Все контракты должны быть исполнены (СИ) - Жанпейсов Марат - Страница 54

Для этого вновь пришлось разделиться с Кэйлой, которая очень молчалива, переваривая последние события. Разумеется, она тоже достаточно начитана, чтобы понять, что именно произошло с её названным отцом. Может, она никогда не была с ним очень близка, но сейчас явно думает о том, как на это отреагирует Шерил и остальное королевство.

Ранее столица Моунцвеля была светлым и шумным местом, а теперь Ирай скачет в великой тишине и предается воспоминаниям. Например, когда впервые прибыл сюда бродягой или участвовал в праздновании победы над Курганным Воем. Сейчас вокруг противоестественная тишина, которую вполне можно окрести загробным покоем. И скоро впереди показывается дом, который теперь придется покинуть. Недолго он прослужил, но Гнисир привык не иметь места, которое по-настоящему получится назвать домом.

Внутри трехэтажного строения с пристроенной башенкой всё так же тихо и спокойно. Защитные чары Амеллы до сих пор действуют, но они вряд ли помогут против лича, которому помогает Гримуар. В тайной комнате в зачарованном сундуке лежит завернутая в ткань маска, которая ужаснет любого, кто на нее посмотрит. При этом истинная сила раскроется лишь на чьем-то лице, хотя и простое созерцание предмета порождает в разуме сильное беспокойство и тревогу даже у волевых людей.

Убрав предмет в рюкзак, Ирай смотрит по сторонам, вспоминая еще какие-либо важные предметы и вспоминает про личные вещи команды. Например, фигурки для мунлуда Амеллы тоже аккуратно упаковываются и отправляются к маске. То же происходит с некоторыми личными вещами Хироны и Лекса. Кэйле, по её словам, ничего отсюда забирать не нужно, а Клогги и Дасиилай никаких личных вещей не собирали.

Вдруг с третьего этажа доносится стук, слишком громкий для окружающей тишины. Поднявшись туда, Гнисир даже удивился, увидев на столе комнаты для общих собраний черную коробочку.

— Ого, ты сама пришла, я удивлен, — Ирай подходит к столу и садится на привычное место.

Шкатулка Игр откидывает крышку и выпускает многочисленные черные ленты. Гнисир с интересом смотрит на приготовления к разговору, гадая о том, как артефакт будет разговаривать без мастера Энедера. Однако, похоже, что Шкатулка может обойтись и без человека, хотя возникшее присутствие в комнате очень и очень не понравилось Ираю, ведь он уже встречался с этим явлением в прошлом.

Ленты скручиваются вокруг себя, образуя человеческую фигуру, словно обернутую лентами. Нет ни конечностей, ни лица, но гость из далеких краев явно может и говорить, и видеть собеседника. Сам Ифрат, проклятый бог игр, во второй раз снизошел до простого смертного.

— Здравствуй, Злослов. Или Гнисир Айтен, Ирай, Петро, Афаил, Киногт и с десяток других вымышленных имен? — голос божества напоминает голос Энедера, но эти нотки смеха и чувства превосходства не спутать ни с чем.

— Да хоть Менасиусом назови, — пожимает плечами человек.

— Очень смешно, — у фигуры теперь появляется лицо, когда ленты искривляются таким образом, чтобы образовать рот, нос, глаза и форму человеческой головы. — Я слышал, что Шкатулка задолжала тебе знание. Это нехорошо, поэтому я пришел это исправить.

— Не нужно со мной играть, Ифрат. Я плевать хотел на твои игры. Выкладывай информацию и убирайся.

— Ты всё также ненавидишь меня? Но ты ведь прям как я! Лжешь, манипулируешь и угрожаешь, не считаясь ни с чьим мнением. Разве я не прав?

— То, что мы похожи, только добавляет желания тебя убить.

Фигура из лент, парящая над столом, смеется. Этот безумный бог просто не может быть серьезным, но Гнисир догадывается, что это лишь маска, под которой скрываются куда более страшные вещи.

— На самом деле ты просто достойный жалости человек, который травмирован на всю жизнь. Заполняешь пустоту общением с друзьями, которые больше не рядом, выдумал себе главного врага в моем лице и не можешь принять чувств тех, кто по-настоящему рядом с тобой.

