Огненный князь (СИ) - Машуков Тимур - Страница 7

Суровый начальник охраны гонял меня по полигону уже с пяти лет, абсолютно не считаясь с возрастом. Про школу я говорить не буду — кто мне ворожил, не знаю, но меня там ненавидели и постоянно издевались. Но ровно до тех пор, пока я не стал давать сдачи — больно и максимально жестоко. Тренировки даром не прошли. Тогда на меня посыпались жалобы, но убрать из школы княжеского отпрыска было нереально. Поэтому меня оставили в покое.

В общем, друзей у меня не было, зато враги были везде. Поэтому и рос я, как злобный волк, готовый кинуться в драку по любому поводу. А уж когда во мне открылся источник, у меня вообще крыша потекла.

Огненные маги в принципе не являются образцом сдержанности, а я к тому же был озлоблен на всех и вся. В результате спонтанной инициации я до головешки поджарил инструктора, который, чувствуя свою власть надо мной, совсем потерял страх и буквально втаптывал в землю как мое тело, так и мою гордость. Плохие слова о моей матери, неосмотрительно сорвавшиеся с его губ, снесли мне клапан — и инструктор свалился замертво, превратившись в обугленный кусок мяса.

Тут уж папаше пришлось вмешаться. Дело замяли, а меня перевели на дистанционное обучение. Нет, учить меня владению эфиром никто не собирался. Лишь его контролю, чтоб больше никого не спалил ненароком.

И вот тут мне первый раз в жизни повезло. Маг, что приходил ко мне, хорошо знал мой род и часто рассказывал мне о битве с пожирателями, где мой прадед был в штабе генерала Лю Чжена, командовавшего всеми объединенными силами. Поэтому ко мне он отнесся с теплотой и стал учить не для галочки, а по-настоящему. Но это, конечно же, скрывалось.

И вот к настоящему моменту я в свои почти восемнадцать лет являюсь сильным мастером, немного не дотягивая до магистра. Точнее, являлся. Источник рос быстро, мое тело, привыкшее переносить нагрузки, легко формировало каналы. Год назад раскрылись другие его грани — и я стал чувствовать все стихии. Было немного смешно читать про магов, которые раньше владели только одной. Что за глупость? Ну, да не суть.

В общем, рос я и развивался, ну, и готовился после того, как мне стукнет восемнадцать лет, вступить в наследство и передать все права на него отцу. По крайней мере, это он так думал, а по факту я считал дни, когда смогу свалить из этого гадюшника, показав Мышкиным большой кукиш.

К тому времени у моего папаши появилось ещё двое спиногрызов от других жен — сестрица Настя младше меня на год и братец Степан. Эти двое быстро впитали с молоком матерей всю ненависть ко мне и нежную любовь друг к другу. Таким образом меня обложили со всех сторон, и только воля отца не позволяла горячо «любящим» родичам перейти к открытым боевым действиям. Но каверзы исподтишка они строили постоянно и даже будучи пойманными на месте, умудрялись вывернуть все так, что это я виноват, а не они.

Так вот и жили. Я мечтал свалить отсюда и чтобы они все сдохли, они мечтали, чтобы сдох я, папаша хотел бабок и чтоб я сдох. В общем, семейка так себе, все друг друга любят, но я в их круг не вписывался. Ну, да и фиг бы сними, но...

Буквально за пару дней до моей смерти у меня состоялся разговор с отцом, который, как я подозреваю, и положил начало тем событиям, что последовали дальше. Хотя, возможно, он их просто ускорил. Этот разговор впоследствии я очень часто прокручивал в голове.

Мы сидели в его кабинете. Я был расслаблен и доволен — буквально только что Степка, без спросу залезший в мою комнату, попался в капкан и теперь выл, баюкая поврежденную ногу в ожидании лекаря. Где он так вляпался, он своей мамаше, естественно, не сказал, но на мою ухмыляющеюся рожу смотрел с лютой ненавистью. Вот никогда я не понимал злодеев — сам же накосячил, так чего винить другого? Этокак у некоторых скомпьютерными играми: продул — виновата мышка, клавиатура, воробьи за окном, а вовсе не кривые руки.

