Пыль на трассе - Маклин Алистер - Страница 13

В воротца из мраморного стекла входил Харлоу. На нем был его как всегда безупречно чистый белый гоночный комбинезон. Молодая и довольно симпатичная девушка улыбнулась ему, когда он проходил мимо. Харлоу взглянул на нее, словно на пустое место, и улыбка ее застыла. Он шел через огромный вестибюль, и все разговоры как по команде стихли — люди поклоняются богам, когда те ступают по земле. Харлоу смотрел прямо перед собой, казалось, никого вокруг не замечая, и все же эти замечательные глаза не упускали ничего, потому что, идя словно вслепую, он направился точно туда, где сидели Макалпин и Даннет. Макалпин обронил:

— Ни виски, ни ментола, это точно. Иначе он бежал бы от меня, как от чумы.

Харлоу остановился перед ними. Безо всякой иронии или насмешки он спросил:

— Наслаждаетесь тихим вечером, джентльмены?

— Можно и так сказать, — ответил Макалпин. — Насладимся еще больше, если расскажешь, как бегает новая «коронадо».

— Обкатывается. Джейкобсон для разнообразия согласился со мной, что нужно чуть подрегулировать коробку передач и заднюю подвеску, больше ничего не требуется. К воскресенью будет в полном порядке.

— То есть серьезных жалоб нет?

— Нет, машина — просто чудо. Таких «коронадо» еще не было. И бегает быстро.

— Как быстро?

— Еще не выяснил. Во всяком случае, я сейчас два раза подряд повторил рекордное время на круге.

— Понятно. — Макалпин взглянул на часы. — Тебе лучше поторопиться. Через полчаса уезжаем на прием.

— Я устал. Приму душ, пару часиков посплю, потом спущусь поужинаю. Я приехал сюда, чтобы выиграть «Гран-при», а не вращаться в светском обществе.

— Ты категорически отказываешься?

— Я и в прошлый раз не ходил. Создаю прецедент.

— Но этот прием обязателен для всех.

— Насколько я понимаю, обязательный и принудительный — не одно и то же.

— Там будут три или четыре важные персоны — специально, чтобы повидаться с тобой.

— Знаю.

Макалпин чуть помедлил, потом сказал:

— Откуда ты можешь знать? Об этом знают только Алексис и я.

— Мне сказала Мэри. — Харлоу повернулся и ушел.

— Ну и ну. — Даннет поджал губы. — Такая самоуверенность, куда там. Мимоходом бросает, что только что повторил мировой рекорд, даже особенно не выкладываясь. Главное, я ему верю. Ведь он из-за этого к нам и подошел, а?

— Сказать, что все равно остается лучшим гонщиком? Отчасти. И еще чтобы я катился со своим приемом. И что он разговаривает с Мэри, нравится мне это или нет. И на закуску — что у нее нет от него секретов. Где она, эта моя дочь, черт возьми?

— Интересно будет посмотреть.

— В смысле?

— Хватит ли у тебя духу разбить ей сердце второй раз подряд.

Макалпин вздохнул, еще глубже забрался в кресло.

— Пожалуй, ты прав, Алексис, пожалуй, ты прав. Но все равно я хочу эту молодую парочку столкнуть лбами.

Приняв душ, Харлоу в белом халате вышел из ванной и открыл дверцу платяного шкафа. Достал выглаженный костюм и пошарил на полке. Но не нашел того, что искал, и брови его удивленно поднялись. Заглянул в шкаф для посуды — результат тот же. Остановившись посреди комнаты, он задумался, потом широко улыбнулся.

— Так, так, — произнес он негромко. — Опять за свое. Ловкие ребята.

Но улыбка не исчезла с его лица, и было ясно, что Харлоу не особенно расстроился. Он поднял матрас, сунул под него руку и извлек на свет плоскую флягу с виски, наполовину полную, осмотрел ее и положил на место. Потом пошел в ванную, снял крышку унитазного бачка и вытащил изнутри бутылку эля, проверил уровень — она была полна на три четверти, — поставил ее назад, следя за тем, чтобы она не опрокинулась, и закрыл бачок крышкой, положив ее чуть наискось. В спальне он надел светло-серый костюм и уже поправлял галстук, когда снизу донесся звук мощного двигателя. Он выключил свет, отдернул занавески и осторожно выглянул в окно.