— Ты же не жалеть меня пришел.

— Да, я по делу, разумеется. Я не смогу тебя обмануть мнимым сочувствием, потому что мне на самом деле плевать на твои страдания, и ты это прекрасно знаешь. Но мы оба можем быть полезными друг другу. Давай на время забудем об обидах и поговорим о важных вещах.

— Давай, я все равно не могу уйти, пока не получу то, о чем договаривался с твоим артефактом, — пожимает плечами Ирай.

— Тогда приступим, — почти торжественно произносит Ифрат.

В прошлый раз Ирай встречался с Ифратом до того, как в первый раз сыграл со временем в городе Агориш. Тогда он уже был немолодым человеком по местным меркам, хоть и сохранял крепость зрелого тела. Все же жизнь на Арреле любого делает сильнее или убивает. И вот тогда бог игр упал как снег на голову и предложил сотрудничать для будущих великих свершений. Красочно описывал то, что в будущем может ждать мир, объяснял, какой потенциал имеет Языковая Система, и остальное в таком же духе.

Но Злослову было совершенно плевать на судьбу мира сразу по двум причинам. Во-первых, он ненавидел людей с других материков. Во-вторых, он ненавидел самого Ифрата, который бросил под жертвенный нож целый материк, чтобы создать свою замечательную Языковую Систему.

И когда Ифрат понял, что человек наотрез отказывается от предложения могущества, то придумал новый план, в котором будет дергать за нити ненависти. Было достаточно пленить остальной его отряд и использовать для своих целей, одновременно выманивая таким образом Злослова с Арреля.

И пускай душелишенный не мог испытывать чувств дружбы, но возникшая пустота начала быстрее съедать душу. И сейчас два безжалостных хищника вновь смотрят друг на друга, но в схватке нет никакого смысла: Ифрату нужен Ирай, а последний понимает, что здесь лишь образ божества.

— И что на этот раз ты намерен мне предложить? — тон голоса Гнисира холоден.

— Мое предложение не слишком изменилось. Моя цель заключается в выживании Домена Людей, вот и всё. Хотя ты можешь думать, что у меня есть еще какие-то тайные цели. Если бы мне было все равно на человечество, то я бы еще во время прошлого Поветрия остался бы в тени.

— И это меня удивило бы не так сильно.

— Разумеется, ведь я коварный и мелочный бог в твоих глазах. Но у меня просто есть цель, и я иду к ней через любые препятствия. Если надо чем-то или кем-то пожертвовать, я это делаю. Ровно как ты, ха-ха-ха.

— Да, я это уже понял, незачем постоянно об этом напоминать. Ты можешь сказать прямо, что тебе нужно?

— Могу, но тогда ты можешь что-то неправильно понять, так что послушай. Время у тебя еще есть до того, как лич во дворце решит встать с трона. Хе, кто бы мог подумать, что Идрион Локрост сможет стать таким? Кстати, ты знаешь, кто ему помог?

— Гримуар.

— Да, а какой именно? Хочешь расскажу?

— Нет, спрошу у Амеллы по описанию. Хотя уже догадываюсь.

— Ну как хочешь. Такого даже я не предполагал, но сейчас не это важно. Важно то, что не только Двуединство угрожает Домену Людей. К сожалению, подобие Поветрия проходит сейчас по всей Розе Доменов. И пускай проблему так никто не называет, но по духу очень близка. Наступает эпоха великих раздоров и перемен. На самом деле раз в тысячу, пять или десять тысяч лет войны, катаклизмы и другие потрясения происходят в масштабах совокупности миров. Последнее значимое событие происходило, когда родной мир богов был уничтожен, что дало начало Домену Усопших. Тогда это казалось буквально концом света…

Ирай, являясь абсолютным зеркалом для чужих душ, ощущает потребность бога в разговоре как таковом. Словно он чертовски устал постоянно сражаться один и разговаривать лишь со своими мыслями.

— Неужели ты не можешь найти себе какого-нибудь более приятного собеседника? Я уверен, найдется немало людей, кто будет тебя слушать, затаив дыхание.