«обхсс–82» (СИ) - Ларин Павел - Страница 37

Конечно же, перед пьяным сексом вполне возможно такая вещь, как пьяный стриптиз. Это стриптиз, под девизом: «Хочешь, не хочешь, а ты его получишь.» Смотреть, как пьяная баба танцует стриптиз, это всё равно, что прийти на детский утренник к ребёнку. Там ты тоже сидишь и очень сильно переживаешь, чтобы она хорошо выступила.

Поэтому, появление пьяненькой особы из кустов я воспринял как хреновый знак. Сразу. Без сомнений. Операция по спасению дедовой шапки медленно, но верно превращалась в какой-то абсурдный квест.

— Котик. Залез на дерево. Надо бы достать. — Доверительно сообщила бабуля новой участнице нашей компании.

— Котик? На дерево? — Пивная фея повторила за старушкой, а затем, не дожидаясь ответа, решительно направилась к толстой сосне, которую облюбовал этот полосатый гад.

Просто он снова насторожено высунул башку и я успел разглядеть окрас, наглую, но ошалевшую морду, а ещё немой вопрос в глазах: «Что вам, млять, всем от меня надо?!»

— Конечно… А мужики стоят. Потому что, толку от них никакого. Потому что «Нин, сходи за пивом», это единственное, на что они способны.

В словах нимфы явно присутствовала личная боль. А также, проглядывался сюжет ее приключений, который немного объяснял ситуацию, какого черта она шлялась по парку одна. В этот момент я понял, дама реально собралась лезть на дерево.

— Погодите… — Андрюха тяжело вздохнул, а потом двинулся к сосне. Видимо, мужское эго не позволило ему остаться в стороне. — Я сам. Залезу и достану. Кота.

— Андрюха, не надо кота. — Матвей Егорыч тут же оказался рядом с братом мажора. — Шапку достань. Хрен с ним, с котом. Если им в городе мало котов, я из Зеленеух притащу целый воз. А шапка, вон она. Одна, единственная. И голова у меня тоже одна, единственная. Сам понимаешь, без шапки домой нельзя.

— Ладно… — Андрюха снова вздохнул, отодвинул фею с дороги и начал примеряться к дереву. Прикол в том, что нижние ветки были слишком высоко даже для его роста. И до них надо было еще добраться.

— Да что ж ты, сынок. Убьешся ведь. Давай мы его, может, стрясем? — Запереживала старушка.

Все присутствующие с тоской посмотрели на толстую сосну. А она реально была толстой. Даже если бы мы коллективно с разгону бились о ее ствол, думаю, не шелохнулась бы.

— А ты герой… — Заявила вдруг фея и посмотрела на Андрюху со значением. Кстати, надо признать, была она очень симпатичной и достаточно молодой. Может, двадцать три — двадцать четыре года. Скорее всего, на самом деле, ее променад в таком состоянии — исключение из правил, а не закономерность. Андрюха расправил плечи, поплевал на ладони, потер их друг об друга и сделал шаг к дереву. Слова феи явно его вдохновили. Теперь они оба смотрели друг на друга с интересом.

— Стойте! — вмешался тот самый мужик, который вообще начал эту ондатрово-шапочную эпопею. — Вы не сможете. Давайте палкой собьём и шапку, и кота.

Бабуля охнула, затем вытерла слезу.

— Да как палкой? Ты чего, сынок? Мы же его попортим. Кота.

— Вот вы молодцы. — Поддержал бабулю Матвей Егорыч. — Палками по шапкам за сто пятьдесят рублей швырять, это, знаете, шикарно живете. Кот попортится, он бесплатный. А шапка если? Не, Андрюха, лезь давай. В тебе дури немерено. Эх…Жорика не хватает. Тот вообще безголовый. Уже сидел бы рядом с котом. А я был бы при своей шапке.

Как только дед Мотя вспомнил мажора, я снова занервничал. Пока мы тут развлекаемся, он, блин, хрен его знает с кем наедине. А если пацану помощь нужна. Он меня бесит, это да. Но вдруг без его участия мне не справиться и домой не вернуться.

— Короче…Стойте все, где стоите. Просто стойте и не двигайтесь. — Я понял, надо брать ситуацию в свои руки. Иначе, конца этому абсурду не видать.

