С днем рождения, дитя варвара (ЛП) - Диксон Руби - Страница 9

Она также проговорилась, что всего подарков было шесть, так что я не торопилась открывать каждый из них. У меня были палочки для волос, странный диск на веревке, красивая чашка, а после этого был новый костяной нож, который был сделан для моих маленьких рук. По какой-то причине я больше всего дорожила этим ножом, потому что помнила, как снова и снова говорила Кэшолу, что все его ножи рассчитаны на его руки, а не на мои.

После этого прошло несколько дней, прежде чем я нашла мешочек с семенами храку, спрятанный за камнерезом Харлоу (который сейчас не использовался). Шкура, в которую он был завернут, была украшена чем-то похожим на рисунки животных. Либо это означало, что я должна найти свой следующий подарок в хранилище продуктов, либо с домашним любимцем Фарли Чомпи, либо с какой-то другой вещью, имеющей отношение к животным. И я бы поискала его… завтра. Может быть. Вдумчивость в поисках сокровищ была половиной удовольствия, и я не спешила заканчивать их.

Кроме того, я хочу закончить с гамаком. У меня сводит живот, и я рассеянно потираю его. У меня не так много времени, чтобы это сделать, а это большой проект. Я заплетаю быстрее, мои пальцы болят.

— Это что, Роканская штука? — Стейси дразнится. — Ты чувствуешь, что твой мужчина скоро вернется домой?

Я качаю головой.

— Просто принимаю желаемое за действительное. Я не знаю, когда он вернется. — У меня точно нет шестого чувства, которое есть у Рокана. — Но он должен вернуться вовремя.

— Где ты собираешься повесить гамак? — спрашивает Стейси.

— В углу нашей пещеры есть укромный уголок с выступом, который подойдет, — говорю я. Я уже объяснила это всем остальным в пещере, но эй, что еще нужно? — Все будет хорошо.

— Как думаешь, какой будет следующий подарок? — спрашивает Джоси. — И ты выяснила, что это за штука с диском?

Я начинаю отвечать, и тогда мой живот сжимается, пульсация мышц жесткая и неожиданная. Я ахаю и роняю кожаные пряди, которые сплетаю вместе, кладя руку на свой округлившийся живот.

В пещере становится тихо.

— Пришло время? — Клэр начинает подниматься на ноги. — Должна ли я позвать целителя?

Я положила руку ей на плечо, чтобы остановить ее.

— Я в порядке. Кэшола еще нет дома.

Я игнорирую встревоженный взгляд, который она бросает на Джоси и Лиз. Они думают, что я сумасшедшая. Но это не так. Я просто упрямая и доверяю своей половинке. Он сказал, что вернется как раз к родам. И поскольку его здесь нет, должно быть, еще не время. Впрочем, сейчас было бы неплохо в любое время, думаю я про себя, снова собирая свои кожаные пряди.

КЭШОЛ

Я перекидываю свой рюкзак через плечо.

— Я возвращаюсь в Пещеру племени.

Хэйден бросает на меня обеспокоенный взгляд, подбрасывая в огонь еще одну щепку навоза.

— Ты с ума сошел? Штормы не прекратились. Снег будет таким высоким, что будет выше твоих рогов. Это небезопасно.

Я медленно киваю.

— Я знаю. Но я нутром чувствую, что у Ме-гана скоро родится наш сын, и я должен быть рядом с ней. — Это чувство гложет меня весь последний день, и я не могу оставаться в этой пещере без дела.

Мы были заперты здесь дольше, чем я хотел, и каждый проходящий день ощущается как песок под моей кожей и раздражает. Из-за погоды мы не кормим племя. Мы просто сидим и ждем.

Я устал ждать. Моя Ме-ган близка к родам, и я буду рядом с ней, несмотря ни на что.

— Ты дурак, — кисло говорит мне Хэйден. — Ты замерзнешь, как двисти в тайнике, и тогда нам придется вернуть твое окоченевшее тело твоей паре.

Я ухмыляюсь, потому что даже когда он говорит мне эти ужасные вещи, он берет свою сумку.

— И все же ты пойдешь со мной?

Он фыркает.

— Идея замерзнуть насквозь более привлекательна, чем оставаться здесь в ловушке еще пару дней в своих вонючих ботинках. — Он снимает с крючка свой тяжелый плащ и набрасывает его на плечи. — И я тоже скучаю по своей паре.