Разговор отец начал, как говорится, за здравие. Рассказывал про величие рода Мышкиных, о том, какое положение мы занимаем и что нам есть куда расти. Тут же покаялся, посыпая голову пеплом, как мало уделял времени моему воспитанию, упомянул, что это не делает меня чужим, мы же семья и все такое... И плавно подошел к тому, что сейчас настали трудные времена, нужно помогать друг другу, несмотря ни на какие дрязги внутри рода.

Ведь дела сейчас идут хуже некуда — род владеет просто огромной сетью грузоперевозок. Автопарк насчитывает тысячи машин, наши филиалы разбросаны по всему миру.

Но тарифы на перевозки подняли, европейские филиалы закрываются один за другим, не выдерживая конкуренции. Машины стареют и автопарк давно не обновлялся. Но мы выстоим, надо лишь напрячься и грудью встретить удары судьбы. Ну, и конечно же, можно исправить ситуацию вливанием некоей суммы денег, дабы удержаться на плаву и задавить конкурентов. Поэтому он надеется на мое благоразумие и на то, что я, как мы с ним раньше и договаривались, передам управление деньгами рода Багряниных ему.

Я молча выслушал все, что он сказал, а после не выдержал и рассмеялся ему в лицо. Чертова огненная магия, что не позволила мне тогда сдержаться! В общем, я высказал ему все, что думаю о нем, его семье и о том, куда он может засунуть родовой бизнес. Мышкины от меня не получат ни копейки, и после достижения восемнадцати лет я покину их поместье с пожеланием всем им передохнуть в нищете. Я маг и после обретения наследства отправлюсь на Аштаэлию и буду жить там. Глядя в побагровевшее лицо отца, я развернулся и ушел, громко хлопнув дверью.

Глава 4

Как я сейчас понимаю, тот взрыв откровенности с моей стороны был большой ошибкой. После нашего с отцом разговора прошло еще пару дней. Меня демонстративно не замечали, вот только я нутром чувствовал приближающуюся грозу. Нужно было бы, наверное, затаиться, выждать, но бунтарский дух, проснувшийся во мне, требовал движений. Я убедил себя, что пару месяцев уж как-нибудь протяну и стану свободным.

Как раз наступил день рождения моей умершей мамы, о котором помнил только я. Стащив бутылку водки из кабинета отца, я напился, после чего сбежал из поместья на поиски приключений. Теперь-то мне кажется, что мне банально дали сбежать, но все мы сильны задним умом. Сбежал и сбежал, нарвался на магов, которые будто ждали меня, а в свете всего произошедшего позже я уже уверен, что ждали они именно меня.

Убивать меня, как я теперь понимаю, задачи не было. Достаточно было сделать калекой — пустым и навсегда привязать меня к Мышкиным, но что-то пошло не так. Я смог убить одного из нападавших, прежде чем меня проткнули этим чертовым клинком. Совершенно не ожидая, что предполагаемая жертва вдруг покажет зубы и даст достойный отпор, охваченные злостью, мои противники не рассчитали удар — и душа Тимофея отправилась на встречу со мной...

Теперь я лежу в теле юного князя, не чувствуя ног, в доме, атмосфера которого полностью пропитана враждебным ко мне отношением, не в силах даже в туалет самостоятельно сходить. До моего совершеннолетия осталось не так много времени, после чего я, не вынеся такой беспомощности и краха всех надежд, покончу жизнь самоубийством. Ну, по крайней мере, я думаю, что именно так будет звучать официальная версия моей смерти, когда меня по-тихому удавят. И все мое наследство перейдет к отцу. Вполне себе рабочая схема. Либо отдам все сам, либо заберут без моего желания. Безутешный папаша, наверное, даже большое пожертвование в храм Рода принесет. Но мне-то уже будет все равно. М-да, черный экран смерти налицо, выжить будет очень сложно.

Так, но это все меркнет перед тем, что я дико хочу в туалет. Звать кого-то? Нет, унижаться — это не мое. Как представлю ухмыляющуюся морду няни, так из принципа хочется сходить под себя. Пусть потом стирает мокрые простыни. Но нет, это, как говорится, не наш метод, да и лежать на мокром — так себе идея. Надо как-то задействовать ноги, которые меня не слушаются. Ладно, никто не обещал, что будет легко. Наоборот, обещали как раз море трудностей и превозмоганий.