Нам не понять друг друга сразу - Медведева Алёна - Страница 8

– Ага, значит, ваш рецепт: напористость, искренность и длительный период узнавания.

– Что за ерунда? Нет никаких рецептов! Просто старайся быть чутким.

– Смотри в оба и сделай все, чтобы она не сбежала! – уверенно пригрозил отец. – И не тяни с признанием, так девушка будет понимать, ради чего перемены.

– Если она неймарка, то поймет, – покачала головой мама, – но если нет…

Я выжидательно уставился на родительницу. Сейчас советы мамы казались как никогда значимыми, но она оборвала себя на полуслове.

– Не будем заниматься пустой болтовней, уж ты Леакрэ чужачкой не заинтересуешься. Или… – мама внезапно запнулась и взглянула пристально, во взгляде мелькнуло озарение. – Нет, на этот раз что-то серьезное. Сын, никогда прежде ты не поддерживал разговор на тему избранницы. Я… думаю за этим есть что-то большее?

Мама в полной мере оправдывала звание лучшего прогнозиста – ее интуиция дала о себе знать и сейчас. Что ж… признание было одной из целей этого визита домой. Я должен был, если не получить одобрение от родителей, то хотя бы предупредить их, подготовив к грядущему. Пришло время сообщить, что свою будущую дейрану я распознал еще несколько лет назад. Только вот наш путь друг к другу не станет простым, из-за этого и утаивал от родных свое знание последние годы.

– Да, есть. – Подтвердил догадку мамы, понимая, что отец сейчас ощущает мою решимость и убежденность. – Нет необходимости заговаривать со мной на тему избранницы, ее личность известна мне давно. Почему говорю об этом сейчас? Нам не подойдет ваш опыт знакомства и сближения. Сейчас нет возможности заниматься ухаживаниями и строить отношения. Я обязан все положить на алтарь идущей борьбы. Из-за природы нашего… врага есть лишь единственный способ противостояния. Экспансия неизбежна, и – я знаю – ее итог зависит от меня. Единственный путь – сделать мою избранницу приманкой в этой игре на выживание. Едва я обозначу свой выбор, только так смогу сохранить ее жизнь, пусть и предопределив многие испытания. Я много размышлял о своем плане и полон решимости следовать ему. Знаю, что поступаю единственно верно. И смогу справиться.

Мама выглядела ошеломленной, отец смотрел крайне серьезно – он в полной мере осознавал безальтернативность моих намерений. Ситуация для конфедерации складывалась крайне сложная – об этом знали все члены нашей семьи, каждый пытался придумать выход. Но размышлять уже поздно – пришло время действовать.

– Приманкой?

Голос родительницы прозвучал надломлено. Я знал, что из-за маминой общности с моей избранницей, она воспримет роль в моих планах будущей дейраны болезненно – страх за нее пересилит любые перспективы.

– Жизни девушки ничего не будет угрожать, – твердо обещал ей.

Большего обещать не мог – знал, что, став пешкой в противостоянии между конфедерацией и нашим противником, избранница окажется в сложном положении. Но разум принимал эту данность как залог итогового успеха.

Отец несогласно мотнул головой, но попытался смягчить шок от моего признания, явно не желая волновать маму.

– Молодец, что прилетел и поделился с нами своим решением. Но надо вместе еще раз все обдумать и обсудить. Понимаю, в твоем состоянии каждая деталь этой компании обдумана и выверена, а избранный путь – единственно разумный, но… выслушай и наши советы. – Он ласково прижал к себе разом побледневшую маму, успокаивающими прикосновения гладя ее по волосам. – Соберем семейный совет, каждый взгляд на ситуацию сейчас ценен. На чаше весов как члены нашей семьи, так и будущее конфедерации – я понимаю твой выбор, он обусловлен гигантской ответственностью, но… ошибок допускать нельзя. Для нас твоя избранница не менее бесценна, тем сложнее нам смириться с твоим решением Леакрэ. Объединимся семьей для этого разговора, сын ты должен все еще раз взвесить.

Старший первородный нашей семьи обратился уже к своей дейране.

