Приход весны (СИ) - Жанпейсов Марат - Страница 38

— Может быть. А что намерена делать ты после всего этого?

— Быть с тобой. Прожить жизнь, и без разницы обычной она будет или ненормальной, — Хирона даже не стала размышлять, словно уже давно всё решила для себя. — Хотя мне грустно думать о том, что однажды моя человеческая жизнь закончится, а твоя божественная словно замрет во времени.

— Я так и думал, — улыбается Ирай. — Постараюсь придумать план, как не стать заложником судьбы бога.

— О, знаю я твои планы. Какая-нибудь мозгодробительная комбинация с хитровывертами? — широко улыбается Хирона, приближая лошадь и толкая спутника локтем.

— Нет, очень простая, хоть и не самая очевидная, — Ирай сильнее натягивает поводья, заставляя скакуна остановиться. Теперь показывается преследующий их всадник, которым оказывается Самул Нотс. Судя по спешке, случилось что-то очень важное.

— Ирай, нужна твоя помощь! — сразу говорит магистр ордена Предсвета, остановившись рядом.

— Что именно случилось?

— Ты должен исцелить Сивера. Прошу, давай вернемся прямо сейчас в лагерь.

Красноволосый смотрит на Хирону, та кивает с улыбкой и вряд ли будет сильно переживать, что их прогулка завершилась настолько быстро. Теперь троица всадников несется обратно в лагерь, чтобы как можно быстрее добраться до шатра Самула, в котором лежит Сивер без каких-либо видимых ран. Над ним стоит Оберон Львиный, пытаясь исцелить при помощи уникального навыка, но не похоже, что у него получается.

Сейчас со статусом полубожественности зрение Ирая может буквально пройтись по организму других людей, чтобы увидеть то, о чем сами люди пока не догадываются. Это также позволяет взглянуть и на более тонкие материи, чтобы увидеть расходящийся гной внутри Сивера. Навык Оберона тут не поможет, так как это не обычная болезнь или ранение, а демоническое проклятие, которое в первую очередь уничтожает резерв маны и душу.

— Самул, я продолжаю поддерживать навык, но лучше ему не становится, — говорит Оберон, подняв голову и посмотрев на вошедших. — Это что-то странное.

— Поэтому я привел того, кто может его исцелить, — отец Сивера смотрит на Ирая и заметно, как сильно он устал за последние сутки. Перенос флота, а потом Сивера сюда, дался ему нелегко.

— Это проклятье демонов, которое разлагает в первую очередь его дух и душу. Это стоит за гранью обычных ран или болезней, так как формирует особый яд именно из энергии Хаоса, — говорит Ирай. — Надо полагать, что они справились с задачей?

— Да, барьеров вокруг материков больше нет, но сейчас это совершенно неважно. Примени свою силу, чтобы исцелить его. Ты ведь это точно можешь, — Самул неотрывно смотрит на единственного, кто может помочь в такой ситуации. Вот только сам Гнисир в этом не уверен до конца, да и тратить силы сейчас на изменение судьбы не хочется, но бросить Сивера умирать он тоже не собирается.

— Проклятье спадет с него, повреждения восстановятся, а тело станет еще крепче, — слова устанавливают новую судьбу для лежащего человека.

Теперь все смотрят на Сивера, который продолжает находиться без сознания. Похоже, он пытался держаться как можно дольше, но потерял зрение, а теперь даже не может оставаться в сознании. Ирай полностью уверен в силе судьбы, которая может изменить реальность таким образом, каким было установлено, но полубожественный взгляд видит то, что на проклятье не оказывается никакого значимого эффекта.

«Мое зрение станет еще острее, передо мной откроются тайны проклятья», — эту судьбу Гнисир предпочитает установить про себя. Перед глазами всё размывается, когда взор становится способен увидеть глубинные структуры человеческого тела и проклятья, которое постепенно убивает Сивера. Вероятно, именно из-за недуга Ирай в Альм-Норите замечал признаки слабости у нового короля, но тогда было совсем не до этого.

Пристальный взгляд зеленых глаз уходит еще глубже, чтобы увидеть миниатюрную копию корней Саксума, что проникают во все части тела. Очевидно, что это изобрел бог хаоса, который сделал действительно устойчивое к снятию проклятье. Теперь понятно, почему судьба не оказывает эффекта, ведь Ирай дал противоречивую установку. Судьба может уничтожить проклятье, но вместе с ним бесповоротно пострадает тело, наполненное невидимыми глазу корнями. Та же ситуация, что и Доменом Людей, который уже начинает разрушаться, но пока незримо для его обитателей.

