Шемяка (СИ) - Башибузук Александр - Страница 19

— Ебать!!! — единодушно отреагировали зрители. — Ай лихо!

Я довольно улыбнулся. Работает, мать его так! Работает!

Сварганить огненную смесь получилось почти сразу, хотя со скипидаром и канифолью пришлось повозиться — ну не химик я не разу. Возился полтора месяца, но смесь вышла на загляденье: вспыхивала моментально, горела бодро, а тушилась очень хреново. Со средствами доставки ломал голову недолго — в арсенале Костромы нашлось несколько древних разборных требушетов, но я вопрос решил совсем по-другому. Глиняные горшки — просто, дешево и быстро. А для того чтобы метнуть подальше, вспомнил приблуду из своего детства, с помощью которой мы закидывали снасти в море. Длинная гибкая палка с гвоздем на конце, на нее вешается грузило на петле. Разбегаешься, мотыльнул палкой, палка работает как рычаг, благодаря чему груз летит далеко и точно. Гораздо дальше чем рукой забросить.

На испытаниях метательной конструкции некоторые ухари забрасывали горшки едва ли не сто метров. А если метать со стен, с высоты? А теперь представьте, как на атакующую конницу посыплется огненный дождь с неба?

А поливаем исполнителя водой ради формального бережения и его пущего успокоения. Водой-то смесь не очень тушится.

Кто молодец? Я молодец! Теперь еще отработать тактику применения, обучить людей, да изготовить адской смеси побольше — и все — Кострому так просто взять не получится, пусть Васька пригонит сюда хоть все свою рать. А в том, что он пригонит я не сомневался — вести приходили неутешительные — Василий уже объявил сбор войска, а его пострадавшие от нашего грабежа бояре наперебой рвались образцово-показательно наказать нас, дабы неповадно было охальникам. Предстоящая экспедиция почему-то казалась им легкой прогулкой.

— Твою же кобылу... — машинально ругнулся я, но взял себя в руки, приказал продолжить учебные метанья, а сам с ближниками поворотил в город.

Ну все не так. Мне эта смута на Руси словно серпом по бубенцам.

— Батюшка... — на воротах стражники согнулись в низких поклонах.

Я проигнорировал приветствие и поворотил в учебный лагерь, где гоняли в хвост и гриву новобранцев. Вдобавок к рекрутам из Москвы, удалось сманить к себе еще три десятка костромских. И теперь из них ускоренными темпами делали справных воев. Процессом руководил брабантский наемник и надо сказать, что учил на совесть — даже Вакула его хвалил — новики едва добирались до полатей в казарме, так сразу падали как убитые. Но не роптали — кормили их как на убой, да и политпросвет работа была поставлена на загляденье. Не хочешь корячиться над сохой на боярина и жить впроголодь всю жизнь? Значит тебе одна дорога — в княжьи ратники. Кормят добротно, а покажешь себя — милости и трофеи не заставят себя ждать.

Всех новеньких экипировали в трофейное снаряжение, собранное и награбленное до взятия Костромы. Теперь у каждого была добрая кольчуга, шлем, щит, сабля или топор, но на этом мои запасы почти закончились. Еще десяток рекрутов максимум можно снарядить, дальше только в тягиляи рядить. Хорошо хоть два десятка арбалетов собрать успели, да сотню пик.

— Сука... — снова ругнулся я. — И где брать? Ладно, еще два десятка комплектов костромские кузнецы спроворят и еще столько же обещали купцы привезти. Но все равно мало!!! Хорошо, что лошадок добрых пригнали изрядно от татаровей.

Постоял, поглядел как новобранцы ладят переносные рогатки и учатся перестраиваться, кинул Иоганну и поехал к себе в терем.

Вошел, сбросил шубу с рукавицами на пол, положил ладони отогревать на печь, с наслаждением вдохнул дух от свежей выпечки и сразу от души отлегло слегка. Всю жизнь был непоседой, а к старости полюбил домашний уют. Сейчас-то я почитай вьюнош, но привычки никуда не делись.

— Ждала тебя! — Зарина налетела и горячо прильнула ко мне. — Кормить буду, сама готовила!

Я с удовольствием чмокнул ее в щеку. Она последнее время не сопровождала меня по своему обыкновению и оставалась дома — ссылавшись на недомогание. Но я особо не удивлялся, женский организм он такой, загадочный.

