Особое задание (СИ) - Горъ Василий - Страница 52

Дон Лючано, бегло пробежав бумаги на своем столе, довольно ехидно усмехнулся, встал вслед за нами, проводил до дверей кабинета и, попрощавшись, добавил:

— Оказывается, все, что я слышал про русских, ерунда! Вы умеете работать не только кулаками, но и головой! У вас, юноша, железная хватка! И я бы не хотел иметь вас в числе своих врагов!

Добравшись до отеля, мы подобрали там волнующихся за нас Татьяну, Людмилу, Мицуко, охраняющего их бойца и отправились куролесить по городу. Юлька, сославшись на срочные дела, почему-то осталась в Лос-Анджелесе и с нами не поехала, хотя в Италии еще не была.

Сначала мы немного погуляли у Колизея, и Вован, замучив нас позированием у чем-то понравившейся колонны, нащелкал целую пленку, а потом куда-то исчез. Мы, дожидаясь его, немного перекусили в небольшом кафе по соседству. Часа через полтора, когда я уже начал волноваться за своего друга, он с довольным видом возник рядом с нами, и, переведя дух, подозвал к себе официанта.

— И где тебя носило? — спросил у него я.

— Да вот, решил вопрос с подарком Толяну! — гордо ответил он и показал мне рукой в сторону Колизея.

Я внимательно посмотрел в указанную сторону и сначала не понял ничего. Но, всмотревшись, я почувствовал, что мои волосы встают дыбом: толпа рабочих с помощью подъемного крана аккуратно отделяли колонну, так понравившуюся братку, от остальной постройки и скоро погрузили ее на подогнанный грузовик.

— Хочу поставить ее на даче Шефа ко дню его рождения! С дарственной надписью, — похвастался он. — Правда, надпись я еще не придумал!

Мицуко, выслушав перевод Татьяны, с ужасом и уважением посмотрела на своего кавалера:

— А ничего, что это памятник культуры? — спросила она.

— Тем приятнее будет Толяну! Он ведь тоже человек культурный! — ответил Вован, уминая кусок пиццы.

— Босс! А вы что ему подарите? — с ужасом в глазах посмотрела она на меня.

— Я пока не решил! Но ваша Фудзияма у него на участке определенно не поместится! — под общий хохот посокрушался я. — Хотя, если прикупить немного земли? Ладно, расслабься, я пошутил! Пора бы еще где-нибудь погулять!

— Хочу в Венецию! — мечтательно произнесла Людмила. — Там такие красивые каналы! По ним плавают гондолы, а всякие певцы так мило распевают свои серенады!

— В чем проблемы? — спросил Вован. — Я тут недалеко видел пролетавший полицейский вертолет! Им наверняка нечего делать! Пусть немного подработают!

— Энди! Ты с твоими ребятами развлекайтесь по своей программе! Возьми денег, — я протянул ему пачку сотенных, — и купи телефон. Сообщишь мне номер. Встретимся завтра у отеля часов в пять вечера. Если, конечно, Лючано не позвонит раньше. Да, не вздумай экономить деньги! Я тебя не пойму!

Полицейские не сразу, но согласились нас немного покатать. Еще бы: пачка долларов в руках Вована выглядела очень убедительно. Мало того, поняв, что им достанется вся пачка, а не пара бумажек, пилот даже пустил за штурвал и меня, и Вована. Правда, уже за городом, видимо, побоявшись за состояние зданий и здоровье народа. Однако и я, и Вован не посрамили гордого звания «отморозок», как выразилась Татьяна, пристегнутая ремнями к сиденьям в салоне и, единственная из дам не особенно кричащая на виражах. А виражи были что надо: даже пилот зажмуривал глаза и бормотал под нос что-то вроде «Мамма миа!». Вован даже хотел попробовать сделать мертвую петлю, но я его отговорил, так как этот тип вертолета ее не делает. Тем более эта полицейская мыльница. Потом мы заправились на каком-то небольшом аэродромчике и довольно скоро оказались в Венеции. Оставив пилота с половиной суммы ожидать нас на каком-то футбольном поле и оплатив моральные издержки тренирующимся футболистам, потерявшим возможность погонять мяч, мы поймали такси и вскоре высадили из первой попавшейся навстречу гондолы галдящих китайских туристов. Потом началось шоу: мы устроили гонки по каналам с еще двумя энтузиастами. Потом чуть не утопили ресторан на плаву, подрезав летящий по каким-то надобностям катер, который, собственно, и ушел прямо в борт ресторана. Потом побросали в воду возмущенных нашим поведением пассажиров катера и ресторана, еще оставшихся в сознании. Потом решили немного погулять пешком: наш гондольер, измученный часовой «прогулкой», валялся без сил на борту своей лодки, среди нескольких вожделенных ассигнаций.

