Найти респаун (СИ) - Изотов Александр - Страница 37

Мои мысли лихорадочно заметались… Одинокая звёздочка, оставляя за собой затухающий след, приближается к Земле. При этом Охрюнна говорит, что ноэмо вступили в игру, и намекает при этом на опасность, грозящую Сове.

— Это ракета?! — выпалил я.

— Ракета, не ракета. Но ты ещё можешь успеть.

Саня, не тупи! Её же слить хотят в реале. Даже Тень Архайи говорила, что ноэмо физически присутствуют в Солнечной Системе.

— Давай, я готов! Я успею!

— Чёрный пинг, — голос Охрюнны стал жёстче.

Да твою ж пиксельную мать! Я чувствовал, что ценность этого таинственного пинга неимоверная, но у Охрюнны были все козыри.

— Да!

Меня тут же потянуло вниз вслед за белой нитью, а силуэт Охрюнны быстро уменьшился, чтобы в конце концов исчезнуть.

Искрящаяся Вселенная померкла во тьме…

…чтобы ударить в глаза ярким светом.

Я зажмурился, хрюкнув от неожиданности. Какие-то трубочки в носу мешали, да и в горло тянулся длинный шланг.

— Кха-а-а, — сразу появились рвотные порывы, шланг тоже очень сильно мешал.

Да где я?! Что происходит?

Надо мной на потолке висели плафоны, но они были выключены. А вот в окно сбоку, где солнце пыталось заглянуть через щёлочку между шторами, бил очень яркий свет.

Я пытался вспомнить. Что-то важное, очень-очень важное, и это надо вспомнить прямо сейчас.

Надо мной покачивается капельница, в локтевом сгибе торчит катетер. Я попробовал двинуть рукой, и её тут же закололо миллионом иголок. О-о-ох, всё тело разрывает прямо на пиксели!

Я такую степень онемения испытывал только после осады города, которым владел топовый клан Патриама. Сколько там часов мы тогда провели в игре? Девять? Десять?

Почему я в больнице? Неужели в Патриам переиграл? Да нет же, точно не в «патрик»…

— Ой, — надо мной показалась чудная девичья головка.

Тряхнулись светлые, почти белые волосы, отражая солнечные лучи, и мне сразу вспомнилось имя. «Нюшка» — хотел сказать я, но из-за трубки в горле вырвалось нечленораздельное:

— Уфх-а-а, — и опять меня чуть не вырвало.

Глаза Нюшки были похожи на два блюдца, словно она увидела призрака. Точнее, призрак на её глазах снова стал живым.

— Я за Теодором Богдановичем, — пролепетала она, расширив глаза ещё шире.

Её лабораторный халат, маячивший перед мной ярким белым пятном, поплыл к двери. Попробовав двинуть рукой ещё раз, я схватился за шланг и вытянул его.

— Бу-э-э-э! — из меня выплеснулась порция жидкости на пол, я ухватился за край кушетки, — Стой!

— А? — Нюшка застыла, — Я должна…

— Стой! — прошипел я, рассматривая комнату.

Это какая-то палата, но, судя по сбагренной в углах электрике, увязанной кучей проводов, под неё срочно переоборудовали какую-то лабораторию.

Шлема на мне уже нет, хотя к голове прилеплены какие-то датчики, и я чувствую движение проводков в волосах. Ох ты ж, пиксельная моя борода, какой я небритый!

Нюшка, застывшая у двери, снова начала двигаться, и опять я рявкнул:

— Нет!

Она задрожала, словно перед ней оборотень превращался в монстра.

— Александр, неужели вас тоже…

Я таращился, пытаясь сфокусироваться, но образ девушки всё сдвигался в сторону, и приходилось снова и снова его ловить. Да и вся комната кружилась потихоньку, словно я не на кровати лежу, а дрейфую на лодке.

Надо вспомнить!

— Тоже? — спросил я, — Что… тоже?

— Я должна… — пальцы Нюшки потянули ручку вниз, — … за Теодором.

— Несколько секунд, — выпалил я, — У меня несколько секунд!

— Но почему? Вы что, ещё не отключились от Параллакса?! — глаза девушки чуть оживились.

Параллакс! Это слово калёным клеймом пролетело по обморочному разуму, смыкая наконец какие-то цепочки, и я вспомнил:

— Дмитрич! Сова!

— А?

Я чуть не заплакал… Эта девчонка может не знать никого из спецслужб. Тут мои глаза зарыскали по всей комнате.

— Телефон, где мой телефон?!

