Еще более дикий Запад (СИ) - Лесина Екатерина - Страница 7

— Погодите. Постойте, — Эдди потер руки. — Я сейчас.

Он сунул пальцы в рот и издал тонкий свист, на который в доме открылась дверь. А вот интересно, Чарльз эту дверь и заметил-то только, когда та открылась.

Даже не дверь. Кусок стены вдруг в эту самую стену провалился.

Эдди заглянул в провал, после вовсе в нем исчез, но вернулся до того, как Чарльз начал волноваться.

— Идем, — сказал он и что-то в голосе заставило насторожиться.

Но нет. В доме было пусто и темно. Правда, стоило хлопнуть в ладоши, и где-то под потолком слабо засветились полуразряженные камни.

— Только, Эдди… — человек, который стоял у стены, был невелик, но это все, что Чарльз мог о нем сказать. Слишком темно. Да и человек кутался в просторные одежды. — Слушок пошел, что за тебя заплатить готовы.

— Много?

— Не так много, чтобы здравомыслящий человек рискнул, — человек набросил на голову капюшон. — Но сам знаешь, здравомыслящих тут немного. Потому поостерегись.

Чарльз удержал за руку Милли, готовую шагнуть на свет. Морок работает, и кто бы ни стоял там, у стены, увидит он немного — размытые силуэты, на которые и глядеть-то не хочется.

— Спасибо, друг.

— Не за что… живи и… если что, то я тебя не видел.

— И я тебя.

— Еда там, вода тоже. Правда, фильтры маленько барахлят, но переберешь.

— Только фильтры?

— Ищи. Что найдешь, то твое.

— А мастерская?

— Закрылась, — это человек произнес с тоской. — Не слышал о новом законе?

— Каком?

— А… ну да, ныне законов стало как-то слишком уж много. В общем, чтоб мастерскую держать, надобно получить лицензию. А для того — пройти освидетельствование. У мастеров. Чтоб, значит, подтвердить статус и знания.

Эдди выругался.

— Многие уже ушли. Я вот ждал, думал, может, отменят… но… третьего дня, помнишь Бена?

— Который одноногий?

— Его. Он вроде как закрылся, но людям знающим помогал, как попросят. Кто-то донес… и забрали Бена.

— Суд?

— Был… дали штрафа, а откуда взять, когда все конфисковали в доход города? Ну и пойдет, стало быть, тоннели строить. Нет, Эдди, ты как знаешь…

— А…

— Чтоб освидетельствование пройти, надобно в мастерской поработать. И ладно бы просто даром, так нет… сто пятьдесят золотых! Представляешь? — возмущение мастера было вполне искренним. — И дело даже не в том, что это… мать его…

Он добавил пару слов покрепче.

— Многие пропали, Эдди. Вроде как решили лицензию взять, там с нею и послабления обещали, налоги ниже, право участвовать в аукционах и вовсе продавать через Верхние Мастерские. И решились. Вышло. А потом пропали. Не все. Некоторые. Из крепких мастеров. Ни про Криворота, ни про Шипа я больше не слышал. Нет, Эдди, что бы тут ни затевалось, оно точно не к добру. Так что я с Итоном ухожу.

— А он…

— Уйдет. И вернется. У него ж поезд. Хотя… я уже начинаю думать, что этот поезд ему надолго не оставят. Рад был повидаться. И… удачи тебе.

Человек выскользнул сквозь щель в стене.

И стало тихо.

В тишине этой было слышно, как потрескивает искра, попавшая под колпак лампы, и гудят трубы в стенах. А еще где-то там, далеко, капает кран.

Или не кран.

Но капает.

— Да уж, — Эдди поглядел на светильники, которые скорее сгущали тьму, чем давали свет. — Честно говоря, не знал, что так… я тут давненько не был, с полгода точно. Но такое…

— Думаю, об этом тоже следует побеседовать, — с тошнотворной бодростью произнес Орвуд. — Но для начала стоит заняться нашим пристанищем. Чарльз, вы сумеете зарядить лампы?

— Сумею, — Чарльз прищурился.

Накопители в системе стояли нестандартные. Да и сама она, питавшаяся от короба, выглядела незнакомой.

— Чудесно. Я тогда займусь плесенью, — некромант снял белоснежные перчатки, отправив их в нагрудный карман. — Полагаю, здесь частенько случались выбросы энергии, а вот экранировали помещение давно и защиту не обновляли, отсюда…

Он продолжал говорить что-то еще, заполняя пустоту.

