«обхсс–82» (СИ) - Ларин Павел - Страница 17

Упав назад, он ударился затылком о внутреннею металлическую часть двери и отключился. А Ивану в бок вернулась неожиданно сильно самортизировавшая дверь, отчего он крайне неудачно упал под машину, прямо под заднее колесо. Да так упал, что снаружи осталась только голова.

Жару добавил водила. Когда педаль тормоза резко провалилась, он еще и с ревом газанул от души. Иван в этот момент уже был под колесом. То ли от этого, то ли еще при падении, он судорожно сжал правую руку и выстрелил. Звонкий «цок» от пули почти заглушил грохот выстрела, пуля попала точно в крестовину кардана у заднего моста.

От испуга и ужасного ощущения, что машина сейчас его переедет, вместо того, чтобы просто выползти из-под авто, Иван зачем-то начал пытаться резко вставать на четвереньки, судорожно перебирая конечностями. Бабах! Еще раз выстрел. Теперь попал в колесо изнутри. Ваня в панике бился спиной о днище, падал, но снова пытался также встать несколько раз подряд.

Дежурный, который имел неосторжнось, стукнуть ладонью по машине, ничего подобного, конечно, не ожидал. Он от таких непоняток с криками и стрельбой, решил немного затихариться. Присел сзади от машины, стараясь стать маленьким, незаметным и не отсвечивать, почем зря. Иван наконец, выскользнул из-под ужасной машины, которая отчего-то била его по спине, хватая сзади, и остался лежать в метре, хрипло дыша. До водилы тоже дошло, что оказывается никто никуда не едет. Двигатель работает, но по прежнему стоит машина мордой в стену.

Но! Тут другой момент. На них напали! Костяна, похоже, застрелили. Вон лежит, как сломанная кукла, неестественно скособочившись, опершись только шеей об нижнюю внутреннюю часть открытой дверь, уронив голову на плечо. И Ваньку, наверное, тоже всё. Выстрелов вроде три было, а у водилы ствола-то нет! Сейчас и его точно оприходуют! Ужом скользнул по пассажирскому сидению, перегнулся и ухватился за автомат, лежащий у старшего на животе. Костян именно в этот момент неожиданно открыл очумевшие глаза и тоже схватился за ремень левой рукой. Оружие не отдает. Рефлексы.

— Дай! Щас я их… — бормотал ему водила.

Хорошо, что не отдал. Можно представить, куда бы он стрелять начал. Естественно, по стоящей сзади машине со слепящими фарами. А так поиграли в перетягивание, пока не услышали громкий, истерический смех.

Это ржал второй водила, который тоже вышел из машины вместе с дежурным, но ближе не пошел и наблюдал оторопело всё со стороны.

Как это выглядело его глазами. Дежурный приблизился к машине, хлопнул ладонью по кузову и тут же — какие-то внутри дикие крики. Машина затряслась-закачалась, чуть ли не подпрыгивает. Загорелись стопы, раздался какой-то скрежет, резко распахнулись двери. Костян успел выскочить чуть раньше и тут же звонкий «блямс» ему по кокарде. Иван тоже падает. Тут ревет двигатель. Ванька начинает стрелять и пытаться из под УАЗа вылезти. На четвереньках, что в принципе мало осуществимо, когда ты под машиной. При этом еще подвывая.

Последней каплей было поведение пузатенького дежурного, который резво отскочил, присел и собрался в такой плотный комочек, что стал даже ниже фаркопа. А тут еще ломится водила из первой машины, пытаясь у Костяна автомат забрать… Всё это заняло буквально три секунды.

— Да вы совсем охренели! — начал орать, очухавшийся дежурный.

А эти просто в три погибели согнулись и ржут. До всех стало доходить, что случилось.

— И вот представь. — Иван, который рассказывал мне эту историю в красках, покачал головой, — Смех смехом, а автомобиль выведен из строя. Заменил колесо, потихоньку, со скоростью 10 км/час, на ручнике добрался до гаража, по пути недоумевая, отчего машину так колбасит и что там может так скрежетать. Еще не знали, что крестовину раскололо к чертям. А надо передать исправный автомобиль. Ну, выкрутились. Заскочили кое-куда. Так что, сам понимаешь, новым сотрудникам мы будет только рады.

