Место под солнцем (СИ) - Эльберг Анастасия Ильинична - Страница 15

— Так ты нас рассудишь?

— При условии, что Халиф даст согласие. Но до того, как ты к нему пойдешь, давай поразмышляем. Что вменяется ему в вину? Власть над этим городом, которую он получил по праву. Немного чревоугодия, чуть-чуть разврата. Невоспитанная, но очень красивая женщина, которую он слишком редко бил плетьми. Любовь к дорогой одежде, деньгам, удобствам…

— Он отымел Тару, — встрял Фуад.

— После десяти лет в тюрьме я отымел бы первую встреченную женщину, а такую эффектную мадам — так тем более. В плане дам вкус у Ливия изысканный, но вряд ли он спрашивал у нее, кто она, до того, как затащить в постель. Да и не думаю, что она сопротивлялась. Тара — умная девочка и понимает, что таким мужчинам лучше давать все, что они попросят, и не упрямиться. В противном случае они возьмут свое силой, и ей будет не до смеха. А что мы имеем в твоем случае? — Аднан начал загибать пальцы. — Ты предал человека, который доверял тебе как брату. Забрал все, что принадлежало ему. Убивал его людей. И — на сладкое. Убил его женщину, пусть и не своими руками. Эоланта была той еще ведьмой, но Халиф ей дорожил. Он имеет полное право убить тебя, твою бывшую жену, твоих детей и всех твоих людей. Хочешь суда? Будет тебе суд. Отойдя от дел, я дал слово уважать всех, кто переступает этот порог, и слово держу. Но если ты совершаешь ошибки, нужно брать ответственность за последствия. Ты ошибся, а теперь пожинаешь плоды. Ты мог убить Халифа в тюрьме. Мог придержать коней и не зариться на чужое. Мог прийти к нему с опущенной головой и покаяться. Но ты принял другое решение. Собирай заслуженный урожай.

1962 год

Алжир

— До сих пор не понимаю, зачем ты поехала со мной. Я высказался ясно. Это деловой визит.

— В хорошем обществе на мужчин, которые приходят на званые ужины в одиночестве, смотрят косо. Эльдара по понятным причинам не согласилась бы тебя сопровождать, и ее место заняла я.

Сезар бросил короткий взгляд на сестру и вновь сосредоточился на дороге. До города оставалось немногим больше тридцати километров, но он, всегда любивший быструю езду, то и дело притормаживал, ссылаясь на плохую видимость и надвигающиеся сумерки.

— Хочешь посмотреть на друзей и коллег Ливия Хиббинса?

Эоланта достала из сумочки зеркало и помаду.

— В том числе. А еще мне нравится общество Аднана. Он интересный мужчина.

— Что ты сказала своему новому ухажеру, попросив недельный отпуск?

— Ты весь на нервах, братец. Следи за дорогой.

Пальцы Сезара вцепились в руль так, будто он был спасательным кругом, за который хватается утопающий.

— Это не мое дело, Эоланта, но ты творишь глупости.

— Женщины часто творят глупости.

— Только не ты. Объясни мне, что происходит. Я беспокоюсь за тебя. Что за история с Леоном Кадаром, и с чего вдруг ты воспылала к нему такой страстью?

Подкрасив губы, сестра убрала помаду и достала щетку для волос.

— Ты лезешь туда, куда не следует, Сезар. Мы давным-давно договорились не обсуждать личную жизнь друг друга. Я не говорю тебе, что семья плохо сочетается с твоей, с позволения сказать, профессией, а ты не говоришь мне, с кем следует спать.

— Прошу тебя, Эоланта. Ты всегда была воплощением спокойствия и здравого смысла. Крутила мужчинами, как хотела. А теперь ведешь себя так, будто в тебя вселился бес. Не метишь же ты на место этого тюфяка? Хочешь отравить его и сесть в кресло начальника тюрьмы? Но зачем ради такой глупости выстраивать столь сложные комбинации и трахаться с ним целых полгода? С Леоном Кадаром, первые боги тебя побери! Ты не могла найти более достойного мужчину? Не того, кому я мечтаю перерезать горло?!

Эоланта неспешно причесывалась, поглядывая в зеркало.

— Если тебе так хочется перерезать ему горло, не буду мешать. Но сперва я от него кое-что получу.

— Что именно?