Я тоже беру свой плащ; последние несколько дней мы были в ловушке, и от нечего делать мы готовились. Мои клинки смертельно остры, моя праща эластична на случай, если мне это понадобится. Мы взяли припасенные в пещере шкуры и сшили из них тяжелые плащи, чтобы прикрыть наши более легкие. Мы оба сделали снегоступы, потому что снег глубокий, но мы не смогли покинуть безопасную маленькую пещеру. Припасы в пещере охотника на исходе — топливо почти закончилось, припасенные пайки полностью истощены, и мы забрали все меха. Нам нужно будет пополнить ее, когда погода улучшится.

Но сейчас? Все, о чем я могу думать, — это улыбающееся лицо Ме-ган. Потребность увидеть ее сжигает меня изнутри. Я не могу спать по ночам, потому что беспокоюсь о ней. Дни тянутся бесконечно, потому что я хочу быть с ней. Я знаю, что Хэйден страдает так же.

Так что, несмотря на то, что это опасно, мы пойдем.

Мы собираем последние наши припасы и кутаемся в тяжелые меха. Снегоступы надеваются поверх наших ботинок. Снаружи тихо, ветер приглушен слоем снега, погребающим нашу пещеру.

Я кладу руку на кожаный экран и колеблюсь.

Хэйден вздыхает.

— Я знаю, — говорю я ему. Я смотрю на бесконечный снег. Нашу пещеру засыпало несколько дней назад, и мы сохранили прорытый туннель, чтобы иметь возможность дышать воздухом, но ландшафт будет жестоким даже для таких охотников, как мы. Холод будет опасным, снег скрывает много опасностей. Уходя, мы берем свои жизни в свои руки.

Но остаться? С небольшим количеством еды и без огня? Без наших товарищей? Такое ощущение, что выбора вообще нет.

Я смотрю на Хэйдена.

— Если ветер будет сильным, мы не сможем разговаривать. — Я плотнее закутываюсь в меха. — Все может случиться. Если я не вернусь, ты скажешь Ме-гана, что мои последние мысли были о ней?

Он свирепо смотрит на меня.

— Ты дурак. Я скажу ей это.

Я смеюсь, потому что мой друг остается таким же, несмотря на опасность. Я натягиваю меха на голову, образуя капюшон, отодвигаю ширму в сторону и шагаю вперед, в снежный туннель. Здесь очень темно. Мы продвигаемся вперед, наши шаги замедляются, когда мы выходим из вырытого туннеля в изменившийся ландшафт. Вокруг нас повсюду лежит снег. Бесконечный снег. Он стелется над всем, выше меня, и только розовые верхушки деревьев с хохолками виднеются над пудрой. Здесь холодно, пустынно и тихо. Небо по-прежнему затянуто тучами, что указывает на то, что снега будет еще больше.

Я делаю шаг вперед и даже в своих снегоступах тону. Я проверяю глубину снега своим копьем, и оно погружается до самого острия. Воздух кажется сухим от пронизывающего до костей холода, и я чувствую, как в ноздрях образуется лед. Я плотнее натягиваю меха на лицо и снова испытываю свое копье в другом месте. Оно погружается так же глубоко.

— Хватит валять дурака, — рычит Хэйден, продвигаясь вперед. — Нам нужно пройти как можно дальше, прежде чем снова начнется непогода.

Он прав. Я думаю о Ме-ган и ее бледном лице, с тревогой наблюдающем за входом в пещеру в ожидании моего возвращения. Мысль о ней толкает меня вперед, и я следую за Хэйденом.

Скоро, моя Ме-ган.

МЕГАН

— Боже мой, ты такая никудышная лгунья, — восклицает Джоси, когда я случайно роняю кожаные шнуры, которые держу в руках. — Как долго у тебя были схватки?

Я хватаюсь за живот, морщу нос и лицо в попытке не заорать вслух от того, как это больно. Кажется, что все сразу сжимается, и мне требуется несколько мгновений, чтобы отдышаться от боли, прежде чем я могу говорить. Когда я могу, я спокойно снова беру шнуры, начиная с того места, на котором остановилась.

— Сейчас не время.

— Чика. Ты с ума сошла? — голос Джоси повышается, и ее руки опускаются на бедра. — Это была настоящая схватка!

— Что? — приходит Тиффани с горячим чаем, который она принесла для меня, с испуганным выражением на лице. Она ставит розовую чашку так, чтобы я могла дотянуться до нее из моего маленького мехового гнездышка, а затем подходит к огню. — Ребенок на подходе?