Этот мир не выдержит меня. Том 2 (СИ) - Майнер Максим - Страница 7

— Ваш дядя запретил вредить Феликсу Обрину, пока сам не увидится с ним... — сказал мастер-чародей. — Я не могу пойти против воли нашего господина...

Пухляш закатил глаза, а я порадовался, что сумел вызвать такой интерес к своей скромной персоне со стороны вил Кьера. Наверное, за всю жизнь тот не встречал ни одного простолюдина, который мог позволить себе дерзить дворянину, и поэтому граф очень хотел взглянуть собственными глазами на эдакую невидаль.

Спор между колдунами продолжался уже несколько минут. Мастер Вегайн использовал всё: лесть, мольбы, завуалированные угрозы — в общем, вёл себя как утопающий, который из последних сил цепляется за спасительную соломинку. Графский племянник слушал его, нацепив на лицо мученическую гримасу, но ощущалось, что скоро упитанный юноша уступит, не выдержав такого напора.

Когда ленивая юность уже собиралась сдаться, а я готовился завладеть мечом Пуллона, чтобы разукрасить белёные стены в красный, по комнате неожиданно пронёсся приятный металлический звон. Мастер Вегайн замолк на полуслове и поднял правую руку — звук исходил от тонкого браслета, висевшего на его запястье.

— А вот и ваш дядя! — радостно сообщил мастер-чародей. — Сейчас я узнаю, зачем он меня вызывает, а заодно спрошу его мнение по поводу нашего спора.

— Нет никакого спора, — скривился пухляш. Похоже, он понимал, что граф без раздумий отправит его хоть в тюрьму, хоть к чёрту на кулички, лишь бы найти того, кто разрушил голема.

Вегайн посмотрел на меня полными счастья глазами и вышел за дверь. Его не было всего несколько минут, но я уже успел продумать различные варианты дальнейших действий — всё зависело от того, оставят ли меня здесь или поведут вниз, в тюрьму... Правда, жизнь в очередной раз показала, что любые планы не стоят ломаного гроша, потому что моментально рушатся от столкновения с реальностью.

Когда мастер-чародей вернулся, радость на его лице сменилась глубочайшим удивлением.

— Наш господин... Ваш дядя... Ваш дядя хочет, чтобы этого... этого... — он пытался подобрать нужное слово, но не сумев справиться с такой сложной задачей, просто пробормотал: — Ваш дядя хочет видеть этого человека немедленно...

«Рита», — сразу же подумал я. Хорошо, что не стал вчера её убивать. Если она сделала всё так, как мы договаривались, то можно считать, что моё расчётливое великодушие окупилось сторицей.

— Отлично! — обрадовался графский племянник, услышав слова колдуна. — Пускай дядюшка сам разбирается с этим простолюдином, а меня ждёт второй завтрак...

Он настолько вдохновился новостью о моём уходе, что даже предложил Вегайну составить ему компанию за трапезой, однако тот отказался.

— Прошу простить, — пробормотал мастер-чародей, — но Их Сиятельство приказал мне присутствовать на аудиенции...

— Насчёт меня, надеюсь, дядюшка никаких распоряжений не давал?

— Нет...

— Вот и отлично!

Пухляш вскочил со стула с удивительной для его габаритов прытью, небрежным движением руки подозвал нескольких рыцарей и сразу же вышел за дверь. Видимо, не хотел оставаться здесь ни одной лишней секунды, чтобы случайно не нарваться на новое распоряжение от собственного дядюшки.

— Идём, — негромко произнёс колдун, бросив на меня быстрый взгляд. Из его голоса исчезла прежняя властность — её место заняла растерянность.

Теперь наша процессия, по-прежнему состоявшая из меня, Вегайна и двоих бойцов, была похоже не на конвой, а на почётный караул. Рыцари важно вышагивали по правую и левую руку от меня, а колдун шёл впереди, ежесекундно оглядываясь, чтобы проверить, не потерялся ли столь ценный гость по дороге.

До главного зала, где, видимо, проводились все более или менее официальные мероприятия было рукой подать. Мы прошли буквально пару десятков метров, поднялись по нескольким широким ступеням и оказались в огромной длинной комнате с рядами окон по обеим сторонам, сквозь которые на пол падали пятна дневного света.

