Инвазия (СИ) - Лей Влад - Страница 54

Хах! А Пилот шагохода то совсем неопытный — не умеет он нормально управлять этой махиной. Мало того, что неуклюжий, как слон в посудной лавке, так еще и три из шести пулеметов не стреляют. Еще два сейчас заклинит — там стволы раскалены до вишневого цвета, но пилот этого не замечает, либо не понимает, что это значит — как и прежде остервенело зажимает гашетку.

Я, двигаясь рывками, начинаю приближаться к нему.

О! А вот и процесс пошел — в блоке пулеметов что-то затрещало, до меня донеслось нечто среднее между выстрелами и частыми взрывами.

Похоже, ленту податчика боеприпасов не просто заклинило, но и перегрело, началась детонация. Ха-ха-ха-а-а-а…

Ну и отлично!

Разбега уже достаточно, так что прыжок вверх, и явно перепуганный происходящим пилот даже близко не успевает за мной — манипулятор только дернулся, когда я уже приземляюсь на кабину.

Как только приземлился, воткнув ствол в смотровую щель, принялся жать на спуск.

Ох, ё…даже несмотря на мое затуманенное сознание, на грани его потери, боль от сломавшейся при отдаче оружия кости эхом прошлась по всему телу.

А «Китоврас» замирает, останавливается. Его конечности безвольно опустились, робот затих. Я слышу лишь продолжающие детонировать боеприпасы.

Пилот же гарантированно мертв.

В замкнутой кабине уклониться ему некуда.

Так. Девять секунд, и один выстрел в магазине.

Левой руки у меня просто больше нет, она висит плетью, а на сломе блестит перегнутый титан, болтаются искусственные волокна.

А вот правую нужно сохранить, мне еще ею стрелять в ангарах, если после того, что было здесь, останусь жив.

Бегу прочь из этого помещения.

О, а Элен тут неплохо постаралась: восемь ХТишек на полу.

Молодец!

Итого их осталось два, если я нигде не просчитался.

Блин, и пушка осталась.

Напрягает непонимание, где же второй «Гекатонхейр», но…

В глазах темнеет, все передо мной теперь кажется длинным коридором — так мой организм сообщает мне, что пошел крайний отсчет, и сейчас я вырублюсь.

Но боковое зрение продолжает фиксировать красный туман. Буст все еще работает, хотя я на пределе — этот самый туман уже стал кроваво-бордовым. Скоро он почернеет и начнет сгущаться. Помню, как оно бывает, помню, что меня после этого ждет…

Бегу, на ходу накидывая жгут на предплечье, чтобы хоть как-то уменьшить кровопотерю.

Так, времени на сложные маневры нет. Придется бежать, надеясь за счет скорости уклониться от попаданий.

Рискованно, но выбора нет.

Пули бьют сразу же за моей спиной, попадая то в баррикады, то в пол, и создают множество рикошетов.

Хоть бы не поймать один случайный. Тогда все, конец…

О, а вот и парочка оставшихся роботов, высунулись из дверей очередного помещения.

Ну, сейчас у меня нет ни сил, ни времени с ними разбираться, так что вот вам привет от меня — осколочная граната.

Шарик медленно летит по воздуху, вращаясь вокруг своей оси. Я даже не слежу за ним, более того, умудрился обогнать собственноручно брошенную гранату.

Да и плевать на нее — я, главным образом, сосредоточен на том, что не даю охранному комплексу взять меня нормально в прицел.

Пока граната еще только летит, роботы открывают огонь. Вот ведь, сволочи, быстро отдуплились! И хуже всего то, что они слишком уж близко ко мне: проскочил мимо них буквально только что.

Я не супергерой боевиков — глаз на спине у меня нет, так что пять попаданий: левая нога в двух местах, левая рука (плевать), палец на левой кисти, бронежилет на боку — это еще цветочки.

Боль окутала меня, я отвлекся, замедлился, что чуть не привело к катастрофе.

Меня еще раз цепляет, теперь в бедро, и одновременно несколько ударов в левую руку.

Из-за этого я падаю, качусь кубарем, однако это еще не конец. Я еще жив, еще в сознании. Падение переходит в контролируемый перекат.

Сейчас-сейчас…еще немного.

Еще три попадания в бронежилет. Но плевать, плевать! Главное, что не новые раны.

