Золото Советского Союза: назад в 1975. Книга 2 (СИ) - Майоров Сергей - Страница 17

И я пошёл к Соне. И пока шёл, поймал себя на мысли, что мечтаю, чтобы её не оказалось дома. Тогда я с чистой совестью оставлю записку и рвану к Лёхе на подмогу. Дело настолько серьёзное, что очень хочется лично проконтролировать.

Как вариант, мы два старых параноика. Но как гласит народная мудрость, если вы параноик, это не значит, что за вами не следят. Так что бережёного бог бережёт.

До педовской общаги неспешным шагом было минут двадцать ходьбы. Я долетел за двенадцать с половиной. Взлетел на крыльцо, одновременно шаря по карманам в поисках карандаша. Записная книжка с собой, листок выдеру. Портфель-то наш Лёха забрал, для пущей маскировки.

На проходной мы нос к носу столкнулись с Соней. Я медленно упихал карандаш в нагрудный карман, пока она выбиралась за мной из толпы девчонок.

— Саша! А ты откуда здесь? — распахнула она синие глазищи.

Не уйду, — сказало мне сердце. Я за этот взгляд готов отдать ту сумку целиком. Кому подарить, забирайте.

Вот идиот, — отозвались остатки мозгов. Ну куда она денется. Разберёмся с нашим маленьким дельцем, и милуйся, сколько хочешь.

— Я случайно мимо проходил.

— Так-таки случайно? — рассмеялась она.

Ну разве можно эту улыбку променять на презренный металл? Тем более, что я его и ещё два раза по столько найду, коли приспичит.

— Ты не поверишь, мне тут понадобился телефон вашей общаги, дай, думаю, заскочу по пути.

— Зачем тебе телефон общаги?

— Ты понимаешь. Здесь живёт одна очень красивая девушка. Но это так сложно, встретиться с человеком, когда у него в кармане нет телефона.

Соня рассмеялась заливисто и весело. Наверное, представила у себя в кармане телефонный аппарат. А я представлял, какой она была бы в наше время, с маникюром и айфоном.

Какой-какой. В возрасте, с детьми и внуками. И кнопочным телефоном, потому что смартфон освоить не каждому дано, когда тебе глубоко за шестьдесят. Я отогнал непрошеное видение, радуясь, что мы здесь и сейчас, оба молодые и шагаем в ногу со временем, хоть и без смартфонов. Всё у нас впереди. А вдруг окажемся мы однажды с Лёхой в компании радиофизиков, да толкнём в массы такую забавную штуку, как ретрансляторы радиосвязи, которые обеспечивают сплошную площадь покрытия.

На нас оборачивались и шушукались.

— Выйдем на улицу? Подождёшь пять минут, я сбегаю переоденусь, — предложила Соня.

— Да нет, я всего на пять минут. Дела.

Соня перестала улыбаться.

— Что за дела? — прищурилась она.

Ну ты дятел. Кто же девушке говорит, что у него дела поважнее встречи с ней.

— Не сердись. Я вместо картошки отрабатываю в архиве и библиотеке. По здоровью в поле не взяли, до сих пор работаю на благо университета. Но я очень хотел увидеться. Как ваша картошка?

— Здорово. Холодно правда было, но весело.

— Даже завидно.

— Ничего, на тот год поедешь.

— Мне-то с тобой надо, а просто так какой смысл? Слушай, давай встретимся вечером, сходим в кино. Или просто погуляем.

— Вечером я не могу. Мы с девочками уже договорились.

— А завтра?

— Пока не знаю, мы завтра на учёбу выходим, что-то ещё зададут.

— Ясно. Когда девушка так говорит, значит, не очень-то она и хочет встречаться.

— Правда? А девушка не может быть занята по-настоящему?

— Может. Сонечка. Давай, я оставлю номер своей общаги, а ты позвонишь, когда у тебя появится время? Просто позвонишь и скажешь дату и время. Мне передадут. А если ты через три дня не позвонишь, то я буду караулить тебя каждое утро, день и вечер, пока не встречу. И тогда я тебя заберу и не верну назад.

— Уже боюсь. А как же твои дела?

— К тому времени я с ними расквитаюсь, и буду совершенно свободен.

— Нельзя бросать учёбу, Саша.

— А я и не бросаю. У меня есть друг Лёха, он поделится конспектами.

— Ну ладно, давай свой номер. Только учти, я по телефону страшная трусиха.

— Это ты зря. По телефону не укусят. Чем и хорош этот тип связи.