Я заверил своих будущих коллег, что вот-вот, уже скоро пополню их ряды. Выкурили еще по одной, Иван успел рассказать пару новых историй про службу, которые, кстати, изрядно согрели мне сердце. Ментовка в своей красе. За сорок лет, получается, ни черта особо нп изменилось. Судя по всему, Иван — очень разговорчивый тип. Потом я попрощался с парнями и вышел на улицу.

Погода стояла отличная. Решил, чего бы не прогуляться. Знал бы, к чему это приведет, хрен бы шагу сделал. Хотя, с другой стороны, все последующие события сильно изменили в очередной раз мои планы. Вернуться во вневедомственную охрану мне была не судьба.

Я вышел из отдела в полной уверенности, что из меня делают дурака. Вернее, внешне все выглядело, как раз, наоборот. Типа, я мандец, какой умный, и мандец, какой нужный, кадр.

Опер, к которому прикрепили, сегодня был на месте. Им оказался мужик, достаточно серьёзный, возрастом ближе к сорока. Более того, я так понял, он практически один из лучших. На кой черт ему стажёр, было неясно от слова «совсем». Но даже не это вызывало у меня устойчиво ощущение огромной, просто вопиюще откровенной дуриловки.

Не успел я с ним познакомиться, как он активно принялся расспрашивать меня обо всем, что вообще не имело отношения к работе. Через десять минут нашей беседы я физически чувствовал, как мои глаза лезут на лоб против воли. Из-за полнейшего непонимания, на кой черт ему все это?

Сначала он долго и упорно говорил о моей семье. Ну, как говорил. Задавал вопросы. А мать? А отец? Что именно хотел услышать этот опер, для меня осталось загадкой. Тем более, я ему рассказать ничего не мог. По причине собственной неосведомленности. Кроме того, что Аристарх Николаевич был гнида и предатель. А Светланочка Сергеевна — редкостная дрянь, которая под конец вдруг решила пожертвовать собой. Причём, даже не уверен, что ради меня. Быстрее склоняюсь к той мысли, что ради себя и Семена. Вполне очевидно, Аристарх не оставил бы ее в покое никогда. Причём это «никогда» было бы очень коротким. Ровно до момента, как в его руки попали бы столь опасные фотографии. После этого судьба и маман, и моя была предрешена. Тут вообще не надо быть ясновидцем или долбанным Шерлоком Холмсом. Все до тошноты ясно, мерзко и очевидно. Плюс, после смерти Светланочки Сергеевны, а я опять же уверен, что была бы она очень скоропостижной, Семен остался бы с отцом. А это перспектива весьма отвратительная.

Поэтому, уверен, Милославская решилась на тот шаг, который она сделала, исключительно из соображений безысходности. Никак при живом Аристархе ей из старой, мутной истории не выкрутиться. А он, вот ведь неожиданно, как бы помирать явно не торопился. Вот маман и решила, лучше сама, чем ждать удара от своего муженька. А его, что логично, прихватила с собой.

И вот как, интересно, я такое мог бы рассказать оперу? Тем более, насколько понял, информация о том, что случилось на том обрыве в реальности, осталась неизвестной. Выяснить некоторые подробности о прошедших двух годах смог только, когда вернулся домой с вокзала. Вместе со своими гостями, естественно.

Андрюха ходил по квартире, цокая языком. Видимо, это было восхищение. Хотя, не факт. В итоге он все-таки высказался, мол, все хорошо, но как-то темно и душно. Темно. Нормально? У нас квартира квадратов в сто. Если не больше. Три спальни, столовая и кухня. Это даже по современным, привычным мне рамкам весьма недурно.

Матвей Егорыч, в свою очередь, пошел мыть руки и завис в ванной комнате. Когда спохватились и кинулись его искать, нашли именно там. Он сидел, включив воду, и ждал, закончится она когда-нибудь или нет. Хотя, тут же заявил, мол, о центральном водопроводе очень даже вкурсе. Дураков тут нет. Просто было любопытно убедиться самому.

Антонина предложила принять им с дороги душ. Пока она готовит обед. В итоге, мы потеряли Матвея Егорыча еще на некоторое время.

Правда, сначала последовало с его стороны категоричное высказывание, мол, как можно купаться в таком узком корыте.