Золото Советского Союза: назад в 1975. Книга 2 (СИ) - Майоров Сергей - Страница 34

Пока Костик мучительно придумывал следующий тост, нам принесли первые тарелки. Салатики, нарезочки. Вот не могут они сразу горячее нести! Я салата не просил, поэтому буду общаться. Чёрт с ним, переварится во мне водка.

— Ну что, друзья, давайте теперь о делах. Да поставьте вы рюмки. Закусывайте лучше. Итак, мы с Алексеем прикинули варианты реализации нашего, хм, товара.

— Персика, — выдал Лёха с набитым ртом.

— Почему персика?

— Ключевое слово. Шифровка.

— Не очень-то оно на персик было похоже, больше смахивает на… что там у нас в погребах хранится? О, на банку огурцов. Так вот, давайте подумаем о нашей банке огурцов.

Неадекватное хихиканье прервало мою пламенную речь на взлёте.

— Банка огурцов, — усмехался Костя.

— Огурцов. Целая банка, — прыснула Зина. — Ой, простите, оно само, — схватилась она за салфетку, чтобы стереть с меня брызги салата.

— Ничего-ничего, — развеселился и я. — Так вернёмся к нашим огурцам. Давайте придумаем лучшее место для реализации. Тара, кстати, тоже имеет значение. Родную банку-то мы разбили.

— Ты разбил, — уточнил Лёха.

— Ну да, я имел неосторожность свалиться на неё. Давайте всё-таки о новом погребе. Мы надумали три варианта. Или четыре?

— Четыре, — подтвердил Лёха. — Андрюха, Костик, субботник. Или найти новое незасвеченное место. Свет, как мы все понимаем, неблаготворно действует на наши огурцы.

— И на нас.

— Да, на нас ещё хуже. Для нас засветка вообще катастрофична.

Мы душевно ржали над банкой огурцов, и если кто-то к нам прислушивался из-за соседних столиков, наверняка пожимал плечами, что за сыр-бор у студентов с несчастной банкой огурцов.

Все четыре варианта подверглись критике. У каждого из них нашлось множество слабых мест. Костик был категорически против тёткиного огорода. По самой простой причине — разумеется, ушлая тётушка пожелает войти в долю. И вообще неизвестно, не задвинет ли Костика на задворки.

Алкаш Андрюха отпал по той же самой причине. Не зная человека, опасно ему доверять целую банку огурцов! Хотя я бы с ними поговорил. Ну так, прозондировать почву.

Субботник слишком ненадёжен. Будем ли мы сажать деревья, бабушка надвое сказала. Скорее выгребать мусор и чистить улицы к ноябрю. Да и участок работ каждый год выпадает в рандомном порядке. А нашу банку надо заранее припрятать.

Оставался последний вариант — новый объект. Хотя и тут нужен обоснуй, что там Костик забыл с лопатой и ломом. Мы призадумались, а не зря ли сбежали из пионерского подвала? Может, вернуться да заявить с родного места? Может, в тот подвал и не сходил никто до сих пор.

Дебаты затянулись, так что в перерывах мы с Зинкой успели потанцевать. К ансамблю присоединились вокалисты, так что нам пели душевные песни о любви и подвигах. Под «Надежду, мой компас земной» танцпол оказался забит парами, так что Зинка с особым удовольствием прижималась ко мне. Пожалуй, вернёмся мы с ней на квартиру и продолжим наше дневное занятие.

— А может, мы нашу банку сдадим в скупку? — вдруг брякнула Зинка. — Тогда вообще не надо придумывать, где мы её нашли.

— Это надо обмозговать, — объявил я перерыв. — А для этого ещё выпить.

Мы вернулись за столик, на котором долгожданное горячее исходило паром.

— Ой, в меня уже не полезет, — пожаловалась девушка.

— В меня полезет, — подмигнул я ей.

— Слушайте, а мы вот что придумали, — начал Лёха. — Всё равно нам квартира не очень подходит, так что срок аренды мы же не будем продлять? Так может Костик на нашем чердаке и найдёт клад? Ой! Нашу банку огурцов. А полез он туда, да без разницы. За оконной рамой полез. На кухне она одинарная, мы решили утеплить жилое помещение. Как тебе такой план?

— Не хуже и не лучше других.

— Саш, пойдём танцевать? — подёргала меня за рукав Зина.

Блин, дай поесть. Тем более, двойная уха нереально вкусная оказалась.

— Зин, иди танцуй, я не против. С ребятами танцуй. Лёха, ну?

