Отверженный VI: Эльфийский Петербург (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 37

— Седова-Белозерского не так-то просто ликвидировать. Но да, он не вечен. Идёт война, и рано или поздно, Петербургу понадобится новый лидер. И чтобы ситуация не застала нас врасплох, мы должны искать замену уже сейчас.

— А пока замены нет?

— Пока нет.

— Но если я дам согласие выступить в качестве замены Николая Константиновича, то таким образом подпишу ему приговор.

— Приговор он сам себе подписал уже давно, отказавшись от каких-либо контактов и переговоров. Как бы грубо это ни звучало, но это так. Поэтому я бы не советовал смотреть на ситуацию так, как Вы её сейчас описали.

— Возможно, Вы и правы, — согласился Каменский. — Но я вынужден Вас огорчить. Я не политик, а юрист. Я не хочу лезть в то, в чём не разбираюсь. Спасибо за доверие, Александр Петрович, но это не для меня.

— Иногда нам приходится делать вещи, для которых мы не созданы, — заметил Романов. — Когда без этого никак, а больше никто не может. Вы ведь не хотите, чтобы эта война продолжалась долго?

— Думаю, этого никто не хочет, — сказал Каменский. — И раз уж у нас зашёл разговор о службе и долге, считаю своим долгом предупредить Вас, что на днях я планирую подать в отставку.

— В отставку? — удивившись, переспросил кесарь.

— Да. Не считаю возможным больше занимать свою должность в свете происходящего в стране.

*****

Мы уже третий час сидели с Ариной в ресторане «Кортес» и уходить из него нам не хотелось. Это был не очень большой, но невероятно уютный испанский ресторанчик, в котором нас приняли как самых важных гостей.

Ристо постарался. Только я назвался на пороге сеньором Антоновым, как нас с Ариной сразу же проводили к столику, на котором стоял огромный букет роз. Даже я растерялся от такой встречи, чего уж говорить про княжну. Не успели мы сесть за столик, как нас окружили пять гитаристов и исполнили для именинницы зажигательную песню в стиле фламенко.

И на этом шоу не закончилось, специально для Арины две девушки в ярких красных платьях до пола исполнили танец с кастаньетами, а после них серьёзный пожилой испанец спел какую-то грустную, но очень красивую песню.

Арине это всё очень понравилось, я бы даже сказал, она была в восторге. И было с чего — музыканты очень старались. Затем нам принесли горячую паэлью на огромной сковороде и знаменитые испанские караколес — улитки с чесночным соусом. И, конечно, же вино, куда без него в испанском ресторане.

Вкусные блюда испанской кухни сменились очередными яркими номерами талантливых музыкантов, и так продолжалось весь вечер. Было здорово, уходить не хотелось. Мы болтали о всякой ерунде, а на столе стояла уже вторая бутылка вина. Наполовину пустая.

— Спасибо тебе за такой замечательный день рождения, — сказала Арина, после того, как я произнёс очередной тост в её честь, и мы осушили бокалы.

— Тут больше Ристо надо благодарить, это он нашёл такой ресторан и забронировал для нас столик, — признался я. — Но я рад, что тебе понравилось. А то утром мне показалось, что ты меня испепелишь одним взглядом, и запрет на использование магии мне не поможет.

— Если честно, желание такое было, — улыбнувшись, сказала княжна. — Очень уж не хотелось день рождения вдали от дома проводить, но сейчас я рада, что всё так получилось. Это один из самых ярких дней в моей жизни. Я очень тебе благодарна. Давай выпьем за тебя.

— За меня? — удивился я. — За меня-то в честь чего? У меня день рождения в марте.

— Просто захотелось. Ты славный. Мне с тобой очень хорошо и спокойно. Как бы я на тебя ни злилась, но на самом деле, ты мне очень симпатичен. Жаль, что мы не можем быть вместе.

— Не можем, — подтвердил я, надеясь, что Арина не будет углубляться в эту тему.

— Я знаю, я давно уже это поняла, поэтому и не хотела никуда с тобой ехать. Но сейчас не жалею, что поехала. Иначе у меня, возможно, так и не появилось бы возможности сказать, насколько я тебе благодарна.

— Мне кажется, это лишнее… — начал было я, но был тут же перебит Зотовой.

