В ожидании апокалипсиса - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 22

• Предыдущая
• 22/44
• Следующая

– Мистер Фридман? – спросил высокий незнакомец, вплотную встав перед ним.

– Да.

– Пройдемте, пожалуйста, с нами.

Он не протестовал и не удивлялся. Его проворно обыскали и, посадив в автомобиль, довольно долго везли. С боков его сдавливали двое громил. У небольшого здания они наконец остановились, и сидевший впереди незнакомец любезно предложил выйти. Громилы вылезли за ним: руки у него были свободны.

Войдя в здание, они прошли несколько комнат. В большой гостиной их ждали двое. Один был маленького роста, с почти детским лицом. Другой, представительный полный мужчина, беспокойно прохаживаясь, курил сигару.

Дронго предложили сесть, и трое сопровождавших мгновенно исчезли. В просторной светлой гостиной горел камин, висело несколько картин и было довольно тепло. Он снял плащ, бросив его на соседнее кресло. К нему обратился вальяжный господин, которого Дронго назвал про себя «мажордомом»:

– Господин Фридман, вы, наверное, знаете, зачем вас сюда привезли?

– Понятия не имею. Но все равно мне приятно с вами познакомиться. Подозреваю, что вы давно хотели со мной повидаться.

– Верно, – улыбнулся «мажордом», – хотя мы знакомы. В прошлом году вы приезжали на совещание экспертов ООН в Вене. Я был тогда членом английской делегации.

– Я вас, кажется, там видел, только не помню вашего имени.

– Кэвин Риггс.

– Очень приятно.

– А это мой коллега, мистер Адам Олвинг.

Дронго кивнул и ему.

– Мое имя вы, конечно, знаете.

– Какое? – улыбнулся Риггс. – Увы, их так много: Ричард Саундерс, Мигель Гонсалес, Рамэн Эскобар, Андрэ Фридман. Перечисление ваших имен займет довольно много времени. Но я не сумел узнать вашего настоящего имени. Хотя о ваших успехах рассказывали многие, и не только у нас в Англии. Вы отличный профессионал, Дронго, и я очень рад личному знакомству с вами.

– Чем я обязан такому любопытству со стороны английской разведки? – спросил Дронго. – Кстати, вы откуда, из МИ-5 или МИ-6?

– Не надо, – улыбнулся Риггс, – вы все отлично знаете. После вашего появления в Австрии полетели многие головы. Резидент ЦРУ Бремнер с треском уволен из американской разведки. Резидента МОССАДа Алекса Симховича отозвали из Европы. Вы причинили массу неприятностей всем нам в девяносто первом году.

– Это вместо комплимента?

– Можете так считать. Еще тогда все, разумеется, знали, что вы работаете на советскую разведку, а звание эксперта ООН лишь прикрытие. Впрочем, это не такая уж большая сенсация. Аналогично поступали все разведки мира. Согласитесь, у нас были основания к вам приглядеться получше.

– Ну и как, удалось?

– Кое-что, Дронго. Но не очень много. О вашей деятельности за рубежом мы знаем достаточно, чтобы понять ваш потенциал. Вы никогда не ввязываетесь в игру, если она идет по обычным ставкам. Ваша задача всегда сорвать банк. По натуре вы авантюрист и легко рискуете, в том числе и собственной жизнью. Я заранее знаю, что бесполезно вас уговаривать или что-то обещать. Ответьте мне пока на один вопрос: что вы тут делаете?

– Я могу спросить у вас то же самое. Здесь территория Бельгии, а не Соединенного Королевства.

– Верно, – улыбнулся Риггс, – но один из ваших агентов вышел на наших людей в Париже. Дело окончилось крупными неприятностями и для французов, и для нас. Вы разве не знаете о некой Эдит Либерман?

Дронго молчал. Сидевший напротив Олвинг, не выдержав, встал и подошел к камину, протягивая маленькие руки к огню.

– Мы задержали ее два дня назад в Париже, – сообщил Риггс, – и боюсь, что уже завтра наше правительство потребует вашей выдачи. Вы ведь были с ней знакомы?

– Откуда вы знаете?