«Судьба не может одновременно бороться с проклятьем и восстанавливать все повреждения. Попытаться сначала уничтожить проклятье, а потом задать новую судьбу на полное восстановление? Нет, мои силы не безграничны. Я не могу установить судьбу на воскрешение, а Сивер однозначно умрет вместе с проклятьем. Мировой Закон не пропустит это, возвращение мертвых к настоящей жизни куда более нелогичное действо, которое даже богам напрямую недоступно», — Ирай стоит с непроницаемым лицом, а потом задает новую судьбу, чтобы отыскать новый путь. Если не может сделать он, то есть вероятность, что может кто-то еще.

— Рядом окажется тот, кто по-настоящему может помочь с проклятьем.

— О чем ты? — сразу спрашивает Самул. — Разве твоя сила не может справиться с такой задачей? Ты даже Двуединство поверг с такой силой!

— Не могу. Проклятье стало неразрывно связано с Сивером. Уничтожение одного сразу повлечет гибель другого. А сила воскрешения мне недоступна.

— А если дать бессмертие?

— Проще взорвать гору, чем обмануть цикл жизни и смерти. Сейчас я недостаточно силен, чтобы пожелать нечто такое. Придется довериться судьбе, чтобы она свела с тем, кто действительно знает способ борьбы с таким проклятьем.

Все молчат, переваривая полученную информацию. Возможно, им кажется странным, что всемогущество может иметь такие ограничения. Но нюанс в том, что всемогущества у Гнисира до сих пор нет. Иначе он бы просто пожелал смерти Пожирателю Слов, Ифрату, освобождение судьбы Гримуаров и объединение всех миров. Даже если за это нужно было отдать жизнь без возможности очередного воскрешения, то Гнисир бы так и поступил, но подобная судьба упрется в хрустальный потолок, разбить который не в силах.

За шатром раздается звук больших крыльев и возгласы солдат. Хирона тут же выходит, чтобы проверить, а потом возвращается, ведя за собой неожиданного гостя-зверолюда. Эта особь из вороньего племени или чего-то похожего. У него черные перья и воронья голова, но при этом ходит как человек и носит походную одежду.

— Ветра судьбы вдруг заставили меня оказаться здесь. Что происходит? — спрашивает зверолюд.

— Кто ты? Ты из войска Асмоделя? — спрашивает Оберон.

— Асмоделя? Я никак не связан с Доменом Зверей, кроме истории своего рождения. Меня зовут Корво Ом, и я странник по дорогам Теней. Меня призвали из-за него? — птицечеловек опускает клюв к полу, смотря на лежащего юношу. — Я помню его. Он помог мне в подземелье Акрополя Некрис вернуть Тень.

— Он попал под проклятье демонов, которое убивает его. Вероятно, ты можешь его спасти, — произносит Ирай. — Это я установил судьбу на появление того, кто в силах помочь.

— Хм, я же безопасно перенес его через тот барьер… Зачем он ломанулся через него самостоятельно? Ну, ладно. Если это в моих силах, я помогу ему в знак признательности за помощь в тот раз. Но успех можно гарантировать только при помощи особенного предмета из особенного места, а именно Царства Теней, в которое сейчас очень проблематично попасть.

— Понятно. Значит, еще одна причина заняться Пожирателем Слов, — говорит Ирай и проводит рукой над телом Сивера. Судьба на простую заморозку всех процессов срабатывает без проблем. В таком состоянии проклятье будет замедленно, но и Сивер уже не придет в себя до момента избавления от проклятья.

— Заняться Первым Хищником? — переспрашивает Корво Ом, издавая карканье, похожее на смех. — Еще один сумасшедший. Но если у тебя получится, я буду только рад оказаться у себя дома после стольких лет.

— Мы можем чем-нибудь помочь? — спрашивает Самул.

— Только силой вашей легенды доставить меня к границе Домена Богов. Но сначала вам нужно восстановить силы, а мне переговорить с Услимом, — Ирай выходит из шатра и громко зовет малсарха, полностью уверенный, что Вечность услышит зов и перенесет своего вестника. Так и происходит, когда распахивается портал с Ак-Треноса.