Фемида его любви (СИ) - Ельская Ингрид - Страница 15

Прошлый провал в интиме для Алекса, как и для любого другого мужчины — мощный удар по самолюбию, поэтому он хотел все исправить. Компенсировать неудачу, поставив галочку в своей состоятельности. Думаю, если бы я попыталась противиться, он бы меня не услышал, потому что полностью погрузился в омут своих похотливых желаний, и мне повезло, что я не хотела протестовать. Я капитулировала после первого поцелуя и не меньше Алекса хотела получить утреннюю разрядку.

Не покидала мысль, что мне это все снилось, потому что для меня происходящее было за гранью реальности. Все ощущения обострились до предела и даже тривиальные поглаживания по спине вызывали разряды тока по всему телу.

— Дикая кошка, ты мне губу прокусила, — Алекс хрипло простонал то ли от боли, то ли от наслаждения и посадил мое невесомое тельце на себя сверху, любуясь мною.

Казалось, что его зрачки съедали всю радужку, когда наши глаза встречались. Его восторг придавал мне уверенности и усиливал возбуждение. Я была самой натуральной дикой кошкой, которая только и думала о его эрекции, которой он терся о мою промежность и постанывала от нетерпения, сводя Алекса с ума окончательно.

— Я рехнусь, как хочу тебя, — произнес, грубо целуя, и стащил с меня осточертевшую обоим футболку.

Когда-то мы обсуждали с девчонками, как ведут себя в постели такие, как Алекс. Я тогда твердо заявила, что не смогу быть с подобными мужчинами, скептически отзываясь про их грубость, отсутствие такта и желания доставить удовольствие женщине. Считала их деспотами, а себя ранимой особой, которой нужны воздушные шарики, дифирамбы комплиментов и океан нежности. Я такой и была, слепо веря в свою правоту, пока не встретила Его.

Алекс — провокация всех моих убеждений и стереотипов. Он научил меня ловить кайф от того, когда волосы грубо наматывают на кулак, чтобы получить доступ к беззащитной шее и закусать ее до синяков. Подсадил на пошлые фразочки, от которых я текла, как последняя сука и исходила дрожью. Показал, что удовольствие — это не только нежность, но и боль. Оказывается, мне нравилось, когда он прикусывал мои соски, срывая с губ новые порции стонов.

Этот уголовник показал мне мое альтер эго, о существовании которого до сегодняшнего дня я не догадывалась, завел в дебри моих правдивых желаний, о которых я раньше даже думать не могла. Опроверг все, чем жила раннее, но пока что я ничуть не жалела, желая, чтобы его пытки никогда не заканчивались.

— Ты точно не целка? — спросил, прежде чем насадить на себя. — Смотри, если врешь, будет больно. И я не из тех, кто женится после одного раза. Усекла?

— Ты долго еще болтать будешь? — нетерпеливо фыркнула, вызвав у Алекса хищную улыбку и затем мы синхронно застонали, когда он одним толчком вошел в меня.

Он замер на несколько секунд, пока я пыталась разобраться со своими ощущениями, с непривычки ошалев от их переизбытка.

Во-первых, он был крупноват для меня. Во-вторых, было немного больно с непривычки, но эта боль была приятной. В-третьих, меня спустя несколько движений пленил огненный жгут внизу живота, и я уже мало что понимала и слышала. Если бы мои родители узнали, что их примерная дочь одурманилась уголовником, они бы не поверили или свалились от инсульта, но правда была такова: если я не одурманилась, то влюбилась. А дурман и влюбленность одной масти.

Когда мы синхронно завершили наш марафон, я обессиленно рухнула рядом с Алексом и доползла до его плеча. Этот развратник же закурил прямо в постели. Раньше бы я сморщила нос и возмутилась, а сейчас старалась запечатлеть каждую черточку, чтобы потом написать портрет, не упуская ни одной детали. Уверена, ближайший месяц мне будет что рисовать.

Когда в дверь постучали, я вовремя успела накрыться одеялом, потому что после третьего стука в комнату зашел Молчун. Его ничуть не смущало, что мы валялись в кровати и по моему раскрасневшемуся лицу было заметно, что он помешал. Парню было плевать.

