Совиный сказ (СИ) - Завадская Анна Владимировна - Страница 29

*Паразит — от др. — греч. Παράσιτος, т. е «нахлебник»

— Мда, — сказал доктор, выйдя из комнаты Тихона.

— Что-то не так, Савелий Петрович? — спросила Василиса Никитишна, встав из-за напольных пялец, стоявших у окна.

— Ну, как сказать, — задумчиво сказал доктор, пригладив аккуратную бородку. — А, нет, не переживайте, со здоровьем отрока всё в порядке. Просто… Обычно восстановление после подобных травм занимает больше времени. А Тихон… Уже здоров. Он не пытался нарушать постельный режим? Не вставал тайком?

— Ну, может, и вставал, но этого никто не видел. Попросил дворника столик ему сделать, для чтения и письма. И всё.

И да, Василиса Никитишна прекрасно помнила, как тяжело бывает удержать в постели ребёнка. Сама из таких. Чуть получше станет — и сразу за пяльцы, скорее вышивать. И неважно, что глаза слезятся, а из носа течёт. Быстрее закончить, поскорее доделать. Одноклассницы же не болели, они успели новые стежки пройти, новые узоры. Опять же, песнопения, каллиграфия, счёт. Вот гимнастику Василиса не любила. Как и всё, связанное с боем. Разве что стрельбу из арбалета кое-как освоила. И то, сама удивлялась подобному. Ну, не лежала её душа к подобному, не нравилось. Вот вышивка, домохозяйство, первая помощь и прочее — очень даже нравились.

— Да уж, — покачал головой доктор. — На удивление, очень зрелый отрок. Даже чересчур. Ну что же, если не просится гулять — то пусть ещё до вечера полежит. А завтра потихоньку и на службу можно отправляться. Потом же вы на пир к Гориславу Ивановичу отправитесь, так?

Понятно, почему доктор спрашивал об этом. Первое воскресенье сентября и марта — традиционное время для семейного пира у боярских детей и бояр. Время знакомства старших в роду с новыми членами семьи. Младенцы до трёх лет и их матушки на пир не допускались, а вот остальные — были обязаны присутствовать. Если только не болели. Со всеми вытекающими из этой традиции последствиями.

— Супруг передал весть своему батюшке, тот пожелал скорейшего выздоровления Тихону. И настоял на том, чтобы решение о посещении пира было согласовано с вами, Савелий Петрович.

— Ну да, ну да. Вот что. Если на службе отроку хуже не станет и после неё он не будет выглядеть слишком усталым — идите на пир с благословением Рода и Хранителя. Ничем иным я такое быстрое восстановление Тихона объяснить не могу. И если всё будет в порядке и после пира — то ему можно будет посетить школу в понедельник. Но пока недельку без силовых нагрузок побудет. Без тренировок то есть. Любых. Справку с моими рекомендациями для школы я сейчас напишу.

Ну, слава Роду и Хранителю. Значит, надо морально подготовиться к тому, что за женским столом в этот раз будут говорить не только о том, как кто в своё время умудрился зачать и какие способы ещё можно использовать для увеличения мужской и женской силы, но и то, как стоит вести себя с воспитанником, чтобы он стал настоящим боярским сыном рода Совиных. Не то, чтобы эта тема была лучше, просто… Ну, это будет хоть каким-то разнообразием.

— Прошу, Савелий Петрович, присаживайтесь за стол. Перо, чернила? Бумагу?

— Нет-нет, у меня всё своё, — с улыбкой сказал доктор, открывая саквояж.

Перевернув последнюю страницу литературного журнала, Тихон тяжело вздохнул. Всё, удовольствие закончилось. А до того, как он получит новые домашние задания — пройдёт ещё пара часов. И что ему теперь делать? Заснуть? Так не получится. Отоспался за эти три дня на несколько недель вперёд.

Ладно, в среду ему действительно было нехорошо. Головокружение по малейшему поводу, переходившее в головную боль. О чтении речи не было, он даже браслет до конца дня не закончил. Заснул — раньше, проснулся — позже. И уже без головокружения. Духовное зрение всё ещё автоматически активировалось при пробуждении, но уже без проблем отключалось по желанию Тихона.