В противоположном конце помещения виднелся камин такого размера, что в него, наверное, можно было въехать верхом на лошади, а рядом стоял трон. Тоже немаленький и похожий вовсе не на стул или кресло, а на огромного паука, сваренного из арматуры — готов поспорить, это плод трудов сумрачного графского гения.

От входа до самого трона вела ковровая дорожка — когда-то ярко-красная, а теперь бледно-алая — вдоль которой стояла дюжина человек. Восемь рыцарей при полном параде и ещё четверо каких-то хмырей в дорогих одеждах, но с такими сморщенными и недовольными лицами, словно у каждого под носом кто-то мазнул лошадиным дерьмом. Приятные люди, сразу видно — похоже, самый цвет здешнего общества.

Трон, как это ни странно, был пуст.

Мастер Вегайн и пара рыцарей подвели меня почти вплотную к этому монументальному творению и замерли, глядя перед собой. Видимо, нужно немного подождать. Чтобы не тратить время зря, я осторожно осмотрелся, но не заметил ничего интересного, кроме какого-то прохода, который прятался прямо за камином.

Именно оттуда появился граф... И он был не один.

Сперва из полумрака вылезла длинная и тонкая металлическая рука, а затем перед моим взглядом во всей красе предстал железный человек. Не тот, которого показывали в кино на Земле, а настоящий — собранный из труб и арматуры. Он был неимоверно высок (метра три — три с половиной) и походил на неумелый рисунок: палка, палка, огуречик — строки из детского стишка как нельзя лучше описывали это существо.

Рука против воли потянулась к поясу за оружием... Зря, ведь весь мой арсенал остался на столе в соседней комнате, однако трудно победить навыки, вбитые в голову за долгие годы службы. Правда, даже будь оружие на месте, от него всё равно было бы мало толка — вряд ли кинжалы или каменный топор смогли бы прикончить сделанного из живостали монстра. Победить магию можно только при помощи другой магии.

Я посмотрел на Вегайна и рыцарей — они продолжали спокойно стоять, не обращая никакого внимания на существо. Раз так, то и мне нет смысла дёргаться.

Следом за первым «человечком» из помещения за камином выползли ещё пятеро. Они встали позади трона и замерли, растопырив конечности. Неестественность позы лишала их сходства с людьми, а некая карикатурная антропоморфность только добавляла «очарования», делая эти создания похожими на персонажей из фильмов ужасов.

Я прищурился, чтобы получше рассмотреть каждого из них. От переплетений проволоки, которые заменяли им головы, отходили почти невидимые «проводки», терявшиеся под потолком — точь-в-точь как у голема из тюрьмы... Думаю, эти контуры силы были завязаны на «мыльный» пузырь, висевший над замком, потому что именно к нему они все, похоже, и вели.

После «человечков» из-за камина пошатываясь вышел мужчина лет шестидесяти с густой, но совершенно седой шевелюрой. Он выглядел так, словно только что получил хороший хук в челюсть: потерянный взгляд, нарушенная координация и лицо, застывшее как гипсовая маска. Судя по кричаще-роскошной одежде, украшенной россыпью драгоценных камней, это был граф Свейн вил Кьер, собственной персоной.

К поясу здешнего хозяина и наместника самого Императора были прикреплены металлические цепи разной длины — не меньше десятка. Некоторые, сделанные из золота и серебра — тонкие и относительно короткие, остальные, выкованные из бронзы и стали — куда длиннее и значительно толще.

Цепи эти шевелились, будто змеи, а к самой большой, возвышавшейся сзади над головой словно хвост скорпиона, была прикреплена гигантская шпага размером с неплохое копьё. Клинок длиною в два с половиной метра, и круглая гарда, больше похожая на полноразмерный щит. Удержать в руках такую дуру было попросту невозможно, поэтому вил Кьер управлялся с ней исключительно при помощи колдовства.

Последней в зал вошла Рита. Одетая в роскошное платье, она буквально лучилась от неподдельного счастья, а в горящих глаза читалось такое торжество, что мне сразу стало понятно: её власть над графом превзошла самые смелые девичьи надежды.