– Оленька, если бы был другой способ, Леакрэ никогда не стал бы рисковать ею. Это, увы, его ответственность по праву рождения. Но наш долг родителей разделить с ним груз такого трудного выбора. Давай же не будем поддаваться эмоциям, а постараемся сделать все возможное, чтобы помочь им – нашему мальчику и его предназначенной.

Мама долго молчала с задумчивой грустью уставившись в пространство, она словно не слышала обращенных к ней слов мужа.

– Леакрэ, это та девочка? – Она смотрела так, словно заглядывала глубоко за мое безэмоциональное выражение лица.

Ответом стал утвердительный кивок – знал, что мама верно соотнесла известные ей факты.

– Что ж… – она тяжело вздохнула, на миг сжимая веки. – Бедная девочка. Она обязана тебе жизнью, но выходит, оплата этого долга тоже будет стоить ей жизни. Нормальной жизни… Отец прав: расскажи нам все, ты не должен в одиночестве нести этот груз.

– И про потомка Оболтуса поговорим, – родитель, сменив тему, очень старался развеять гнетущую атмосферу, повисшую в комнате после моего признания. – Сын, может он и кстати придется при таком повороте дел. Твоей будущей дейране пригодится любая поддержка. Самое время для общего семейного совета.

Отец поднялся первым, кивнув мне и придерживая за плечи маму. Мы дружно проследовали в помещение, откуда можно было связаться с моими братьями и сестрой. Я готов был выслушать все советы и предложения помощи от членов своей семьи, но твердо знал: последую лишь тем, что не будут идти в разрез с моим планом. От него отступать не буду: как мог оттягивал решающий визит к Арианне, давая ей возможность жить своей безопасной жизнью, но время необратимых перемен настало.

Арианна

С трудом согнав липкие остатки сновидения, поднялась, пробудившись от сигнала, знаменующего начало для на Альдис. На несколько минут прикрыв глаза, попыталась вспомнить, о чем же был сон? Бесполезно, лишь размытые образы и ощущение близкой угрозы отпечатались в памяти.

Вот уже год я начинаю день с пристального изучения своих рук. Каждое утро подношу ладони к лицу, вглядываясь в затейливые узоры из голубоватого сияющего огня, что словно вены проступают на поверхности кожи. Нас учат ощущать их силу, распознавать и подчиняться той энергии, что отныне властвует над нашими телами и разумом.

– Отпустите прошлое, – с этой фразы началось обучение. – Забудьте о мире, в котором вы когда-то жили. Оставьте в нем все проблемы, заботы и волнения. Привязанности, все что когда-то было значимо или казалось неотвратимым – в прошлом. Настоящее же в единственно истинном свете Алади, нашей путеводной звезды и богини, направляющей вас с этого дня и до скончания ваших жизней.

Наш путь – отрешенность от всего, что сокрыто за стенами этого храма, погружение в самих себя и в итоге – абсолютное перерождение. Я изредка встречала старших сестер, тех жриц, что уже полностью поглотило сияющее пламя. Для меня, еще не успевшей окончательно забыть земное прошлое, они казались чем-то сверхъестественным. Как если бы мне вдруг повстречались «люди Х» из наших земных мифов.

Даже в сравнении с представителями других рас конфедерации жрицы, завершившие обучение, казались мне чем-то… нереальным. Словно бы… неживым. В чем-то, действительно, чуждым миру снаружи.

Но видела я их очень редко, в большинстве своем тех, кто обучали нас – новоприбывших.

– Что нужно знать о жизни вне Альдис?

Безжизненным тоном, абсолютно ровным и безэмоциональным голосом с остекленевшим взглядом вопрошали они.

– Ничего, – так же безлико хором откликаемся мы, снова и снова погружаясь в коллективный транс, предшествующий онемению – так ощущается влияние силы богини, с каждым днем поглощающей новые участки наших тел.

Не удивительно, что старшие сестры безразличны ко всему, вероятно, они давно утратили способность ощущать хоть что-то, их тела не нуждаются в пище или тепле, а души – в сопереживании и страстях. Ледяной огонь Алади овладел ими, сделав совершенными и бесчувственными.

Стянув просторное одеяние, встаю под струи душа. Нам, еще только стремящимся к мощи Алади, приходится следовать жалким потребностям наших несовершенных тел: смывать пот и грязь, носить согревающие одежды, питаться и даже… рожать.