Еще более дикий Запад (СИ) - Лесина Екатерина - Страница 21

— Даже так?

— Суды шли быстро. Самые ярые… в общем, не дожили до них. Тут же прошли чистки. Заодно уж появился Народный патруль, который взял верхний город под контроль. Мы поняли, что нужно уходить, но… не успели.

— Почему?

— К дядюшке обратился человек из… Совета, то есть близкий к Совету. Он тоже хотел покинуть город. И ему нужны были гарантии, что там, во внешнем мире, он устроится должным образом. И не только он, но и его семья. Взамен он пообещал кое-какую информацию. Весьма… важную.

— О детях? — сказал Чарльз. — Или, скорее, о том, как сделать так, чтобы женщины гарантированно рожали одаренных детей?

— Вы… — Молли резко развернулась.

Глаза её прищурились. И показалось, что еще немного и Чарльза не станет. А заодно уж и Милисенты, и Эдди, и… всех-то, кто неосторожно приблизился к государственной тайне.

— Спокойно, — сказал Эдди и снова положил руку на хрупкое плечико. — Сама же ж сказала, что союзники нужны. А если всех тут убивать, направо и налево, то какие союзники?

— Я…

— Да и шею я тебе раньше сверну. Небось, тогда и магия не поможет, — он говорил ласково так, как с ребенком. — А тайна эта… ерунда. У нас своя имеется.

Молли нахмурилась еще сильнее.

— Данная информация относится…

— К государственной тайне, — завершила за неё Милисента. — Что? Я ж не дура. Небось, за неё многие прикопать готовы. Вот только рецепт у него неправильный.

— У кого?

— У Змееныша, — пояснила Милисента. — Тут… такое вот дело… считай, была у меня фея-крестная… не совсем, чтобы фея и скотина, как выяснилось, еще та. Но папаша мой куда похуже… не важно.

— Уильям Сассекс, — Чарльз осторожно потянул Милисенту за рукав. — Его звали Уильям Сассекс, и он был из тех, островных Сассексов. Правда, официально он был казнен…

Молли слушала внимательно.

Лобик морщила.

Хмурилась.

И, когда Чарльз замолчал, сказала:

— Стало быть, это правда?

— А сомневалась?

— Всегда остается шанс, что ценность информации преувеличена.

Она протянула руку.

— Дай.

— Обойдешься, — Чарльз не собирался вот так расставаться с камнем.

— Это дело…

— Что стало с твоим дядюшкой?

— Кто-то донес на него, — руку Молли не убрала, но над ладонью вновь вспыхнул орлан, намекая, что не стоит дразнить хищную птицу.

Или контору, избравшую себе оную птицу символом.

— Я успела встретиться с нашим агентом. Передать ему детей.

— Детей?

— Первыми решили переправить их. И жену объекта. Сам он планировал уйти позже. Одновременное исчезновение выглядело бы слишком подозрительным, поэтому и так… я получила кристалл. И вернулась домой, где и… увидела.

Она резко выдохнула и закрыла глаза.

— Дядя принял яд. Я застала смерть и тех, кто обыскивал дом… перевернули все… и главное, они ведь не догадывались… они точно не догадывались о том, кто мы. Они просто громили все. Заявили, что мы нарушили закон, что… он обязан был отправить меня в дом Добродетели. А он скрыл и вот… глупость какая!

Молли покачала головой.

— А уверена, что не знали?

— Они пили виски и плясали на книгах, а потом собрали в кучу и подожгли. Думаете, тот, кто подозревал бы о нашем истинном роде занятий, стал бы так рисковать? С книгами сгорели и кое-какие серьезные документы. К счастью. Меня… меня отправили в этот самый дом Добродетели.

— Где читали книги?

— Именно, — она глянула на Милисенту искоса. — На самом деле все не так просто. Книги — лишь часть процесса. И читать их можно по-разному. У меня имеется защита от ментального воздействия, но даже её порой не хватало. Я ловила себя на том, что начинаю… понимать. Принимать этот бред. Что он и только он правильный. Жесткий распорядок дня. Очень мало времени на сон. Еда скудная. Это ослабляет организм. Зато огромное количество совместного досуга. Шитье, вышивание. Непременно с ароматными свечами. И с чтением. Читали другие женщины. Старшие жены.