Оглянулся, в поисках подходящего снаряда. Ухватил ветку, лежавшую неподалёку, размахнулся, а потом швырнул ее в шапку и кота одновременно. Один хрен они там в паре сидят. Ветка оказалась слишком легкой и до нужной точки даже не долетела. Выводы были сделаны верные. Следом пришла очередь здорового куска от пенька. Наверное, это был кусок от пенька. Или от толстой, очень толстой ветки. Я немного даже разбежался, как заправский толкатель ядра или швырятель молота, и бросил снаряд вверх. Кот громко мявкнул. Видимо, он понял, что пришел мандец, и этот мандец неизбежен.

Деревяшка прилетела ровно, куда надо. Ветка дрогнула, одновременно качнулась шапка. Потом снова истошно заорал кот. Затем вся эта кодла, и шапка и полосатая скотина, рухнули вниз, не удержавшись на сосне.

Все бы хорошо. Но снаряд оказался слишком тяжелым. Его преграда в виде шапки, кота и сосновой ветки не остановила. Он продолжил свой полет. Красиво, по дуге ушел за ближайшие кусты. Буквально через секунду из-за этих кустов послышался отборный мат.

— Уходим. — Заявил Матвей Егорыч, который уже успел подхватить с земли шапку, отряхнуть ее и напялить себе на голову.

Кусты раздвинулись и мы увидели злое мужское лицо. Правда это лицо тут же увидело нас. Матвей Егорыч в ондатровой шапке, Андрюха, на плече которого уже висела незаметно подобравшаяся к парню фея, бабуля с невинным выражением лица, мы с мужиком и кот. Кот заслуживал отдельного внимания. Он упал с ветки на все четыре лапы и теперь почему-то тряс башкой. Потом заметил лицо, которое выглядывало из кустов, выгнул спину, заорал не своим голосом, и, как был, на четырёх, негнущихся лапах, бочком, поскакал куда-то в сторону. При этом продолжая истошно орать. Было сильно похоже, что в кота вселились бесы и ему срочно требуется экзорцист.

Лицо из кустов задумчиво проследила глазами за котом, снова посмотрела на нас, сказало: «Извините» и тут же снова исчезло в кустах. Оно, лицо, решило, что прилетевшая по голове дубина вовсе не такая уж большая проблема.

— Бабуль, кот уходит! — Опомнился Андрюха.

Вообще, конечно, кот не уходил. Он, мне кажется, совершал тактический маневр, стараясь максимально напугать двуногих дебилов, чтоб они в него больше ничего не швыряли.

— Хорошо, сынок. Пусть идёт. — Закивала головой бабуля.

— Так вы его потом опять искать будете. — Принялся втолковывать старушке брат мажора.

— Зачем? Это не мой кот. Он просто, уличный. — Бабуля улыбнулась, поправила панаму с широкими полями, развернулась и засеменила в сторону главной аллеи.

Мы молча уставились ей вслед.

— Городские… — Многозначительно выдал Матвей Егорыч. А потом, наконец, спохватился, — Что ж мы тут стоим. Сейчас Жорик вернётся, а нас нет. Будет волноваться. Искать. Потом вообще не встретимся.

Мы, наконец, развернулись, и так же быстро рванули в обратную сторону. К счастью, мажор стоял возле Колеса обозрения, пытаясь сообразить, куда могли пропасть сразу три человека.

Утро началось с того, что кто-то настырно совал мне перо в нос. Надеюсь, именно перо, а не другую гадость. В моей жизни с такими друзьями и родственниками варианты могут быть разные. Это ужасно раздражало и к тому же вызывало желание чихнуть.

Чихнуть, значит, проснуться. Проснуться, значит, выбраться из постели и лишиться возможности снова провалиться в дрему, чтоб досмотреть сон. Просто впервые за все время приснилась Наташка.

Когда очнулся в своем теле и в своем времени, много раз думал, хоть бы увидеть ее во сне. Реально. Не подозревал, что во мне сидит такая романтичная натура. Даже когда психолог смогла вселить в мою голову сомнение, будто ничего не было, ни Зеленух, ни девчонки, я все равно хотел ее увидеть. Да и хрен с ним, пусть вся эта история мне причудилась в коматозном состоянии. Хрен с ним, если никогда я не был в 1980 году. Но Наташку верните. Хотя бы во сне.

А она не приходила ни черта. Ясен пень, что еще можно ожидать от этой стервы? Все мне на зло. Даже выдуманная девчонка ухитрялась трепать нервы. И вдруг приснилась. Когда я снова в прошлом и снова Жорик Милославский. Подробности сна почти не помнил. Просто точно знал, что там была она.