— Всё равно я боюсь звонить. Я в посёлке-то каждый раз переживала, а уж тут и подавно.

— Ну и зря. В городе тебя вообще никто не знает. Даже если ляпнешь чего, никто не узнает, кто это был. Потом приходишь спокойно, и никаких к тебе претензий. Очень удобно.

— Вот, держи, — черканул я номерок. — На крайняк есть телеграф, но это дороже.

От Сониной общаги я бежал бегом. Подстёгивала смутная тревога за Лёху и наш золотой запас. Я снова и снова вспоминал лицо декана после телефонного звонка. Он смотрел на нас! Смотрел очень удивлённо и подозрительно. Испуганно даже. Ему явно звонили на счёт нас. Вопрос: кто и по какому поводу? Хоть бы мы оказались старыми параноиками! Неужто декану больше не из-за чего расстраиваться, как из-за двоих первокурсников без башни. Просто мы попались под руку в этот момент, и ему хотелось поскорее нас сплавить, вот и смотрел так изумлённо: вы всё ещё здесь? Валите подобру-поздорову, пока я вас не отдал на товарищеский суд. Или комсомолу на расправу.

В общем, когда я пробегал мимо рынка, то уже почти убедил себя, что мы себя сами же и накрутили. От рынка я перешёл на шаг, выравнивая дыхание и сгоняя краску с лица. Щёки горят, с такой пылающей мордой меня в любой толпе срисуют, если кому понадобится. Значит, пройду сейчас до Подгорной, где-то в этих краях должен обретаться Лёха. Эх, как же хорошо в наши дни. Утыкаешься в телефон и идёшь как зомби. Никто тебя ни в чём не заподозрит, даже если среди улицы начнёшь вслух разговаривать или ржать как конь. Ясно же, общается человек или котик смешной на экране. А тут? Руки девать некуда. Разве вот… точно, газета же! Я подошёл к газетному киоску и попросил свежую Восточку. Всем известно из советских (да и не только советских) фильмов, что читающий газету человек не вызывает никаких подозрений, даже если в газете проделаны дырки для лучшего обзора. Неплохо бы конечно барышню иметь для отвода глаз. Может зря я от Сони сбежал. Как раз гуляли бы и разведку провели. Но Соню вообще не хотелось втягивать в наши дела. Не того она склада человек, и юношеский максимализм не выветрился из её прелестной головки.

Я сунул газету подмышку, чувствуя себя героем дешёвого боевика, и пошёл на сближение с нашим домом. Позади шёл пожилой мужик, впереди тётка с авоськой. Я ускорил шаг и догнал её.

— Вам помочь? — предложил услуги юного тимуровца. — Нам кажется по пути.

— Ну помоги, — настороженно глядя на меня, не торопилась она отдавать авоську.

— Да вы не переживайте, далеко я с вашей пудовой ношей не убегу, догоните, если что, — улыбнулся я и аккуратно принял из красной натруженной руки сетку.

— А ты, я смотрю, весёлый парень. Спасибо за помощь. Мясо хорошее на базаре купила, пожадничала, теперь вот тащу, куда деваться. Хоть и говорят, своя ноша не тянет, но руки-то не казённые.

Я заметил, что обёрточная бумага промокла снизу, и на дороге остаются кровавые капельки.

— А что же вы сами таскаете?

— Так кому ж ещё? Муж на смене, сыну пять лет всего, маловат помощник. Ну ничего, зато котлет накрутим, холодца наварим. К празднику-то будем с мясом.

— К какому празднику?

— К седьмому ноября, конечно.

— Так месяц впереди ещё.

— Вот сразу видно, не городской ты. К празднику ближе всё с полок сметут. Сейчас затариваться надо.

— Спасибо, буду знать, — отозвался я, искоса посматривая на наш дом, который мы как раз проходили.

Тишь да гладь, никого не видать. Ни предполагаемых недругов, ни Лёхи. Может, он в квартире сидит? Мы чинно прошли мимо, но так ничего подозрительного я и не заметил. Вернуться, как сумку донесу? А зачем? Ключ у Лёхи. А Лёха скорее всего давно дома. Сначала переговорю с ним, что скажет. Думаю, ничего. Вот так же прошёлся по улице. А если и заглянул в квартиру, то чего ему там сидеть? Печку вчера топили, ещё не остыло. А в одиночку лезть на чердак… не то чтобы невозможно, но довольно сложно. Наша лестница в таком неудобном месте, что мы вдвоём-то её с трудом приносили, потому что тесно, а одному и вовсе несподручно.