Все встали из-за стола и ушли отплясывать, а я хлебал ароматную уху и думал насчёт скупки. Конечно, одним чохом такую кучу золота нельзя нести. Но если поделить, посуду к посуде, украшения к украшениям, монеты к монетам…

— Александр, ты позволишь? — раздался вдруг надо мной голос.

Не дожидаясь разрешения, напротив уселся мужик.

— Вы кто? — не прекращая еды, спросил я. А сам лихорадочно соображал, кто бы это мог быть? Я его видел в зале или нет? И чем мне грозит этакий нежданчик.

— Тебе привет от Михаила Васильевича.

Я, без того не сильно-то пьяный, окончательно протрезвел. Отодвинул опустевшую суповую тарелку и на автомате взялся за омуль в сливочном соусе с кедровыми орешками, не чувствуя вкуса. С таким же успехом я мог жевать резиновую галошу. Сцука, весь аппетит испортили.

Мать за ногу дражайшего Михаила Васильевича. Как он меня нашёл?! Я понимаю в наши дни — везде камеры, базы данных, телефоны, карточки. Сплошная геолокация. Но тут-то как?

Случайно? Узнали меня на входной группе, пока я пытался купить нам входные билеты, и решили помочь попасть внутрь? Или кто-то навёл? На эту роль у меня одна кандидатура. И если это она, то я полный лошара и ничего не смыслю в людях. Стыдно, батенька. В мои-то годы доверять бабам последнее дело. Расслабился, блин.

Пока я соображал, как мне себя вести, и не пора ли кричать «милиция!», мужик по-хозяйски плеснул себе в рюмку и залпом выпил. Крякнул, занюхал хлебом и уставился на меня пристальным взглядом.

— Так что? Будем молчать?

— Извините, — пожал я плечами. — Какого Михаила Васильевича?

— Брось прикидываться. Ты знаешь, какого.

— Может и знаю, а вдруг ошибочка вышла. Мало ли Михаилов Васильевичей. Вы от Боцма́на?

— А мне говорили, ты не по годам башковитый. Кто ж такие имена вслух произносит.

Правильно, мужик. Считай меня лучше недалёким щеглом, чем умным противником. Так легче будет от тебя избавиться.

— Как он поживает?

— Прекрасно.

— Здорово. Передавайте ему тоже привет от меня.

— Сам и передашь. Он ждёт тебя в гости.

— Нет, в гости не могу. Дела.

— Парень, — подался вперёд мой собеседник, — от его приглашений не отказываются.

— Проверим ещё раз мою голову на крепость? Глядишь, отобьёте не только память, но и все чудесные способности. Передайте Михаилу Васильевичу, что мне прошлого посещения хватило. Два чудесных шрама ноют на погоду. Однако, я готов к цивилизованным переговорам лично с ним. Приедет — поговорим. Сам я не жажду тащиться в дебри тайги, бросать дела, учёбу…

Я откинулся на спинку стула. А чего мне нервничать? Не поволокут же меня из людного места? Правда, ходить по улицам теперь надо будет осторожно. Не терять бдительности.

— За прошлый… инцидент перед тобой извинились. И ты принял извинения. Будь добр, не выкобенивайся.

— Будьте добры, не выкручивайте мне руки. Я буду разговаривать с Боцма́ном в городе. Заметьте, во время допросов в больнице я не сдал его планы и возможные места экспедиций. Хотя мог. Если он хочет добровольного сотрудничества с моей стороны, пусть будет готов выполнить ряд условий.

— Он не отказывается от достигнутых договорённостей. Оплата твоего труда остаётся в силе.

— О нет. Мне не нужна прежняя плата. Советских денежных знаков я сам себе обеспечу при необходимости. Мне нужно кое-что другое. Кроме того, у меня появились новые данные относительно генеалогического древа Бейтонов. Как видите, нам есть, о чём говорить с Михаилом Васильевичем. Но на этот раз на моей территории.

Мужик ещё посверлил меня взглядом и тоже откинулся на спинку.

— Знаешь, я мог бы тебя выволочь сейчас за шкирку, а персоналу пояснить, что ты пьяный в дупель. И все твои вопли про милицию не более чем пьяный дебош.

— Не-а, не мог бы. Я здесь не один. Так что бывай, приятель. Привет Михал Васильичу, — похлопал я его по руке, заметив, что с танцпола возвращаются мои друзья. Мужик побарабанил пальцами по столу, и в темпе снялся с места, тут же смешавшись с толпой.