— Приехали? — спросил Алекс, вставая. — Шур, собирайся пока что. Артем проводит тебя в кухню и выдаст одежду. Я скоро.

Он не сделал Молчуну замечания и ничуть не смутился своей наготы. Будто так и надо. Быстро собрался и ушел. Провожая обеспокоенным взглядом его мощную фигуру, я отметила, что он уже твердо стоял на ногах, да и бодрее был, если вспомнить, что мы не так давно вытворяли.

— Можно я переоденусь? — пискнула я, продолжая краснеть. Молчун на меня слишком внимательно смотрел. — Артем? Пожалуйста, отвернись.

Если ночью мне показалось, что я обзавелась другом, то сейчас подумала, что обожателем. В ореховых глазах появилась ревность.

Еще раз убедилась в этом, когда Артем принес мне мое мятое платье и включил идиота, когда я стала просить отпариватель или утюг. В конечном итоге он написал, что у нас мало времени и мне придется идти так. Психанув, я отказалась от завтрака и выходила на улицу, сгорая от стыда. В мятом, хоть и чистом платье, я испытывала больший дискомфорт, нежели в драной мужской футболке.

Как ни странно, но ни в доме, ни во дворе, мне никто не встретился. Толпы уголовников испарились, будто их и не было, все помещения сверкали чистотой. На улице стояли только мой крокодильчик и тонированный внедорожник. Алекс общался с кем-то через окно джипа. Заметив меня, он кивнул Артему, чтобы тот прыгал в авто, а сам направился ко мне.

Я залюбовалась им, поэтому не сразу заметила в его руках мою сумку и телефон, которые он протянул мне.

— Откуда это у тебя? — удивленно спросила, рассматривая аппарат с полной зарядкой. Проверив содержимое сумки, обнаружила там кошелек, документы, косметичку. Все было на месте.

— Нашел. Ты мне лучше вот что скажи, — он кивнул на капот моего «Ягуара». — Ты кого на капоте прокатила?

— Лося сбила, — я напряглась.

— И как же звали этого лося, позволь узнать? Или вы не успели познакомиться? — Алекс склонил голову набок, пугая меня холодным взглядом, под которым хотелось превратиться в невидимку или обзавестись ковром-самолетом и свалить в неизвестном направлении.

Вчерашний кошмар, который с глобальным трудом получилось пережить, снова вернулся ко мне бумерангом, больно ударив по черепушке. В памяти всколыхнулись кадры аварии, а кожу снова запекло от клейма убийцы. Поежившись от неприятных ощущений, я стиснула зубы, чтобы не подвергнуться новой порции истерики и потупила взгляд. Признаваться в том, что сбила человека, не буду. Пусть хоть пытают, но я и слова больше не скажу. И так с Артемом разоткровенничалась, хорошо, что он не слышал.

— Ты же местная, да? — Алекс кивнул на номер моего крокодильчика. — А лось к нам что, на поезде приехал?

Видя мое непонимание, добавил:

— У нас все лоси вымерли, Шурочка. Одни олени остались, — самодовольно улыбнувшись, он закурил, выпуская клубы дыма вверх.

— Значит, это был олень. Я в темноте не разглядела, — буркнула я, исподлобья его разглядывая.

Не к добру такой разговор. Раз он смог найти мои вещи, которые я выронила возле офиса брата, значит знал, возможно, гораздо больше меня о той ночи и теперь издевался, выжидая, пока я начну откровенничать, но обнажаться у меня не было ни малейшего желания. Достаточно того, что я перед ним разделась догола физически, а он бросил меня в беспомощном состоянии со своим Молчуном. От его поступка в душе свербело обидой.

— Ясно. Я тебя понял, — недобро прищурился. — Ты это, в следующий раз, если кто спрашивать будет, говори, что сбила рысь. Или собаку на худой конец. Олень бьет в лобовое, а лосей в наших окрестностях вообще не водится. Поняла?

— Поняла, — в который раз поежилась под его пронизывающим взглядом и поправила мятое платье. Кто ты такой, черт возьми, Саша? Откуда ты взялся на мою голову? И что ты теперь хочешь от меня?

— Садись в машину. Отвезу тебя, — прозвучал приказ.

— Куда? — осторожно спросила.

— Домой, как и договаривались. Или ты передумала?