О, полыхнула вспышка взрыва.

Все! Роботы ‒ больше не проблема. Да их вообще уже нет.

Я моментально останавливаюсь, застываю в дурацкой для стороннего наблюдателя позе, выбросив руку с пушкой в сторону орудия. Две пули врезаются в живот, пробивая, застревая в броне.

Больно, блин!

Нашлемный прицел и мой мозг одновременно совместили точку прицела. Ну! Хрен вам всем в зад!

Выстрел!

Сознание меркнет, но закрывающиеся глаза видят, как разлетелся блок управления, и гаснут огоньки системы наведения на пушке.

Справился…

Я ничего не слышу, словно нахожусь под водой, вокруг темнота. Вдруг, словно взрыв, и в мое сознание врываются различные звуки, на секунду оглушая меня. Я слышу! Я могу слышать!

Вот только глаза не открываются, или же не видят? Я не чувствую век, не чувствую собственного тела…

‒ Элен, я ученый-кибернетик, а не чародей! Медблок вырубится через час, максимум через полтора. У него оторвана одна рука, сломана вторая. Сквозные ранения бедра, руки, живота, груди. Да блин, не будь он наполовину кибером — он давным-давно был бы мертв!

Это был док. Я слышу его голос, слышу слова, но их смысл непонятен, ничего разобрать не могу…

— Но ведь он жив! Он ведь… — о, а это говорит Элен.

— Даже для кибернетизированного организма половина из его повреждений — смертельна. Вы понимаете меня? Или вам мои пояснения вообще ничего не говорят? — док что-то ворчит…что он там говорит?

На мгновение все звуки тихнут, я словно бы провалился в беспамятство, из которого меня вновь вернул голос дока.

— … Ну, хорошо, а что вы…э-э-э…ладно, я понял. Хорошо, я готовлю операционную, но у вас десять минут от силы, потом он сдохнет от кровопотери. Но как вы планируете пройти через Дэвораров на площадке перед лифтом?

‒ А очень просто, — зло ответила Элен, — У меня тут законсервированный «Гекатонхейр» прямо на платформе лифта. И знаете, док, мне чертовски интересно проверить, а справится ли он с монстрами?

— Он? А вы что собрались делать?

— Соберу тут то, что осталось из оружия, и попробую восстановить управление «Китоврасом». Стрелять он, конечно, не будет, но, думаю, что-то придумаем. Это ведь боевой шагоход все-таки. Кстати, а кто такие Дэворары?

Сознание опять гаснет.

Очередное пробуждение крайне неприятно.

Все, что я чувствую — боль, и не локально, а везде. Просто местами она особо сильная.

Кажется, я сижу спиной к стене. Все, чем я могу шевелить — это глаза, но и то, каждое движение глазных яблок вызывает вспышку боли. Отстраненно понимаю, что левой руки у меня нет, на ее месте замотанная культя. Похоже, те, последние попадания по мне были не такими уж пустяковыми — мне попросту оторвало руку.

Впрочем, она и так держалась на честном слове. Сам понимал, что восстановить ее после такого будет, мягко говоря, сложно, если вообще возможно.

Грустно, она мне нравилась, как память о бабушке. Шучу. Главное — я выжил. Пусть и инвалид теперь, но зато живой.

Опустив глаза вниз, я понимаю, что у меня серьезные проблемы. Две пули пробили броню и живот под ней, но вроде раны не глубокие, так, царапины…

Еще несколько вонзились в бронежилет, сломав мне ребра.

Правая нога перетянута жгутом, однако все равно сочится кровью, как и левая. И культя вместо руки.

Я в принципе весь потихоньку истекаю кровью — вон, какая подо мной уже лужица.

О! Лужа! Так я вижу! Слава богам, а ведь казалось, что я потерял зрение.

А вот и Элен. Черт, надо ей сказать, что она дура. И нельзя было подходить ко мне! Я же даже в этом состоянии под бустом мог ее уложить. Открываю рот, чтобы произнести слова, но усилие оказывается чрезмерным, и я опять теряю сознание.

Ощущение свободного падения.

Ветер свистит прямо в лицо, ласкает кожу, шевелит волосы.

Хорошо, хоть это чувствовать могу, а то что-то мне совсем плохо — пошевелиться вообще не могу.