг. Это со мной сверялась сестрица Морриган, когда разрабатывала «Вальгаллу». Или ты этого не знаешь?!

— Да, но…

— Или ты считаешь меня таким идиотом, что я не в состоянии проследить логические цепочки из двух компонентов?

— Нет — мотает головой новенькая: — но ведь…

— И это я лично отдал распоряжение не приближаться к чертовому Сейтеки и особенно к чертовой Сумераги!

— Но… это же было распоряжение «пока они не нарушат границы наших интересов», вот я и подумала… — оправдывается триста пятьдесят седьмая: — это же прямое нарушение… и потом — там не было Сумераги-тайчо! Это какие-то… левые девки.

— Ты дура — ласково говорит Ганеша: — идиотка. Вас всех вырастили в пробирках и внушили мысль о собственной непогрешимости. Да я бы вашему поколению даже ночной горшок не доверил вынести.

— Ганеша-сама! — возмущается новенькая и в ее глазах появляются слезы: — но ведь…

— Если бы ты была достаточно компетентна — ты бы знала, что эти двое, которых Джек-Из-Тени притащил сюда по твоей наводке — ближайшие соратницы Сумераги. Тигрица Майко и Длань Смерти Читосе. Если бы не мои способности — не было бы больше небоскреба «Ахимса». Вот сразу не было бы. Но это, ксо, часть беды! Потому что ты оставила на месте следов достаточно для вот этого! — и Ганеша обвел рукой свой диван для посетителей. На диване лежали двое.

— И если бы у тебя в голове была хоть капля ума — ты бы узнала Нисимуру Акиру! Правая рука Сумераги! Не знаю, что за парнишка с ней пришел, но уж Акиру Огненную Сестру, Ту Самую Акиру, гения своего выпуска Тодай и командира отдельного пехотного подразделения в Мьянме ты должна знать! Не так много в Японии магов ее уровня. Да что с тобой говорить… — он машет рукой и устало опускается в кресло, прикрыв глаза рукой. Наступает тишина. Новенькая стоит, вытянув руки по швам и стараясь не привлекать лишнего внимания. Наконец, находящаяся в комнате Нагиня — деликатно кашляет и Ганеша открывает глаза.

— Что делать с… — Нагиня кивает на тела: — красный или синий? Белый?

— Красный. Оба. — отвечает Ганеша и замечает, как уголки губ у Нагини опускаются. Она не любит, когда красный. Красный — это значит ад. Это значит запереть человека в его же собственном разуме, где все твои самые страшные кошмары сбываются и «дольше века длится день». Ганеша не испытывает злости к тем, кого он запер в своей же голове, он бы и сам хотел дать Рай всем, запереть всех в своем собственном Эдемском Саду, где все возможно и у всех есть все. Но он знает таких людей — эти люди, двое, которые спят на его диване — принадлежат к особому сорту людей. Им станет скучно в Раю. Им нужна битва. Им нужно преодоление. Только тогда они не будут обращать внимания на нестыковки и им в голову не придет что это иллюзия. Быть запертым в иллюзии и осознавать это — к сожалению, совсем не рай. Так что — красный. Может в красном секторе у них и не будет райских наслаждений, но по крайней мере не возникнет вопросов. Им нужна постоянная битва — вот, получите. Может позже, когда они победят себя сами, смирятся со своими страхами и поражениями — их можно будет перевести в белый сектор. А потом и в синий. Как и все человечество. Рано или поздно все человечество перестанет испытывать страх и боль, горе и страдания. Ради такой цели можно и потерпеть. Что значат эти мелкие, несущественные жертвы по сравнению со всеобщим счастьем? С возвратом потерянного рая? Разве это не божеское дело — вернуть человечество в Эдемские Сады?

— А… с ней? — Нагиня кивает на новенькую и та вжимает голову в плечи, словно боясь удара. Ганеша изучает триста пятьдесят седьмую. Раньше мы бы с такой не церемонились, думает он, раньше такие как она просто шли в биологическую массу на переработку, не пропадать же добру. А теперь все стали такие мягкотелые, такие гуманные… погубит это нас однажды. Как же, аватара Дурги, значит родственница. И хотя на его взгляд в истории человечества именно родственники чаще всего и были причиной смерти августейших особ — сестрица Морриган в последнее время не одобряет походов новых аватар в бак для создания биологической массы. Новенькие в свою очередь и не подозревают что из второго поколения выжили дай бог двое и одна из них — Нагиня.

— Триста пятьдесят седьмая переводится на работу в подземном комплексе — наконец принимает решение Ганеша: — вплоть до особого распоряжения. Лишается своих привилегий выходного дня и походов в город. И значок тоже верни.

— Но!

— Тихо, дитя! — зажимает ей рот Нагиня: — ты еще легко отделалась! Ступай вниз! — Ганеша качает головой. Нагиня тоже слишком привязана к аватарам, считает их своими детками… он глядит, как Нагиня уводит новенькую из его кабинета, как организовывает вывоз тел в красный сектор подземного комплекса. У него очень болит голова. Он достает бутылку с янтарно-оранжевой жидкостью и прикладывается к ней. Нектар и амброзия, произведенные в лабораториях Кейптауна на некоторое время, снимают боль, его вечную спутницу.

Он думает о том, что нейтралитет теперь невозможен и что надо планировать полномасштабный рейд в Сейтеки, потому что отныне они и эта сумасшедшая Сумераги — враги. А статистика показывает, что все враги Сумераги — либо умерли, либо прогнулись под нее. Даже Инквизиция! При том, что возможности «Ахимсы» превосходят возможности ЕИВ Инквизиции ровно настолько, насколько мировая экономическая и военная сила превосходят таковые в одной Японии — это могло быть… неприятно. Активы «Ахимсы» и тем более ее боевые подразделения раскиданы по всему миру, и для того, чтобы стянуть их в Токио понадобится время… благодаря Джеку-Из-Тени не такой большое, но все же. Принять решение. Сформировать команду. Перенести всех сюда, в офис Токийского подразделения. И уже только тогда… это займет минимум три-четыре дня, должно хватить. Если только Сумераги уже не планирует свой рейд, Акира пришла как вестник, как парламентер, больше этого не повторится.

— Дорогая — открывает глаза Ганеша и отставляет бутылку в сторону. Время планировать. Время действовать. «Ахимса» всегда достигает своих целей и этот раз — не исключение.