Хозяйка проклятого острова - Караюз Алина - Страница 15

– Не играй со мной, – произнес тихим, ровным и оттого пугающим тоном. – Мне плевать, что ты задумала, но если еще раз замечу Нордена рядом с Дианой – вам обоим не поздоровится. Думаешь, я не знаю, кто выкрал яд из каюты Дока?

Инесс побледнела. Инстинктивно отпрянула от черных глаз принца, но позади была спинка кресла, и ей пришлось всей силой вжаться в нее.

– Я… я не понимаю, о чем вы говорите… – пролепетала она, внутренне обмирая. – К-какой яд? Мне ничего не известно об этом!

– Неужели? – взгляд Джерарда превратился в узкие лезвия. – Хочешь сказать, что не причастна?

Взгляд Инесс заметался.

– Я не знаю, что вам сказали, но это ложь! – она вскинула голову и, прижав руки к груди, пылко добавила: – Меня оболгали! Я могу поклясться жизнью нашего ребенка, что не причастна к краже этого яда. Я даже не знаю, о каком яде речь!

На виске Джерарда дернулась жила.

Сам принц продолжал нависать над любовницей, изучая ее пристальным взглядом.

– Твое счастье, что ты беременна, – процедил он сквозь зубы. – Я не могу залезть к тебе в голову без последствий, а моему ребенку нужна здоровая мать. Отец хотел забрать тебя в Аквилению, но ты останешься здесь, и я не спущу с тебя глаз. Если что-то случится с леди Дианой – ты пожалеешь.

Он отодвинулся. А Инесс замерла с выпрямленной спиной, не веря своим ушам.

– Что? – ахнула она. – Леди?! Вы назвали эту дешевую потаскушку – леди?! Да как вы смеете так унижать меня, герцогиню?!

– В отличие от тебя она – замужняя женщина.

Джерард бил по-больному. И Инесс сорвалась.

Вскочив, она налетела на Джерарда и замахнулась. Но ударить его не смогла. Он перехватил ее ладонь, больно сжав запястье. Инесс хотела крикнуть, что никто не смеет так с ней поступать, но сникла, увидев выражение его лица.

Принц смотрел очень холодно. В его взгляде не было зла или жестокости, лишь безразличие.

Если бы он смотрел с ненавистью, Инесс бы его поняла. Потому что сама ненавидела в этот момент.

Но безразличие? Как он так может? После всего, что между ними было за эти годы! Она отдала ему всю себя: свое будущее, свою репутацию, свое тело… Все положила к его ногам!

– Надеюсь, это последний раз, когда вы подняли на меня руку, – ровным тоном произнес он. – Если попытаетесь еще раз – я обвиню вас в измене.

Это была не угроза, лишь констатация факта.

В комнате было жарко, но женщину охватил сильный озноб. Ее кожа покрылась мурашками.

– И если ваш слуга хотя бы взглянет в сторону леди Дианы, я лично вздерну его на рее. Мы поняли друг друга?

Не получив ответа в тот же миг, принц сильнее сжал ее запястье. Сдавленно охнув, Инесс кивнула. И тут же почувствовала, как железные тиски на руке разжались.

Больше ничего не сказав, Джерард покинул комнату.

Герцогиня несколько минут не могла сдвинуться с места. Сжав кулаки, она смотрела на закрытую дверь. В ее глазах пылала ненависть.

– Ты еще пожалеешь, Джерард ди Лабард, что так обошелся со мной, – прошипела она, потирая запястье, на котором остались ярко-розовые следы, обещающие стать синяками. – И ты, и твоя грязная потаскушка.

***

Покинув любовницу, Джерард быстрыми шагами пересек анфиладу комнат, сбежал по лестнице и оказался на улице. Заглянул в конюшню, оседлал своего жеребца и через минуту уже мчался прочь от замка под удивленные взгляды стражи.

Почему он сказал Инесс, что знает, кто выкрал яд с корабля? Тот самый яд, которым пытались отравить Диану. Джерард и сам не мог дать ответ. Просто в тот миг, когда ее служанка выходила из комнаты, эта мысль внезапно пришла ему в голову – и он ее озвучил.

Но реакция Инесс заставила задуматься.

То, как заметался ее взгляд, как побледнело лицо, как задрожали губы – неужели он, не целясь, попал стрижу в глаз?