Но только сел за стол, черпанул ложкой ушицы из стерлядок, как брякнула дверь и вбежал всполошенный отрок:

— Княже! Гонцы к тебе из Вятки!

— Зови...

— Исполать тебе, княже! — сын Миная низко поклонился мне. — Вели молвить, весть привез!

— Молви.

— Зовем тебя на княжение! — он тряхнул кудрями и нараспев торжественно сообщил. — Вече приговорило! Вот грамота, прими!!!

Я кивнул дежурному отроку, тот мигом налил полную чашу меда и с поклоном передал гонцу.

— Сядь со мной, раздели хлеб. Не суетись, твоих обиходят...

Вот так меня позвали на княженье в Вятку. Казалось бы, повод порадоваться, но известие больше озадачило. Особенно на фоне намерений Васьки Московского вышибить нас из Костромы. И еще один момент: хрен его знает, как среагирует родной братец? Этот вовсе непредсказуемый и ревнивый до безобразия. Он уже заводил разговоры, что, мол, неплохо будет если Вятку по себя подобрать. Но мыслил в роли князя себя родного. Твою же кобылу... ну почему все так сложно? Ладно... буду думать, а с братом поговорю, как он с охоты вернется. Оболтус хренов, я тут радею обо всем, а он только бражничает и развлекается.

Приветил гонца, проследил, чтобы его и его людей устроили, только собрался пропустить песярик с устатку, как...

Как Лушка украдкой наябедничала, что...

Что аланка понесла.

Баба умная оказалась: в услужении моей аманатки, но твердо помнит, что благодетель — я!

Я едва не подавился Васькиным самогоном. Откашлялся и ошарашенно уставился на бабу.

— Как понесла?

— А как бабы несут, князь-батюшка? — прыснула Лукерья.

— Откуда знаешь?

— Дык... — Лушка улыбнулась. — Дык я же за ней смотрю, али как? Делов бабских уже две недели как должно быть, но нетути, остальное тоже показывает.

У меня все стало на свои места. Вот чего она последнее время со мной не мотается, а дома отсиживается. Опять же, ночью сторонится начала. Ебать...

Дрогнувшей рукой налил себе и выпил как воду. В башке металась сплошная чехарда, примерно такая же, когда жена прислала рано поутру тест с двумя полосками.

С одной стороны, вроде радоваться надо, дети — это всегда хорошо, но в моем случае все очень непросто. Зарина аманатка — а дети ее будут выблядки — сиречь бастарды. При отсутствии законной жены — куча династических проблем. И еще неизвестно, как среагирует супруга, когда появится. А еще дети — слабое звено, через них меня всегда достать можно. Ой, как не ко времени. А тут у самого на гриве куча проблем. Да за что мне это все?

Но быстро отошел. Ежели благополучно разродится — чад признаю, а там видно будет. Так вслух машинально и сказал.

Налил себе еще разок, но тут приперся еще один гонец — с известием, что ко мне выступила делегация от великого князя во главе с боярином Парикеевым и оные к исходу следующего дня будут в Костроме.

Выдохнул облегченно, если послы придут, значит есть надежда на мирный исход.

Брательник приперся с охоты хмельной и сходу заявил, что надобно послов в полон взять и через них на Василя и воздействовать.

— Сдурел?

— Больно ты умный стал! В святые угодники готовишься? — неожиданно вызверился Васька. — Но делай, как знаешь. Я не поеду, московским предать, как воды испить. Кто-то из семьи должен остаться, чтобы ежели что, вызволять. Одно знай — потрафишь Василию, пойдешь под него — мира меж нами не будет.

— Не потрафлю. Нашу выгоду свято буду блюсти. Нашу, не свою. Чуешь разницу?

— Ну смотри! — с угрозой протянул Васька.

— Не грози, не боюсь.

Брат только глянул волком, но не ответил. Поужинали вместе, вроде мирно. Я счел подходящим момент, чтобы сказать про Вятку.

— Что? — взревел Васька. — Тебя, на княжение? Ах ты... — он саданул кулаком по столу так, что плошки полетели. — Ах ты Иуда...

Уж не знаю, как не дал ему по морде. Попытался вразумить, тот словно взбесился и начал орать уж вовсе обидное.