Прогулка пешком оказалась еще веселее: на одной из площадей толпу зрителей веселила группа акробатов и силачей. Мы с удовольствием посмотрели на фокусы в исполнении обаятельного пожилого артиста, с непередаваемой грацией извлекавшего гвозди из ноздрей, незаметно снимающего часы у зрителей, захваченных созерцанием чудес, а потом возвращающий им свою добычу.

Девочки хлопали в ладоши акробатам, вытворяющим что-то невероятное на тоненьком стальном тросе, натянутом над мостовой. Но потом на помост вышел местный силач, и, гулко стуча себя по голой груди, пригласил любого желающего сразиться с ним в кулачном бою или в борьбе.

В толпе желающих не нашлось, а в нашей компании — аж два! И я, и Вован. Уступив старшему право быть первым, я остался с девушками, а браток, словно ледокол растолкав толпу зрителей, легко взобрался на помост. Громила-артист удивленно посмотрел на Вована, снимающего свой любимый пиджак от Дольче Габбана, и довольно ухмыльнулся, потирая руки. Однако его надежды славно позабавиться, поиграв с наивным туристом не оправдались: обхватив Вована за грудь и сомкнув руки за его спиной, он внезапно понял, что попал в еще более жестокие тиски! Он попытался было выскользнуть из захвата, но не тут то было: мой друг очень технично прогнулся вместе с ним назад, и, выполнив бросок с прогибом, припечатал свою жертву к помосту всеми своими ста тридцатью килограммами. Встав, он подал громиле руку, дождался, пока тот встанет и переведет дух, и снова отправил мужчину полетать. Получив море удовольствия, он посетовал на то, что эти итальянцы «хрупкие какие-то», и под аплодисменты зрителей спрыгнул на брусчатку. А измученным силачом занялся я. Правда, в первые секунд двадцать оскорбленный бесславным поражением громила пытался выместить на мне весь свой нерастраченный пыл, но, нарвавшись на мои не очень акцентированные удары, он забегал от меня, как молодая, но очень обожравшаяся лань! Толпа хохотала, я подбадривал партнера легкими пинками под объемистый зад, а он, обливаясь потом, накручивал круги на помосте. Наконец, очередной раз упав на повороте, он запросил пощады. Само собой, я согласился, картинно поставив ногу на грудь поверженного гиганта, и под аплодисменты толпы спустившись с помоста, получил от наших дам положенные за победу поцелуи.

Мицуко восхищенно хлопала в ладоши, подпрыгивая от восторга около своего кавалера, и предлагала ему попробовать себя в Сумо, традиционной японской борьбе.

Вован, услышав, что победители в Сумо пользуются огромным авторитетом, пообещал ей победить:

— Что я, мальчик, пробовать? А тем более с вашими коротышками! Свозишь меня куда надо, и я поборюсь! Ради тебя, моя прекрасная дама! — он посадил смущенную девушку на свое широченное плечо и ломанулся «куда-нибудь пожрать».

Потом мы немного потерроризировали банду местных хулиганов, пытавшихся нас пограбить в какой-то темной подворотне, причем Татьяна и давно переставшая страдать по поводу чьих-то переломов Людмила нам не плохо помогли. Довольные собой, мы ввалились на какую-то дискотеку, там славно потанцевали, выпили половину напитков, еще остававшихся в баре, потом с трудом, с помощью местной полиции нашли нашего пилота и к пяти утра добрались до отеля в Риме.

В одиннадцать позвонил Лючано и предложил с ним отобедать, сообщив, что наши предложения его полностью устраивают. Я, само собой, согласился, и спросил, уместно ли будет явиться со своими дамами. В общем, к двум часам дня я, Вован, все три наши дамы и Энди чинно заняли свои места в одном из самых дорогих ресторанов Вечного города.

Лючано галантно расцеловал пальчики нашим дамам, отвесил им кучу комплиментов, уважительно пожал нам руки и занял место во главе стола. Дождавшись, пока все сделают заказ официанту, он сразу перешел к делам: