Ребенок для Зверя (СИ) - Зайцева Мария - Страница 3

Думаю, более развернуто и адресно он будет говорить, когда начнутся совещания с отделами и их руководителями.

Я стою, в числе прочих сотрудников, слушаю, стараясь не высовываться. Шансов, что меня не заметят, никаких, но инстинктивно пытаюсь оттянуть этот момент.

Смотрю на Адиля Наракиева, только на него, контролируя себя, чтоб не начать разглядывать в упор своего бывшего мужа. Может, вообще прикинуться дурочкой и сделать вид, что знать его не знаю?

Мысль эта, совершенно дурацкая, тем не менее заслуживает времени на обдумывание.

На секунду представляю лицо Азата, когда я скажу, что не узнаю его… И становится смешно.

Улыбаюсь уголками губ, и тут же замираю.

И нет, мне не требуется даже боковым зрением смотреть, чтоб понять, что Азат заметил меня.

И что сейчас конкретно не отрывает от моего лица  черного,  жуткого, звериного взгляда.

Я знаю, что в этом взгляде.

Ощущаю всем телом, которое мгновенно начинает жечь фантомной болью его прикосновений.

В его взгляде изумление.

И ненависть.

Мои хорошие, напоминаю, что у книги есть первая часть, если кому-то интересно прочитать более развернуто о начале отношений Зверя и Нэй, то велком в книгу

ЗАМУЖ ЗА ЗВЕРЯ

по этой ссылке

https:// /books/read/1493?chapter=1

Книга совершенно бесплатная!

Не забываем тапнуть на подписку на автора, чтоб не пропустить новинки и обновления!

Здесь продолжим завтра!

Спасибо, что вы со мной!

Я пишу для вас!

Я люблю вас!

Встреча в конференц-зале завершается на позитивной ноте.

Наверно, на позитивной.

Последние десять минут, с того мгновения, как мой бывший муж заметил меня, я мало что воспринимаю из окружающего мира.

Только внутреннее… Я горю под его злым, жестким взглядом, еле удерживаю лицо, да и себя еле удерживаю, чтоб не развернуться к нему… И не ответить такой же агрессией.

Видит бог, мне есть, что ему сказать!

Вот только смысла нет. Азат всегда отличался редким упрямством, самодурством и умением слышать только то, что ему хочется.

Наверно, по его понятиям, я - предательница, неверная жена, тварь, которую надо за волосы утащить в дом и там бросить в какой-нибудь зиндан, мокрый и сырой.

Но мы сейчас - не на нашей родине, я - свободная гражданка европейской страны… Да и волос длинных у меня больше нет.

Обрезала сразу же после родов.

Словно морок с плеч сняла, сбросила плохую энергетику.

И потому стою сейчас, невозмутимо смотрю на его брата, и очень надеюсь, что даже краски на моем лице пришли в нормальное, естественное состояние.

Когда нас всех отпускают по рабочим местам, анонсируя , как итог собрания, дополнительные совещания с каждым отделом до конца этой недели, я , не теряя внутреннего достоинства, иду следом на Лаурой, которая без конца что-то говорит и говорит, замечательно отвлекая от всех проблем и давая возможность делать вид, что страшно заинтересована беседой…

Краем глаза, даже не так, а не глазами, а каким-то внутренним чутьем, острой антенной , настоенной исключительно на бывшего мужа, вижу, как Азат встает, провожает меня своим темным жутким взглядом, но не делает попыток задержать.

Воспряв духом, я улыбаюсь Лауре , даже что-то отвечаю ей  и все быстрее иду к дверям, надеясь миновать ураган, хотя бы на время.

Но уже на пороге меня окликает наш руководитель, милый и общительный американец Боб Айсек:

— Нэй! Подожди!

Ох… Шайтан…

Послушно стою.

Лаура тоже тормозит, удивленно глядя на Боба.

Она так ничего и не поняла,похоже,  не узнала моего бывшего мужа.

Меня это не удивляет совершенно.

Ветренная и веселая, Лаура и имени его не запомнила тогда, год назад, а внешне все восточные мужчины для нее всегда были на одно лицо.

И вот теперь подруга  искренне недоумевает, что могло от меня понадобиться руководителю и новым партнерам, которые как раз приближаются к нам неторопливой звериной поступью.

— Лаура, — обращается к ней Боб, — у господ Наракиевых вопрос по персоналу к Нэй. Ты можешь идти работать.

Лаура кивает, удивленно таращит глаза, затем подмигивает мне в знак того, что будет ждать от меня известий, и уходит. А я остаюсь.

С руководителем и господами Наракиевыми, один из которых смотрит на меня с неподдельным изумлением, а второй - с первобытной яростью.

Хочется повести плечами,  закрыться от этой жадной, удушающей  агрессии, но я только выпрямляюсь еще сильнее.

И смотрю на Боба.

— Нэй, господин Азат Наракиев заинтересовался вопросом мотивации персонала в нашей компании, ему нужна общая схема.

— Хорошо, — киваю я спокойно, внутренне поражаясь, откуда оно во мне, это спокойствие? — я перешлю по почте.

— Нет… — прерывает меня хриплый рык, так знакомо вызывающий мурашки по всему телу, — я бы хотел кратко… Краткий вывод, чтоб понимать, насколько это совместимо с нашими… корпоративными требованиями.

— Хорошо, — все так же послушно киваю я, находя  в себе силы развернуться и прямо посмотреть на бывшего мужа. Моргаю, ощущая, как чернота его яростных глаз проникает в меня, лишает воли. И голоса. Дрожу внутри, но снаружи пытаюсь сохранить спокойствие, — я вышлю вам сжатую информацию на почту.

— Нет, — все так же низко и тихо отвечает он, — я бы хотел… Прямо сейчас.

— Но… — губы сохнут от волнения, ужасно хочется их облизнуть, но, конечно, я себе такого не позволяю, судорожно придумываю, что бы еще сказать, как отказаться!

— Нэй у нас — уникальный работник, — перебивает мой слабый протест Боб, — она все цифры и схемы в голове держит. Думаю, ей не составит труда сейчас кратко ознакомить вас с нужной информацией. Устно.  Так ведь, Нэй?

Ничего не остается, кроме как кивнуть.

И удержать судорожный вздох ужаса.

— Ну вот и отлично, — радуется Боб, — господин Адиль, вы тоже хотите ознакомиться?

— Нет, пожалуй… — голос у брата Азата не настолько низкий, он уже поборол первую эмоцию и теперь  задумчиво разглядывает меня с ног до головы, словно невиданного зверя, потом смотрит на брата, — Азат заинтересовался… Это — его зона ответственности… Я бы хотел уточнить по некоторым моментам с финансами. У вас лично.

— Да, конечно, — кивает Боб, — пройдемте в мой кабинет. А Нэй пока может здесь ознакомить господина Азата со всей интересующей его информацией…

И они выходят прочь, прежде чем я успеваю придумать хоть какое-то возражение.

Дверь конференц-зала хлопает, оставляя меня наедине со Зверем…

Девочки, следующая прода в понедельник!

Как только мы остаемся одни, маска сдержанной ярости спадает со Зверя. И сразу становится понятно, насколько сильно эта ярость была… сдерживаемой.

Потому что сейчас… Ох, это что-то страшное!

Он делает шаг в мою сторону, и волной накатывает  невероятно жуткое ощущение, будто на тебя великан дэв из маминых страшных сказок  движется, сейчас раздавит, проглотит!

Невольно отшатываюсь, упираюсь спиной в закрытую дверь, смотрю в полные ярости, жестокости и еще какой-то сложной, нечитаемой сейчас эмоции глаза своего бывшего мужа.

— Не ожидал увидеть тебя здесь, сладкая, — хрипит Азат и упирает огромную ладонь в полотно двери, — удивился.

— Я тоже… Удивилась… — говорить удается с трудом, он совсем не соблюдает социальную и личную дистанции, очень близко находится, голову кружит от страха и боли. И тоски.

Я все это время невольно тосковала по нему, глупая, такая глупая Нэй…

Или не по нему?

По своей первой любви? Сильной и страстной? По своему доверчивому счастью?

— Нэй? — спрашивает он, наклоняясь ниже и шумно, совершенно не стесняясь, втягивая запах моих волос, — интересное имя. Как… по-европейски… Ты на себя не похожа… Волосы обрезала…