— Тут мастерская была, — сказал Эдди. — Это старый знакомый. Мастер. Не тот, который от основателей, но неплохой. Мы… поладили. Я ему приносил кое-что на продажу.

Вряд ли законного происхождения.

— И брал опять же. Камни… Милли заряжала, хотя это долго, да… туда-назад… тут всегда хватало тех, кто за недорого готов был зарядить камни. А оно вон как вышло.

— Не сдаст? — уточнила Милли.

— Понятия не имею. Сам вряд ли. Он мне кое-чем обязан, а такие люди верят в удачу. Но если возьмут и прижмут, тогда да, запираться не станет.

Что логично.

— Другое дело, что о нашем знакомстве никто и не знает. Так что шанс есть.

Чарльз откинул крышку ящика и вытащил первый из дюжины камней. Крохотный совсем, и силой заполнился быстро, впрочем, как и остальные. А схема интересная. И сама мысль заменить несколько крупных и дорогих накопителей более мелкими и дешевыми достойна внимания.

Любопытно будет посмотреть, надолго ли их хватит.

Но света стало больше. Хватило, чтобы разглядеть место. И вправду, мастерская, точнее её остатки. Столы. Какие-то ящики под ними. И другие — на стеллажах, что вытянулись вдоль стены. Массивная туша сварочного аппарата, правда, изрядно закопченного и вряд ли рабочего. Голем, от которого сохранился лишь остов и тот частично.

Плавильная печь.

Дорогая штука, но слишком тяжелая, чтобы тащить с собой. И вряд ли новая, иначе её бы продали.

— Жилые на втором этаже, — сказал Эдди. — Только… он еще та свинья.

И оказался прав.

На втором этаже стойко и резко пахло прокисшим пивом — ненавижу этот запах с детства — и падалью. Я огляделась.

Комнаты две.

В одной, поменьше, нашлось место для огромной ванны, покрытой ржавчиной и какой-то черной слизью. Над ванной из стены выглядывал кран, с которого свисали зеленые нити то ли плесени, то ли водорослей. Пол был черен. И покрыт толстым слоем мусора.

Мамаши Мо нет на этого мастера!

Вторая комната была не чище. Тот же пол, правда, с ковром, который к полу прилип намертво. Тот же мусор — мятая рваная бумага, песок, обертки, какие-то железяки, куски ткани, кости и шелуха семечек, огрызки яблок и зачерствевшие до сухого состояния булки. Но зато здесь имелся огромный стол, украшенный золотыми медальонами. С медальонов скалились морды львов, пусть и несколько заросшие черной липкой грязью, но все одно грозные.

Зеркало на тумбе.

Кровать.

Одна. Пусть огромная, с половину комнаты, но одна! И… и ложиться на неё я не рискну. Покрывало пестрело пятнами. Прямо посреди кровати валялась канистра, из которой тихо капала черная жижа.

— По-моему, тут спалить все проще, чем убрать, — сказала я Эдди.

И тот вздохнул.

— Извини, но… сюда точно без нужды никто не сунется. Это место он держал для особых… сделок. А так у него своя мастерская на верхнем уровне. А про это, если и знают, то далеко не все.

Может и так, но уютнее от осознания сего факта не стало.

Уборка.

Ненавижу уборку.

Мамаша Мо полагает, что это явный признак одержимости бесами. Прежде всего — лени. Ибо женщина просто-таки обязана от рождения жаждать порядка. Нет, порядок я любила, но чтоб вот так его наводить…

Пришлось.

Вон, даже супруг мой мусор собирал, пусть и с прискорбным видом. А некромант, который, небось, тоже не из простых, вдоль стен прошелся. Уж не знаю, чего он сделал, да только щекотно стало, а еще плесень с этих стен сама осыпалась. Порой вместе со штукатуркой, обнаживши подгнившее дерево, ну так то издержки, так сказать.

Орк сгреб и вынес ковры. Понятия не имею, куда он их дел, но под коврами обнаружился весьма приличный пол почти натурального цвету. Эдди предположил, что сугубо в теории можно и остальной отмыть, что он тоже натуральный, только замызганный, однако почему-то ни у кого не возникло желания теорию практикой проверять.