– Она дала показания, что встречалась с вами перед отъездом в Париж. Не буду скрывать от вас, нас интересует шпионаж в пользу бывшего СССР группы французских ученых. Их резидентом был Ощенко. Сейчас он вместе со своей семьей у нас в Англии. Мы, конечно, тоже проводили разработку этой операции. Если хотите, можете даже прочитать протоколы допросов Либерман. Вы встретились с ней в Деделебене, приказали ей отправиться во Францию и найти Стенюи, считая, видимо, что он вне подозрений. Ощенко не знал его настоящего имени. Но Жозеф Карон знал Стенюи и выдал его французам.

Можете считать, что мы вам очень помогли, выдернув вас из этого дела. Один из ваших агентов, подстраховывавший Либерман, открыл стрельбу, тяжело ранив нашего человека. Такие вещи не прощаются. Просто вам повезло, что мы ведем свое расследование и ценим вас как настоящего профессионала.

– Что вам от меня нужно?

– Подробности этого дела. Но главное, зачем вы приехали в Брюссель? Ощенко теперь у нас, его агентами занимаются французы, а вы ищете что-то здесь, в Бельгии, в непосредственной близости от наших границ. Подозреваю, что вы получили приказ найти и ликвидировать Ощенко. Или ту женщину, которую мы упустили в Париже. Судя по ее стрельбе, она профессионал.

Дронго невесело улыбнулся. Олвинг, отойдя от камина, снова сел в кресло.

– Нет, – понял Риггс, – тогда зачем вы здесь? Есть какое-нибудь разумное объяснение?

– Вы правы, – развел руками Дронго, – если я признаюсь, что приехал погулять по Брюсселю, вы не поверите. Я приехал, чтобы помочь ликвидировать Ощенко. Вернее, через Стенюи выйти на арестованного Карона и попытаться узнать, где вы держите Ощенко. Его дальнейшая деятельность может нанести нашей разведке большой вред.

– Зачем вы нам это говорите? – вдруг проскрипел Олвинг.

– А к чему играть? Все и так ясно. Вы смогли вычислить меня и моего помощника. Ее зовут Мария Грот. Она была в Париже и следила за Либерман.

– Чем вы можете доказать?

– Проверьте отель «Плаза Хаусман», где жила Мария, если еще не сделали этого. Рядом должна была поселиться Либерман. Я просто не думал, что вы или французы так быстро обнаружите моего помощника.

– А французы и не обнаружили, – вдруг произнес Олвинг, глядя ему в глаза, – просто нам очень помогли. Перебежчик из бывшего эстонского КГБ сообщил, как можно найти Марию Грот. Он участвовал в операции по подготовке ликвидации Ощенко в Англии.

Удар был страшной силы. У него потемнело в глазах. Значит, российская разведка его рассчитала заранее, включив труп Марии Грот в эту игру. Значит, ее запланированная смерть была такой же неизбежностью, как и убийство Хайнштока. Дронго почти задыхался.

– Выпейте, – протянул ему стакан с виски Риггс, – предательство всегда плохо действует на людей, – не понял англичанин истинных мотивов его негодования. Или сделал вид, что не понял.

Дронго глотнул, ничего не соображая, закашлялся и, поставив стакан на столик перед собой, вытер невольно выступившие слезы.

Больше всего на свете ему хотелось плюнуть на все, встать и уйти. Но нужно было держаться до конца. Выход своим эмоциям он разрешит в другое время, в другом месте и против других людей.

Конечно, Дронго сразу просчитал все варианты. Российская разведка, кроме Либерман, послала еще одного перебежчика, сообщившего о Марии. Олег Николаевич ему наврал: не было никаких бдительных французов или англичан. Просто те и другие получили информацию по нескольким каналам, как и полагалось в разведке. Появление профессионального убийцы – Марии Грот и ее обнаружение были частью дьявольской игры его собственных хозяев.

– У вас есть что-нибудь от головной боли? – спросил он у Риггса.

Тот кивнул и пошел к дверям.

Через минуту вошедший незнакомец принес на небольшом подносе таблетку и стакан воды.

– Надеюсь, это действительно от головной боли, – пробормотал Дронго, принимая лекарство.

– Я понимаю, – участливым тоном произнес Риггс, – всегда неприятно проигрывать. Вы хотите сказать еще что-нибудь?

– Ничего. Кроме того, что моя помощница должна получить сегодня вечером от меня сообщение. Если его не будет, операция по ликвидации Ощенко переносится, и они приступают ко второму, резервному варианту.

– Вы его знаете?

– Разумеется, нет. Разве у вас принято сообщать резервные варианты исполнителям основного? Тогда для чего они нужны?

• Предыдущая
• 22/44
• Следующая