— Подписанный приказ о досрочном освобождении Ливиана Хиббинса.

Сезар ударил по тормозам, и жалобно завизжавшие шины на мгновение потеряли соприкосновение с дорогой. Он остановился на обочине и проводил взглядом проехавший мимо автомобиль.

— Не делай вид, что это стало для тебя сюрпризом, — вновь заговорила сестра, продолжая причесываться. — Думаешь, я расспрашивала тебя о нем по просьбе Леона? Собирала компромат, о котором он мечтал? Пусть засунет свои мечты о смертной казни в задницу. А даже если бы что-то получилось, приспешники Аднана Саркиса прирезали бы и его самого, и всех его родственников.

— Ты сошла с ума, Эоланта. Если кто-то узнает об этом, ты попрощаешься с карьерой.

— Нужных высот я уже достигла. Да и особого желания работать под началом мужчины, который трахается как пятнадцатилетний девственник, не испытываю. Изображать страсть, которой нет — тяжелая работа.

Лицо сестры оставалось расслабленным и спокойным. Только сейчас Сезар заметил, что в ее образе появилось что-то незнакомое, одновременно настораживающее и притягательное. Свет, который мог бы исходить от мадонны, реши она наплевать на свои обеты и совратить очаровательного юношу. Она сидела на расстоянии вытянутой руки от него, но ее мысли были далеко.

— Женщины — настоящие стервы, да, Сезар? — с улыбкой спросила Эоланта, взбивая прическу. — Они могут воспользоваться тобой для того, чтобы добиться внимания другого. Вам боги даровали силу, нам — коварство.

— Как тебя угораздило влюбиться в мужчину, которого ты знаешь только по фото? Да не просто влюбиться, а заварить ради него такую кашу? Господи, Эоланта! Ты же… ты же… — Он воздел руки к потолку. — Не могу поверить. Такая история могла случиться с кем угодно — но только не с тобой!

— Почему, братец? Я сделана из железа? Из камня? Ты полюбил смертную женщину и женился на ней, хотя клялся, что преподнесешь свадебное украшение только темной эльфийке. А я влюбилась в заключенного. Мы стоим друг друга.

Сезар завел успевший заглохнуть двигатель и вырулил с обочины на дорогу.

— Моя жена не продавала ни героин, ни людей.

— Ты всегда говорил, что хочешь видеть рядом со мной мужчину, который сможет меня защитить.

— Не знаю, что до защиты, но затащить тебя в болото, откуда нет выхода, он сможет. Подобные отношения не раз начинались и заканчивались у меня на глазах. Вы принадлежите к разным мирам, Эоланта. Ты не знаешь его. Он не знает тебя. Вы как огонь и лед. Они могут существовать по отдельности, но уничтожат друг друга, если сойдутся вместе.

— С возрастом ты становишься таким патетичным, Сезар.

— Если бы наша семья исповедовала старые ценности, я бы женился на тебе. И тогда ты не сотворила бы и тысячной доли тех глупостей, которые успела совершить за свою относительно недолгую жизнь.

Эоланта закрыла сумочку и со скучающим видом уставилась в окно.

— Не обманывай себя. Ты был бы несчастен, а я творила бы глупости тайно. И это доставляло бы мне удовольствие.

— Я тоже не любил Ниэнну, но отец решил, что я должен жениться на ней, а его воля для меня свята. Боги распорядились так, что она умерла, и я нашел другую женщину. И во второй раз женился по любви.

— В этом заключается главное отличие между нами, Сезар. Ты постоянно на кого-то оглядываешься. На отца. На друзей. На коллег. А я ни на кого не оглядываюсь. Я делаю то, что хочу, к худу или к добру. Если я захочу творить глупости, то я их буду их творить, и ты мне не помешаешь. В конце-то концов, не ты ли так часто повторяешь, что женщины от крови первых богов сами выбирают себе мужчин?

— Ты выбрала не того мужчину.

— Все лучше, чем до сих пор не повзрослевший мальчик, по поводу и без повода вспоминающий папочку и святой долг.

— Он приходится отцом нам обоим, Эоланта. Будь в тебе чуть больше покорности, ты бы выказывала ему уважение.

— Приберегу покорность для твоих высокопоставленных друзей. Я должна буду подносить им вино? Или у Аднана для этого есть слуги?

***