Она прикусила губу.

И тихо добавила:

— Ваша сестра была среди них.

Я взяла Чарльза за руку. А то мало ли что от этакой новости сделается.

Нет, оно-то хорошо.

Стало быть, живая сестра. И здоровая. Ну, раз читать способная. Небось, тем, которые больные крепко, не до чтения.

— Нам время от времени доставляли сводки. И ваша сестра попала в них.

— Почему? — сухо поинтересовался Чарли.

— В числе прочих, пропавших не то, чтобы без вести… Контору скорее заинтересовала эта внезапная эпидемия влюбленностей. Сорок семь эпизодов, включая девиц среднего сословия. Разорванные помолвки. Побеги из дому. Скандалы, которых было как-то слишком, как я понимаю, много. И главное, статистически, все сбежавшие девицы были в той или иной степени интересны. Кто-то обладал немалым приданым, кто-то в перспективе мог претендовать на наследство. Были родственницы весьма серьезных людей, причем не только имеющих политический вес, но и видных ученых, банкиров, торговцев, писателей, даже дочь владельца газеты. Не самой крупной, но имеющей авторитет. Нам прислали снимки. Вашей сестры в том числе. И вот, что интересно… из сорока семи — дюжина девиц появилась в этом самом доме Добродетели.

Я почесала за ухом.

Свербит.

И еще не отпускает чувство, что за нами наблюдают. Причем не так, чтобы давно. Я взглядом указала Эдди на город, и тот легонько кивнул, мол, тоже заметил.

Закрыв глаза, я сосредоточилась.

Сила… сила тут текла свободно.

— Интересно также другое. Эти женщины… вы уж извините, Чарльз, я не была знакома с вашей сестрой лично, но они явно действовали сами. По собственной воле. Они искренне верили, что наставляют нас на истинный путь. А еще не слишком ограничивали себя в методах достижения цели.

Двое.

Там, впереди.

И один яркий-яркий, не такой, как обычные люди. Маг?

— Я быстро поняла, что не стоит выделяться, но были и другие… весьма упрямые.

— Когда вы видели её в последний раз?

— За день до побега. Она как раз пришла объявить о церемонии выбора.

— Что за…

Чарли явно собирался высказаться определенней, но все же хорошее воспитание сидело в нем крепко.

— Воспитанницы, достигшие определенного уровня просветления, — мрачно произнесла Молли, — допускаются до участия в церемонии выбора. Грубо говоря, им торжественно выбирают мужа. А заодно уж, чтоб не передумал кто, прямо на месте и связывают кровной клятвой. Меня сочли годной, а потому оставаться там и дальше я не могла.

Вот тут я её поняла.

Оно ж как, соберешься замуж ненадолго сходить, а тут бац и клятвой на всю жизнь, кровною. Главное, мне-то и винить некого, сама дура дурой, а вот Молли умнее оказалась.

— Пришлось уходить.

— Подземелья…

— Мы давно их изучали. Да и дядюшка действительно сумел составить карты. Ко всему и сошелся с кое-кем из местных.

Молли подняла руку и помахала.

— Свои! — крикнула она так, что у меня прям в ушах заложило. И ведь сама-то тощенькая, а голосище… впрочем, теперь желания повыдергивать ей волосья немного поубавилось.

Из раскрытой ладони вырвался сноп искр, которые закружились, складываясь в хитрый знак. Будто змею, что в свой хвост вцепилась, пополам перекрутили, а в самую середку воткнули то ли меч, то ли нож.

Знак мигнул и исчез.

— Держитесь спокойно. И не выказывайте агрессии. Они не любят тех, кто живет наверху, но в них нуждаются, — сказала Молли, оправляя юбки. — И с дядюшкой у них договор.

Так-то с дядюшкой.

Я положила руки на револьверы. Так, без намека.

А то ведь как оно? Дядюшки нету, так и договора, может статься, нету.

Огоньки же пришли в движение. Сперва тот, который яркий, ответил. И над грудами камней поднялся знакомый уже знак. Точно, в несчастную змеюку тыкали ножом. А потом он рассыпался искрами, и от этих искр на камнях стало расползаться зеленоватое свечение.