После того как Диана чудом избежала смерти, Джерард устроил допрос всей команде “Бурерожденного”.

Док сказал, что перед отплытием яд еще был. Он лично принес на борт кофр с опасными препаратами и запер в своей каюте. Днем матросы заканчивали последние приготовления и никого постороннего на палубе не видели. А ночь команда провела в Доме Утех, отмечая отплытие.

На корабле оставался лишь вахтенный. Его Джерард допросил с особым тщанием. Тот недолго отпирался и рассказал, что в ту ночь к кораблю пришла женщина. Она принесла вино и передала, что это компенсация от Кэпа. За то, что его товарищи веселятся и отдыхают, а он должен сидеть один на пустом корабле.

– Я хоть раз присылал вино вахтенным? – прищурился тогда Джерард.

– Нет, сэр.

– Так с чего бы мне делать это в ту ночь?

– Не знаю, сэр.

Матрос стоял перед ним навытяжку с бледным лицом. Джерард чувствовал, что пугает его. Чувствовал запах его страха – кислый, чуть горьковатый, отдающий гнильцой.

Этот матрос с самого начала знал, что нарушает устав. Знал, что капитан никогда не позволит команде пить на борту. И все же взял это вино. Потому что поставил свои желания выше приказа.

А подобного Джерард никому не прощал. Даже себе.

– Ты сделал выбор, – произнес он тогда.

Матрос затрясся как осиновый лист. Рухнул на колени, моля о пощаде. Но принц лишь покачал головой. Приложил пальцы ко лбу бедняги, разрушая его разум прикосновением тьмы – и мужчина упал бездыханным.

– Похороните его, – хрипло выдавил Джерард.

Казнь не доставила ему удовольствия, но иначе было нельзя. Дисциплина должна быть железной, наказание – неминуемым.

А еще это был единственный способ считать память бедняги.

Там действительно была женщина. Ее лицо Джерард, как ни пытался, не смог разглядеть. Она все время скрывала его под капюшоном. Погибший матрос тоже ее не знал, он решил, что это служанка из Дома Утех, и потому, не задумываясь, принял бутыль с вином.

Но Джерарду ее движения и голос показались знакомыми. Он однозначно часто ее встречал.

И Диана тоже говорила о женщине в плаще с капюшоном. Той самой, которая принесла отравленные пирожки. Может ли это быть совпадением, или речь об одном и том же человеке?

Оставалось лишь вспомнить, кого так напоминает загадочная незнакомка. Два месяца в море эта мысль не давала ему покоя. И сегодня в будуаре любовницы он понял кого: ее личную камеристку. Пусть лицо женщины из воспоминаний матроса скрывал капюшон, но ее манера поджимать левое плечо была узнаваема.

То, как отреагировала Инесс – лишь подтвердило подозрения.

И что теперь делать? Арестовать свою будущую жену? Устроить допрос?

А если он ошибается?

Нет, это недопустимо. По крайней мере, пока она носит его ребенка и пока здесь ее отец.

Но вот проверить служанку стоит. И он этим лично займется.

Диана была недовольна – и Ормондом, и собой. Вот почему он начал сомневаться в ее словах? Заставил объясняться, заново переживать ужас от встречи с непонятной старухой. Так иногда вел себя ее отец. И она сразу начинала чувствовать себя маленьким глупым несмышленышем.

Но ведь Ормонд – ее муж. Он должен принимать ее сторону, а не поучать с умным видом.

– Тебе просто привиделось, – говорил он, провожая ее домой. – Ты переутомилась, вот и мерещится всякое. Сейчас выспишься, отдохнешь – и тебе перестанут являться старухи.

– Ну ты же сам сказал, что это может быть Рушка! – горячилась Диана, не понимая, почему он так упорно не желает верить ее словам.

– Рушка не привидение. Она живая женщина, просто очень несчастная. Если бы это была она, я бы ее увидел, – терпеливо, как ребенку, объяснял Ормонд, но это лишь еще больше заводило Диану. – А я могу поклясться, что рядом с тобой никого не было. Ты говорила сама с собой. Ложись сегодня пораньше, а я скажу Доку, чтобы на днях осмотрел тебя.

– Не надо меня осматривать! Я не сумасшедшая!

Разозлившись, Диана вырвала руку, хотя все это время ее ладонь покоилась в теплой ладони мужа.