— Нет! — возразила Арина. — Это не лишнее! Ты спас мне жизнь два раза! И жизнь, и честь! Я никогда этого не забуду! И хочу, чтобы ты это знал. Я перед тобой в долгу, а Зотовы всегда отдают долги.

— Ты их уже отдала, — сказал я. — Ответив тогда ночью на мой звонок, ты тоже спасла мне жизнь. А сейчас, приехав со мной сюда, ты спасёшь жизни многим людям и эльфам. Мы с тобой в расчёте, если для тебя так важна тема долгов.

— Важна, — призналась Арина. — И не только она. Мне важно…

Зотова замолчала. Мне показалось, что она хотела сказать что-то очень важное, но почему-то передумала. Я не возражал, меня тяготил этот разговор — он мог в любой момент повернуть в какое-нибудь не очень приятное русло.

— Мне важно, чтобы мы с тобой остались друзьями, — сказала наконец-таки Арина. — Я это поняла только сейчас. Прости!

— За что? — удивился я.

— За всё.

Арина тяжело вздохнула, некоторое время молчала, а потом с большим трудом произнесла:

— Это было какое-то наваждение. Сначала я вбила себе в голову, что влюбилась в тебя. Это объяснимо, всё же ты был в моих глазах героем. А потом взыграла гордыня и ревность подключилась, и я решила заполучить тебя во что бы то ни стало. Как ценную добычу. А когда получила, решила оставить у себя, опять же любой ценой. Это, конечно, глупо, но я ничего не могла с собой поделать. Я просто хотела владеть тобой. Замуж за тебя собралась.

Зотова опять замолчала. Мне на её откровения сказать было нечего, поэтому некоторое время мы опять сидели в тишине. Чтобы не выглядеть совсем уж каким-то бревном, я разлил вино по бокалам. Арина взяла свой бокал, молча стукнула его о мой, залпом выпила вино и сказала:

— Я ведь понимаю, что ты её любишь. И всегда это понимала. Я видела, как ты на неё смотрел, когда мой отец пригласил её к нам на обед, чтобы устроить мне показательную моральную порку. А она любит тебя. Это тоже видно невооружённым взглядом. Вы подходите друг другу. А я тебе не подхожу.

— С чего ты так решила? — ляпнул я, словно хотел переубедить Арину.

— Я хочу замуж, Рома! Просто хочу замуж! За четыре года в Кутузовке я поняла, что всё это не моё: эта боевая магия и прочая ерунда. Я каждый год участвовала в весеннем турнире, чтобы доказать всем вокруг, что я лучшая, но мне самой это не нужно. Я хочу семью: мужа, который будет каждый вечер приходить домой, который будет меня любить и баловать, хочу детей, троих, а лучше четверых, хочу читать им книжки, рассказывать сказки, делать с ними уроки.

Арина сама налила себе вина, залпом осушила бокал и продолжила:

— Мне читали книжки максимум до трёх лет, а мне хотелось, чтобы до самой школы, даже до пятого класса. У меня нет братьев и сестёр, я росла одна. Отец у меня хороший человек, но он занимается в основном работой, мать тоже постоянно чем-то занята. Ты не поверишь, но у меня такое ощущение, что я выросла без семьи. А я хочу семью! И с тобой у меня её не будет. Я это знаю. Ты мне очень нравишься, Рома, возможно, где-то в глубине души я в тебя всё ещё влюблена, то с тобой у меня никогда не будет семьи. Настоящей, такой, о которой я мечтаю.

— Не будет, — согласился я. — Но ты тоже не думай, что мне всё это нравится: все эти задания, приключения и опасности. Это со стороны, возможно, выглядит здорово, но я этим сыт по самое горло. Я бы с радостью просто учился в Кутузовке. Но, похоже, мне это всё не светит — слишком многое предстоит ещё сделать. Но для начала надо остановить войну.

— Я очень надеюсь, что у тебя получится.

— Мы все на это надеемся. А что касается родительской любви, меня тоже не особо баловали в детстве, у эльфов в принципе не принято выражать любовь к детям, но у меня, в отличие от тебя, хотя бы есть брат и сестра.

— Повезло.

— Не завидуй. Это компенсируется тем, что родная мать ко мне относится как к отбросу. Даже отец, суровый и холодный эльф, устроивший гражданскую войну, проявляет ко мне если не заботу, то хотя бы интерес. А вот маме вообще на меня плевать.