К входу в отель подкатил большой автобус, вокруг него толпились гонщики, менеджеры, старшие механики и журналисты, приглашенные на официальный прием. Харлоу проверил, здесь ли те, чье отсутствие в гостинице этим вечером было для него крайне желательным. Все они — Даннет, Траккья, Нойбауэр, Джейкобсон и Макалпин, последнего держала под руку бледная и сильно огорченная Мэри, — были здесь, садились в автобус. Двери закрылись, и автобус укатил в ночь.

Через пять минут Харлоу ленивой походкой спустился в вестибюль. За стойкой сидела хорошенькая девушка, которую он обделил вниманием раньше. Сейчас он широко ей улыбнулся — его коллеги просто не поверили бы своим глазам, — и она, быстро придя в себя после шока от неудачного общения с Харлоу, расплылась в улыбке и даже покраснела от приятного смущения. Для непосвященных Харлоу все еще оставался лучшим автогонщиком мира.

— Добрый вечер, — поздоровался Харлоу.

— Добрый вечер, мистер Харлоу. — Улыбка чуть поблекла. — Боюсь, ваш автобус уже ушел.

— У меня своя машина.

Улыбка снова засияла на лице девушки.

— Ну конечно, мистер Харлоу. Какая я глупая. Ваша красная «феррари». Вам что-нибудь…

— Да, будьте любезны. У меня здесь четыре фамилии: Макалпин, Нойбауэр, Траккья и Джейкобсон. Я хотел бы знать, в каких номерах они живут.

— Разумеется, мистер Харлоу. Но, боюсь, все эти джентльмены уехали.

— Знаю. Я ждал, когда они уедут.

— Я вас не понимаю, сэр.

— Я хочу кое-что сунуть им под дверь. Это такая традиция, перед началом гонок.

— Вы, автогонщики, любители подшучивать друг над другом. — До этого вечера она наверняка не встречала ни одного автогонщика, но тем не менее посмотрела на Харлоу с понимающим лукавством. — Вот нужные вам номера: 202, 208, 204 и 206.

— В том порядке, в каком я назвал фамилии?

— Да, сэр.

— Спасибо. — Харлоу приложил палец к губам. — Никому ни слова.

— Конечно, мистер Харлоу. — Она заговорщицки улыбнулась. Харлоу знал истинную цену своей славы и не сомневался, что об этой краткой встрече она будет рассказывать не один месяц; но до их отъезда из гостиницы тайну будет хранить.

Он вернулся в номер, достал из чемодана кинокамеру, отвинтил заднюю стенку, намеренно царапая при этом матовую металлическую поверхность, достал миниатюрный фотоаппарат размером с пачку сигарет. Он положил его в карман, привинтил на место заднюю стенку кинокамеры, убрал ее обратно в чемодан и задумчиво посмотрел на лежавшую там маленькую брезентовую сумку с инструментами. Сегодня она ему не потребуется: он идет туда, где есть и фонари, и все необходимые инструменты. Взяв сумку, он вышел из номера.

По коридору он прошел к комнате 202 — номер Макалпина. В отличие от Макалпина, Харлоу не приходилось проявлять коварство, чтобы добыть ключи от гостиничных номеров — у него было несколько своих прекрасных комплектов ключей. С четвертой попытки дверь открылась. Харлоу вошел в номер и заперся изнутри.

Положив брезентовую сумку на верхнюю и практически недосягаемую полку в стенном шкафу, Харлоу приступил к тщательному осмотру комнаты. Внимательному изучению подверглось все: одежда Макалпина, платяные и посудные шкафы, чемоданы. Наконец, черед дошел до запертого чемодана, можно сказать, даже кейса, на котором были по-настоящему прочные наборные замки. У Харлоу, однако, нашелся комплект ключей и к таким замкам. Открыть кейс не составило труда.

Внутри оказался небольшой переносной кабинет со множеством бумаг: счета, квитанции, чековые книжки и контракты. Было ясно, что владелец команды «Коронадо» заодно выполняет и обязанности бухгалтера. Внимание Харлоу привлекли использованные чековые книжки в гибком переплете. Он быстро пролистал их, вдруг замер и уставился на первые страницы одной из книжек, где были зарегистрированы все выплаты. Эти четыре страницы он изучил с особым пристрастием, покачал головой, словно не веря своим глазам, едва слышно присвистнул, достал миниатюрный фотоаппарат и сделал восемь снимков, каждую страницу сняв дважды. Полностью устранив следы своего визита, он вышел.