— Ваш отец забрал его ещё…

— Отец! — я хлопнул себя по лбу, сбив какой-то датчик, и тут же протянул руку, — Дай мне свой.

Девушка явно колебалась, глядя на мою протянутую руку. Почему так боится-то?

— Теодор Богданович сказал, что в любом случае сначала вызвать его, — Нюшка надула губки, а потом вытащила из кармана халата смартфон.

Телефон лёг мне в ладонь, и я вдруг словил странное ощущение. А ведь мои пальцы не трогали эту штуку три дня, непривычно-то как.

Я быстро набрал номер, который помнил наизусть, даже если разбудить меня ночью. Или неожиданно вытащить из Параллакса.

Мне казалось, что время текло невероятно долго, и каждый гудок тянулся, будто паровозный сигнал. Но вот в динамике проскрипело:

— Генерал Уманов слушает. Откуда у вас этот номер?

— Па… — я просипел, неожиданно разволновавшись, — Отец!

— Саша?! — голос с той стороны дрогнул, — Я сейчас, машину уже… я сказал, машину мне, прямо сейчас! — он прокричал это кому-то у себя, — Черепахи!

Мир вокруг качнулся сильнее прежнего, на комнату набежала тень, и я покосился на окно. Там, между шторками, дневной свет померк, превратившись в темноту с искрами. Такого в реальности не бывает, это явный знак, что пора закругляться.

Я затараторил:

— Отец, слушай сюда. Тот Дмитрич, у кого ты меня забрал… я сказал, слушай! У него девушка в игре, кличка Сова. Ей угрожает опасность, счёт на секунды, какая-то ракета в космосе летит или не знаю что. Понял?

Я слышал, как отец засопел в трубку от волнения, но военная выправка взяла своё:

— Так точно! — и послышался его голос, командным тоном отдающий кому-то распоряжения. Судя по крику, он явно понял.

Я улыбнулся, положив голову на подушку. Темнота уже покрыла весь потолок, даже плафона не видно.

— Сын, ты со мной? Ты здесь?!

— Я обратно, отец.

— Я тебе запрещаю!

— А ты говорил, мы играем в жизнь, — вдруг сказал я, — А оно вон как.

Отец, кажется, ругался, но темнота спустилась уже до кровати. Даже голова хорошенькой Нюшки где-то уже там, в искрящейся черноте.

— Сын! — голос отца прилетел будто сквозь вату, — Это ты из института сна запрос сделал?!

Я даже не сразу понял, о чём он. Запрос? Какой запрос?

— Про стрелу? — вдруг осенило меня, — Да, пап, это я…

Всё, кажется, коннект пошёл.

Великий Охрюнна взял 3 единицы пинга за воскрешение

— …это есть важный ингредиент, когда ты делать настройку заклинания строителя, — голос Хойро был первым, что я услышал, — Сюнэ Архайя?!

Я открыл глаза, повернул голову. Ага, пещера сюнэ, статуя Охрюнны надо мной, и Хойро Пеп перед кучкой новичков объясняет им какие-то азы. Мирно посапывает Щекодав тут же рядом, на каменном полу.

— Желудёвая подмышка, как же ты иметь… ты… О-о-о, по голове мне четвёртым хвостом! Что ж вы там сделать?!

Заметив, что взгляд Хойро скользнул мне за спину, я обернулся. На постаменте уже сидел Груздь Понт, упираясь коленями мне в лопатки. Тут же в бок Груздя толкнула появившаяся Цикада Мистерика — алтарь сразу стал тесным.

Лазутчик сначала возмущённо рыкнул на Цикаду, потом вытаращился на меня, на пещеру сюнэ вокруг, и в конце уставился на свои руки.

— Оп-пачки, — лицо Груздя вытянулось, — Так это и вправду, что ли, игра? Нас убили?

— Сюнэ Архайя… — нижняя челюсть свина отвисла.

Новички, стоящие за спиной Хойро, зашептались:

«Как они появились-то?»

«Ты видел?»

«Я не понял, тут и вправду игра, что ли?»

В этот раз я решил не тупить, как эти новички, а принять всё, как есть. Смысл сидеть и думать, как так получилось, что я проваландался где-то на орбите, но на алтаре мы появились все одновременно?

Но первым делом я сунул руку в футляр. Где моя стрела Богини Мести? Фу-у-ух, вот она, успел всё-таки…

— Хойро! — я спрыгнул с алтаря и положил руку ему на плечо, — Я тут вспомнил, что нам нужен кристалл воскрешения. И лучше не один.