Так что в четверг он доделал браслет и начал делать домашнее задание. Ну как, начал. Попросил Ивана принести не толстую, но широкую оструганную доску и прибить к ней два бруска в локоть длиной. И получилось подобие наклонного столика для письма и чтения в постели. На возражения матушки Тихон ответил тем, что постельный режим означает, что ему нельзя вставать. Ну, он и не встаёт. А если нагружать мозг потихоньку — то и в порядок он придёт быстрее. Короче, уболтал.

Но уроками, конечно, не занялся. Потому что начал вспоминать рисунок ритуала для сбора маны и формирования накопителя. До конца дня управился. Однако рисунок так и остался всего лишь рисунком. Тихон часа полтора вспоминал, правильно ли всё нарисовал. Правильно.

Значит, этот тип ритуальной магии в этом мире работать не хотел. Видимо, именно поэтому тут вместо амулетов-подвесок использовали обережную вышивку. Но как-то же получают обережные кольца! Зачаровывают оружие и доспехи. Хотя, да. Их делают с помощью князей. А их обучают тому, что Тихон изучить не мог. Потому что не одарённый.

Жаль, что Тихон сделал браслет раньше, чем определился с тем, сможет ли он вообще провести зачарование. Не додумал. Видимо, сотрясение и на это подействовало. Ну, ладно. Пусть браслет и не станет амулетом, но сможет быть простым подарком. Жаль, конечно, хотелось большего.

Чтобы избавиться от разочарования, в четверг вечером Тихон переключился на уроки. И понял, что переоценил возможности восстановления своего тела. Нет, уроки Тихон сделал, но в пятницу. И усилия пришлось прикладывать. Ему. Имея за плечами две жизни. С его запредельной скоростью оперирования данными. Пришлось вчитываться в условия задачи, чтобы понять. А потом несколько минут вспоминать, как надо правильно записывать это всё. Удивительно!

А сегодня, в субботу, Тихон устроил себе тихий и спокойный день чтения. Пролистал учебники, освежил знания по этикету. Сравнил известную ему историю по академии с той версией, которую преподают в школе. Умилился различиям в акцентах при подаче событий прошлого для князей и детей боярских. Там — большее значение придавали разбору общей стратегии битв и свершениям конкретных князей, а в школьном учебнике больше говорили о крупных событиях, повлиявших на жизнь всего княжества. Ну и ненавязчиво так проговаривалось, что только взаимодействие между всеми сословиями помогает защитить Великое княжество. В Академии это тоже обговаривали, но не так часто повторяли именно в учебнике. Здесь же, кажется, решили повторить столько раз именно с расчётом на то, чтобы ученики запомнили это как можно лучше.

Вполне может быть, что и правильно сделали. Князей мало и каждого из них Род видит насквозь. Измена карается быстро и неотвратимо, Род не терпит предательства. Для него это вопрос выживания. Бояре, которых раз в двадцать больше, чем князей, находятся непосредственно под контролем князей. И для Рода это уже становится проблемой. О полном контроле же следующей ступени речи вообще нет. Боярских детей слишком много. Мещан — и того больше. Глупо надеется на то, что один верный Роду князь и двадцать его бояр смогут уследить за четырьмя сотнями боярских детей и восемью тысячами мещан.

Править при помощи страха можно, но хлопотно. Страхом лучше помечать границы, за которые нельзя заходить. В остальных случаях надо руководствоваться здравым смыслом. И взаимовыгодным обменом. Ты нам — защиту, мы тебе — еду и товары. По обоюдному согласию. Разбой — вне закона. Насилие — осуждение. Превышение полномочий — наказание.

Классическое "Не делай другому того, чего не желаешь себе". Это, конечно, далеко до идеального "Возлюби ближнего, как самого себя", но уже гораздо лучше древнего "Зуб за зуб, глаз за глаз". А ведь тогда это действительно было ограничение. В традиции была кровная месть до последнего в роду убийцы. С другой стороны, сильные превращали слабых в свою собственность, и никто им не мог ничего противопоставить. И сколько таких слабых были замучены на потеху сильным — одному только Хранителю было известно. Как и то, сколько таких сильных погибло от духов мщения, в которых превращались их жертвы. А вместе с виновными гибли и невинные. Потому что основа духа помнила тот закон кровной мести. Ну и мстил дух соответственно, всем, кто был одной крови с убийцей.